Навеки мой - Кэролайн Линден Страница 5

– Могу я взглянуть?

Дэшвуд с еле заметной улыбкой протянул посетителю вексель. Наверное, он постоянно сталкивался с чем-то подобным. Джеку хватило минуты, чтобы узнать почерк брата, обещающего выплатить большую сумму денег сэру Лестеру Багуэллу.

– Вы всегда выступаете гарантом членов своего клуба? – поинтересовался он, возвращая вексель.

– Нет. – Дэшвуд облокотился о стол. – Члены клуба вольны обмениваться посланиями и деньгами напрямую. Порой они предпочитают, чтобы я делал это вместо них. При этом я не выступаю гарантом, а просто оказываю услугу, исполняю роль посредника. В нашем клубе не так уж много правил. Но самое важное из них гласит: «Всегда оплачивайте долги».

Судя по всему, сэр Лестер опасался, что Филипп не сумеет выплатить ему причитающуюся сумму денег. Именно поэтому он и заручился поддержкой Дэшвуда, который теперь и озвучил Джеку правило клуба.

Герцог подписал чек, мысленно снимая шкуру с непутевого брата, затем молча протянул чек Дэшвуду, и тот сразу отдал ему вексель Филиппа.

– Приятно иметь с вами дело, ваша светлость. – Дэшвуд направился к двери. – Надеюсь, вы вернетесь в «Вегу», если вам вдруг захочется сыграть в карты.

«Черта с два», – подумал Джек.

Дэшвуд проводил его до выхода, и Джек машинально бросил взгляд на зал, видневшийся за перистыми листьями пальм. Его раскаивавшийся брат дал торжественное обещание воздержаться от посещения игорных заведений на целый месяц, чтобы сократить расходы и научиться сдержанности. В общем, Филиппа здесь нет, а вот леди в красном… Внезапно Джек ощутил странное желание увидеть ее лицо. Просто для того, чтобы понять, что за женщина отважилась посетить этот клуб.

К своему ужасу, он заметил темную голову брата, стоявшего среди других посетителей, сгрудившихся у одного из столов. Ноги Джека буквально приросли к полу. Филипп вернулся и уже делает ставки, которых не может себе позволить, рассказывая при этом всем, что брат оплатит его долги сегодня, завтра и в будущем. Неожиданно Филипп вскинул руки и громко рассмеялся.

Джеку была известна эта манера. Филипп проигрывал. Его проигрыши сопровождались смехом, колкостями и витиеватыми жестами. И лишь позднее, размышляя о последствиях своей беспечности, он становился серьезным и начинал раскаиваться. Минуту назад уладив весьма серьезные проблемы своего брата, Джек чувствовал, что имеет полное право вытащить мерзавца из клуба за шкирку, пока тот не погряз в еще более крупных долгах, что, собственно, и собирался сделать. Гневу Джека не было предела. Филипп играл в кости, – в игру, при которой шансы победить были весьма призрачны. Развернувшись на каблуках, Джек прошел мимо Дэшвуда и направился в зал.

– Если уж мне суждено проиграть, – заявил Филипп, – утешением послужит то обстоятельство, что проиграл я самой красивой женщине Лондона.

Стоявшие вокруг мужчины рассмеялись.

«Идиот, – кипел от ярости Джек, – тебе не нужно проигрывать. Ты должен просто перестать играть». Дэшвуд исключил бы Филиппа из клуба, если бы Джек не выплатил его долг. Джек не стал бы беспокоиться, если бы всему Лондону стало известно, что Филипп не в состоянии платить по счетам. Он давно смирился, что его жизнь будет посвящена служению семье Вэр, но будь он проклят, если станет банкротом, оплачивая долги брата.

Джек подошел ближе и занял место напротив брата. Не заметив его присутствия, Филипп отвесил поклон и протянул кости женщине – той самой, что недавно играла в карты с его беспутными друзьями.

