Последнее шоу в стриптиз-клубе - Кэролли Эриксон Страница 5

– Я кое-кого ищу…

– В клубе?

– Д-да… то есть нет. – Она взяла чашку дрожащей рукой и шумно отхлебнула кофе. – Я ищу одну девушку… Раньше она работала в клубе, а теперь ее нет.

– Не понимаю.

– Я ищу девушку, которая… – Бритт подалась вперед и прошептала: – Пропала!

– Ты ищешь девушку, которая работала в «Ябеде», и думаешь, что клуб имеет какое-то отношение к ее исчезновению?

– Да… Дело в том, что Сергей сказал полицейским, что моя… что та девушка сама сбежала с каким-то парнем… уехала из Лос-Анджелеса.

– А может, так оно и есть? Надеюсь, та, кого ты ищешь, совершеннолетняя? Взрослые люди иногда бросают работу и уезжают, не сообщив друзьям.

Бритт хлопнула ладонью по столу.

– Она не просто подруга, а моя сестра! И она не могла уехать неизвестно куда, не предупредив меня. Я попыталась внушить это полиции, но они заявили, что ничего подозрительного не обнаружили!

Алексей взял ложку и принялся чертить невидимые узоры на пластиковой столешнице. Он не сомневался, что женщины, которые работали на Сергея, время от времени исчезали, но, как правило, не американки, у которых есть родственники, способные поднять тревогу.

– Когда ты поняла, что твоя сестра пропала, ты связалась с полицией Лос-Анджелеса?

Бритт кивнула, и в ее зеленых глазах заблестели слезы.

– Что тебе там сказали?

– Сначала сказали, что надо подождать, потому что моя сестра совершеннолетняя. Они осмотрели ее квартиру вместе с представителями социальной службы. Она оставила там кое-какие личные вещи, но забрала всю одежду. И машина ее исчезла. Потом они побеседовали с Сергеем, и он сообщил, что как-то после смены Лианна сказала, что с нее хватит и она уезжает из города с приятелем. Вскоре копы заявили, что нет причин вести следствие дальше.

– Но ты решила все выяснить. Неужели дело только в том, что она не сообщила тебе о своем отъезде? Вы с сестрой дружите?

– Мы… – Бритт провела рукой по волосам. – Мы не очень дружили. Стали общаться лишь недавно.

– Значит, она вполне могла уехать не сообщив тебе.

– Французский тост и яичница. – Официантка поставила перед ними тарелки.

Подождав, пока она отойдет, Бритт продолжила:

– Да, могла, но я этому не верю. В последнем голосовом сообщении она пожаловалась, что у нее неприятности.

– А на это полицейские что сказали?

Бритт пожала плечами и ткнула вилкой в яичницу.

– У сестры имелись финансовые проблемы – неоплаченные счета, просроченная арендная плата. Именно так они истолковали ее слова о неприятностях.

Алексей развел руками.

– Тебе придется признать, что полицейские действовали вполне логично.

– Понимаю, и все-таки…

– Что?

Бритт похлопала себя по груди рядом с сердцем.

– Я вот здесь чувствую, что нужна сестре. Просто чувствую.

Алексей вздохнул и занялся французским тостом. Сестра Бритт наделала долгов и сбежала. Сергей, разумеется, подонок, но, возможно, он не связан с исчезновением девушки.

– И что ты надеялась найти в кабинете у Сергея? Зачем забралась туда?

– Сама не знаю. Личные дела… может, имя сестры где-то фигурирует.

– Ты играешь в опасную игру. Сергея лучше не злить.

– Знаю. Я довольно хорошо умею распознавать людей. – Она откинулась на спинку дивана и доела бекон. – Значит, ты не считаешь, что он как-то связан с моей сестрой или с ее исчезновением.

– Понимаю твое беспокойство, но полиция имела все основания отказать в возбуждении дела.

– Теперь твоя очередь, Алексей Иванов!

– Моя очередь?

– Зачем ты вломился в клуб, каким образом стер запись и откуда знаешь Сергея?

– Я веду… своего рода… расследование.

Сообразив, что у Бритт нет улик против Сергея, он успел пожалеть, что пригласил ее в свой мир.

– Расследование?! Ты поэтому защищаешь копов? Ты тоже коп?

– Что-то вроде.

– Я, можно сказать, раскрыла перед тобой душу, а ты темнишь!

– Просто стараюсь тебя оградить. – Он взял ее руку в свою и нащупал бешено бьющийся пульс. – Советую тебе поскорее уйти из этого клуба и вернуться домой. Подожди, скоро сестра тебе позвонит. Наверное, свяжется с тобой, когда попадет в неприятности или ей понадобятся деньги.

Бритт выдернула руку; ее нижняя губа задрожала.

– Прости, я придурок.

– По-твоему, все так просто… – Она положила сумку на колени, порылась в ней. – Кстати, я нашла кое-что. Ты умеешь читать по-русски?

– Да.

– Что ж, помоги мне хотя бы с этим! – Она придвинула к нему фирменную салфетку клуба «Ябеда». – Вот что я нашла в счетах сестры. Она не говорила, что начала учить русский после того, как устроилась в клуб!

Он взял у нее скомканную салфетку, развернул, а прочитав, смял в кулаке.

– Что? Что там написано?

– Ты была права, Бритт. У твоей сестры действительно крупные неприятности… если она еще жива.

Холодок пробежал у нее по спине, руки покрылись гусиной кожей. Она с ужасом смотрела на Алексея. Тот выглядел невозмутимым, только синие глаза стали почти черными.

– Что там написано? – хрипло, с трудом выговорила она, откашлялась и спросила: – Кто написал записку?

– Какая-то женщина по имени Татьяна. Ее… изнасиловали и превратили в секс-рабыню.

– В секс-рабыню?! Она называет имя насильника?

Алексей бросил мятую салфетку на стол.

– Никаких имен она не называет. Но, по-моему, ясно, кто занимается торговлей живым товаром…

Бритт снова разгладила салфетку и прочла черно-красные буквы в углу:

– Клуб «Ябеда»? Сергей?

– Думаю, да.

– Почему моя сестра могла оказаться в опасности? Д-думаешь, они и с ней… пытались так поступить?

– Думаю, им хватит ума не пытаться продать в рабство американку, у которой есть родственники. Но, возможно, твоя сестра знакома с Татьяной. Татьяна обратилась к ней за помощью. Лианна могла очутиться в опасности только из-за того, например, что Сергею стало известно о записке.

Бритт прикусила губу. У них с Лианной не осталось близких родственников, а до последнего времени они общались не слишком тесно… Откровенно говоря, Бритт не очень-то стремилась дружить с сестрой.

– Не понимаю… – Незнакомые буквы начали расплываться: глаза Бритт наполнились слезами. – Я добровольно устроилась на работу в клуб… У меня на глазах туда зашла группа девушек; среди них были и официантки, и танцовщицы. Никто их не погонял, ни к чему не принуждал…