Днк, или внебрачная дочь монстра - Татьяна Михаль Страница 5

— Охрана, быстро ко мне!

«Я не могу уйти просто так! Мне негде взять денег! Севастьянов – единственный шанс для Дианы!»

— Если вы меня сейчас прогоните, то я тут же пойду на телевидение! — заявила я. — Вам придётся принудительно сдать тест ДНК. А потом ещё подам на алименты!

— Послушайте, Наталья, — процедил он. — Возвращайтесь к своей сестре и скажите ей, что она просчиталась. У вас, идиоток, ничего не выйдет. Эта девочка, — он пальцем указал на Диану, — не моя и никак не может быть моей.

— Светы больше нет, она умерла от рака, — сказала я сдавленным голосом. — Она просила меня никогда к вам не приходить, но Диана… Если бы не её болезнь, то я никогда бы к вам не пришла. Света не лгала мне. Вы – отец Дианы.

— Повторяю, твоя сестра ошиблась, — категорично заявил он и с какой-то ненавистью в голосе, добавил: — Я не могу иметь детей.

Наталья

— А теперь, уходите, — сказал он и открыл дверь.

«Что? Севастьянов не может иметь детей? Но… Этого не может быть! А как же Диана? Сестра не стала бы мне лгать… Никогда. В этом я уверена на миллион процентов».

— Уходите… — повторил он каким-то страшным, злым, отчаянным и ненавидящим тономДиана вдруг встала на ножки, прижала к себе своего любимого зайца, белого цвета и посеменила в сторону Севастьянова.

Взгляд мужчины ожесточился при виде того, как малышка с серьёзным выражением на детском личике, приблизилась к нему и, посмотрев снизу вверх, протянула большому и грозному дядьке свою самую любимую игрушку.

— Ня! — воскликнула она и добавила что-то на своём детском.

Диана словно почувствовала дикую боль этого мужчины и решила отдать ему свою любимую игрушку, чтобы он больше не ругался и не страдал. Такая маленькая девочка, но уже с огромным сердцем, не любила, когда взрослые ругаются, кричат и создают негативную атмосферу вокруг неё.

— Ня! – повторила Диана, продолжая протягивать ему зайца, и даже, нетерпеливо притопнула ножкой.

— Мне не нужен твой заяц, — сказал Севастьянов и отошёл от двери или, сбежал от моей Дианы.

А я вдруг по-другому взглянула на этого хмурого мужчину. Подошла к своей малышке и взяла её на руки, а ногой закрыла дверь, чтобы любопытная секретарша, которая уже от усердия и любопытства чуть не растянула себе шею, не услышала того, что её абсолютно не касается.

— Макар Демидович, то, что вы сказали – ещё не доказывает того факта, что вы не отец Дианы. Вот она, перед вами. Прошу вас, давайте сделаем тест ДНК, и вы сами убедитесь в правдивости моих слов, — нервно пожала плечами и шёпотом добавила: — А быть может, вы здоровы…

Вдруг, в кабинет Севастьянова влетела грозная охрана. Три амбала выглядели устрашающе.

«Неужели, он и правда, выкинет меня с ребёнком при помощи этих троих монстров?»

— Макар Демидович, — произнёс один из них. — Нужна наша помощь?

Он сложил руки на груди и многозначительно на меня взглянул.

— У вас остался последний шанс уйти отсюда на своих двоих, — произнёс он зловещим тоном.

«Он меня совершенно не слушал и не услышал».

Я подхватила свою сумку, теснее прижала к себе уставшую малышку и почувствовала, как по щекам потекли обжигающие слёзы.

Прошла мимо отошедших с моего пути амбалов, и у дверей, немного замявшись, обернулась, и сказала:

— Вы сказали, что не можете… — запнулась на последнем слове и увидела, как у Севастьянова сжались руки в кулаки. — А я верю, что кто-то там наверху непросто так подарил нам всем Диану. Беременность моей сестре стоила ей жизни — так сказали доктора. Сказали, что именно беременность спровоцировала рак. Моя красивая сестра, которой было всего двадцать семь, умирая, выглядела на все пятьдесят…

— Вы мне надоели! – прорычал Севастьянов и, подлетев ко мне, схватил за руку и потащил прочь из своего кабинета.

Охрана не лезла к нам, а секретарша от изумления ещё сильнее выпучила свои рыбьи глаза.

— Вам придётся дослушать! — воскликнула я, не имея возможности упираться. Он тянул меня по коридору, к лифту.

Диана заплакала, я сама уже чуть не рыдала, а эта бесчувственная сволочь плевать на нас хотела!

— Вы думаете, что я охотница? Вы, наверное, думаете, что моя сестра специально сказала про вас? Думаете, что она солгала? — он не смотрел на меня и не слушал, а лишь втолкнул в лифт и нажал кнопку первого этажа.

Склонился над нами, уперев свои могучие руки по бокам от моего лица и зловеще заговорил:

— Мне плевать, что у вас за жизнь. Мне плевать, кто и чем болен. Мне не плевать только на то, что меня пытаются развести и использовать в собственных корыстных целях. Знаете, я даже не удивлюсь, что вы этого ребёнка взяли напрокат. Были у меня такие актрисы, в ногах валялись и рыдали, да ещё похлеще вашего. Я не верю ни единому вашему слову, Наталья.

— Вы сейчас ошибаетесь... — проблеяла я испуганно.

Но он снова меня не слушал.

— Сейчас ты выйдешь из этого здания и исчезнишь. А ещё, начинай молиться, чтобы никогда не попасться мне на глаза, иначе я тебя уничтожу. Поняла меня или объяснить ещё раз?

Я нервно сглотнула, продолжая укачивать на руках плачущую Диану. Я задрожала от его слов и тона, которым он бросил эти страшные слова мне в лицо.

Мне вдруг стало холодно.

— Сестра попросила, чтобы я воспитала её дочь как свою собственную, — произнесла я помертвевшим голосом. — Моя сестра к вам не пришла после рождения Дианы не потому, что, как вы говорите, это не ваш ребёнок. Она знала правду, она знала, что это вы — отец Дианы. Света просто не хотела вас волновать. И она меня просила никогда к вам не приходить, как бы трудно мне не пришлось по жизни. Вы – чудовище, Макар Демидович. И не будь Диана больна, я бы сейчас развернулась и больше никогда бы вас не побеспокоила, но… Но я не могу. Ради этой крошки, я пойду на всё, что угодно, чтобы её спасти. На всё.

Я упрямо вздёрнула подбородок и уставилась в его чёрные глаза, которые зловещей тьмой буравили меня, и, проникали, казалось, в самую душу.

— Я пойду на телевидение, обращусь во все газеты, журналы… — подалась немного вперёд, чуть не коснувшись губами его гладковыбритого подбородка и прошептала: — Весь мир узнает, насколько вы чудовищны, Макар Демидович. Вашей репутации наступит конец и…

Он вдруг сжал меня за горло и впечатал в металлическую стену лифта.

Диана завертелась в моих задрожавших руках и заревела во всю силу своих лёгких. Она запустила своего зайца в Севастьянова и тот, моргнув, резко отпустил меня, прекратив душить.

Я сделала вдох и с ужасом посмотрела на этого мужчину.

Красивый, статный, богатый… МОНСТР!

— Вы… и правда, чудовище… — просипела я, боясь даже шелохнуться.