– Благодарю вас, сэр, – произнесла дама и улыбнулась. – Выигрывать у вас одно удовольствие. – Она повернулась к столу и поднесла кости к губам. – Пять, – сказала дама, прежде чем бросить кости на стол. При этом единственное слово прозвучало невероятно соблазнительно.

Присутствующие одобрительно зашумели, а Джек не сводил с женщины глаз.

Она не была красавицей, однако завораживала с первого взгляда. На изящном овальном лице поблескивали глаза оттенка хереса. С опоясывающей шею черной ленточки свисал серебряный медальон, а когда дама наклонилась над столом, чтобы бросить кости, Джек разглядел ее грудь, грозившую вывалиться из глубокого декольте. Выпрямившись, женщина игриво взглянула на Филиппа и сделала второй бросок. С трудом от нее отвернувшись, Джек посмотрел на брата, на лице которого отражалась явная заинтересованность.

Две мысли пронеслись в голове молодого герцога. Таинственная незнакомка показалась ему сиреной из древних мифов, решительной и вместе с тем коварной точно змея. Филипп был занят созерцанием ее груди и даже не замечал, что проигрывает весьма крупную сумму.

А еще Джек вдруг понял, что страстно желает эту женщину.

Клуб «Вега» стал для Софи Кэмпбелл вторым домом.

Порой она представляла, что раньше в этом здании жил джентльмен – граф или маркиз. Темные деревянные панели стен напоминали удобный вечерний костюм, а изящные хрустальные люстры и мягкие ковры лишь усиливали эффект. Другие игорные дома производили впечатление мрачных застенков, где солнечного света боялись как чумы. Клуб «Вега» был иным. Шторы задергивались лишь на ночь, а высоко расположенные окна пропускали внутрь свежий воздух теплыми летними вечерами. Курить разрешалось в специально отведенном для этого помещении, а убранство гостиной могло посоперничать с декором такой же комнаты в гостинице «Миварт». Все это делалось для того, чтобы дамы чувствовали себя легко и непринужденно.

Участие женщин в жизни клуба было его главным отличием от остальных заведений. Дамы не просто сопровождали своих спутников, но и могли стать полноправными членами клуба. Получить серебряный жетон было не так просто, но Софи сразу поняла, что клуб «Вега» как нельзя кстати подходит для осуществления ее намерений. Здесь собирались самые разные мужчины, и всем им нравилось проигрывать женщинам. Для Софи это было очень важно, поскольку именно так она зарабатывала на жизнь.

С того самого момента, как Софи переступила порог академии миссис Эптон, она знала, что, достигнув совершеннолетия, останется без какой-либо поддержки. В день ее восемнадцатилетия директриса пригласила Софи к себе в кабинет и мягко сообщила о том, что лорд Мейкпис больше не будет платить за обучение. Поскольку письмо виконта пришло в день ее рождения, Софи представляла, с каким нетерпением этот неприятный человек ждал такой возможности. Миссис Эптон предложила ей место учительницы математики, но Софи отказалась. В академии миссис Эптон ее шансы обрести лучшую жизнь были равны нулю, а в большом мире – кто знает? Она всегда была готова рискнуть.

Однако обосноваться на новом месте было не так-то просто. Не имея денег, Софи устроилась компаньонкой к овдовевшей виконтессе. Анна, леди Фокс, стала для нее настоящим открытием. Чуждая условностей, смелая, щедрая и остроумная, она подала Софи неплохую идею. «Каждой женщине нужен собственный доход», – часто повторяла она, заставляя Софи улыбаться и желать, чтобы это было так же легко, как на словах. И все же леди Фокс слов на ветер не бросала. Умирая, она оставила Софи три сотни фунтов. «Неплохое начало», – написала она в своем завещании. Софи понимала, как ей повезло, и не собиралась тратить деньги зря. Имея на руках три сотни фунтов и немного сбережений, она придумала себе умершего мужа, сменила имя и в возрасте двадцати одного года отправилась в Лондон, чтобы приступить к осуществлению своего грандиозного плана.