Подари мне надежду - Сабрина Филипс Страница 5

Сначала Либби восхищалась его усердием. Она очень мало знала о его детстве. Только то, что Рион вырос в нищете, в бедном квартале Метамейкоса. Понятно, почему для него было так важно найти еще одну достойную работу.

Но Рион с каждым днем приходил домой все позже, и Либби было все труднее выносить его одержимость работой. Если бы Рион работал по восемь часов в сутки, то зарабатывал бы достаточно для оплаты аренды и счетов. Так зачем ему работать больше? Если он ее любил, неужели сверхурочное рабочее время ему было дороже вечеров и уик-эндов с ней?

Бежали недели, и Либби начала задаваться вопросом, любил ли ее когда-нибудь Рион. Ему не только не приходило в голову, что она чувствует себя одиноко, не зная, когда он придет домой с работы и придет ли вообще. Он не понимал, что Либби совсем не так представляла себе семейную жизнь. Он даже не разговаривал с ней о своей работе, не вовлекал ее в дела. Точно так же она чувствовала себя рядом с отцом и его фирмой «Ашворт моторс»… Возможно, Либби удалось бы смириться и с этим, если бы у них с Рионом были общие интересы в чем-то другом. Но, казалось, у Риона нет времени ни на что, кроме занятий любовью поздней ночью, когда он приходил домой. И ей стало казаться, что он разочарован их любовными ласками.

И в конце концов она должна была признать, что также разочаровалась в браке. Да, выйдя замуж за Риона, она ушла от диктата отца, не стала женой человека, которого тот выбрал для нее. Но в роли миссис Деликарис Либби чувствовала себя почти так же, как и в роли мисс Ашворт. Как и прежде, Либби не контролировала собственную жизнь – она не могла быть самой собой.

Она перестала быть Либби спустя три месяца после их свадьбы. И если бы тогда она не изменила ситуацию, брак погубил бы ее.

В то утро, когда она набралась смелости, Рион завязывал в спальне галстук.

– Рион, перед тем как ты снова уйдешь на работу, я хочу с тобой поговорить. Я решила пойти работать в языковую школу недалеко от дома. – Это не решило бы всех ее проблем, но хотя бы положило начало. – Им нужен носитель английского языка, чтобы вести уроки, – продолжала она, – и я подумала, что, если у нас появится небольшой дополнительный доход, тебе не придется так много времени проводить на работе.

Он покачал головой:

– Я уже говорил, что тебе незачем работать.

Она разочарованно вздохнула. Неужели он не понимает, что ей необходимо жить по-своему?

– Но я хочу! Я смогу выучить греческий язык, пока буду там…

– Я обещал, что найму тебе частного преподавателя. – Рион казался обиженным. – И он у тебя появится!

– Но я не хочу так долго ждать. Я не могу даже поболтать с соседями!

Рион скривился:

– Поверь мне, ждать не так долго.

Она покачала головой:

– И все равно, дело не только в этом. Я хочу преподавать, встречаться с другими людьми. – Она опустила плечи. – Когда ты на работе, мне так… одиноко.

Рион моргнул, глядя на нее:

– Я ужасно хочу ребенка, если ты это имеешь в виду.

Либби округлила глаза, не веря своим ушам. Она всегда мечтала о том, что создаст собственную семью, но после того как поживет для себя, и определенно не теперь, когда Рион предлагает ребенка как решение проблемы.

«Нет, – подумала Либби, и у нее защемило сердце. – Он не может понять потому, что совсем меня не знает».

Они поженились так поспешно, что она даже не имела возможности познать саму себя.

И в то мгновение до Либби внезапно дошло – как будто небо прорезала вспышка молнии и осветила все вокруг, – что чем дольше она останется с Рионом, тем меньше у нее шансов когда-либо себя познать.

Она тряхнула головой:

– Нет, Рион, я хочу не ребенка. Я хочу… – Она опустила веки и глубоко вздохнула. – Я не знаю точно, чего хочу, но не ребенка. Я… я не хочу здесь больше оставаться.

И тут она поняла, что была для него лишь большим разочарованием, каким был и он для нее.

Рион скривился:

– Тогда иди. Я думаю, мы оба знали с самого начала, чем все закончится…

Либби прерывисто вздохнула, заставляя себя открыть глаза, и моргнула от яркого искусственного освещения коридора офиса. Она вспомнила, как испытывала двойственное ощущение – сердечное страдание и чувство свободы, когда уходила от Риона. Она не могла так дальше жить. Ей требовалось время, чтобы найти себя и начать контролировать свою жизнь.

И вот теперь, несмотря на кардинальные изменения в жизни, Либби по-прежнему влечет к нему. Она протяжно выдохнула, слушая биение своего все еще учащенно бьющегося сердца. Больше всего ее поразило то, что ей сложнее всего бороться с влечением к нему. И напрасно Либби убеждала себя, что ничего не испытывает к Риону, ведь она больше не юная девушка, впервые в жизни безумно влюбившаяся. На свете, похоже, не было иного мужчины, который сумел бы вызывать в ее теле такие реакции, как Рион. Лишь одним взглядом!

Внезапно она потеряла равновесие и почувствовала, как уперлась спиной в твердые мускулы. Пока ее одолевали мысли об отношении к Риону, сам он только что открыл дверь кабинета, к которой она прислонялась спиной. Либби выскочила из его рук, ее щеки пылали.

– Я только… – выдохнула Либби, все мысли улетучились из ее головы.

Хотя какие могут быть объяснения тому, что она, как законченная идиотка, стояла, прислонившись к двери его кабинета?

– О, не нужно объясняться, – сказал он, изогнув губы в усмешке и проходя мимо нее. Он слегка коснулся ладонями ее бедер, будто желая помочь ей сохранить равновесие. – Такое бывает.

Рион нажал кнопку лифта, и его двери мгновенно открылись. Он жестом пригласил Либби следовать за ним, но она отчаянно замотала головой.

– Значит, до завтра, – произнес он, улыбаясь.

Двери лифта закрылись до того, как Либби удалось возразить, что у нее еще двадцать четыре часа на размышление. И что она остановилась у двери его кабинета только затем, чтобы перевести дух.

Ночью Либби не сомкнула глаз, убеждая себя в том, что должна отказаться от предложения Риона. Но днем, в половине четвертого, она вместе со своим сильно потрепанным чемоданом оказалась в такси, едущем в аэропорт.

Сверкающий белый самолет с эмблемой «Деликарис экспериенсис» на борту сделал полукруг и остановился напротив них. До нее быстро дошло, что за годы, проведенные порознь, одержимость Риона собственным успехом достигла своего пика.

Было очевидно, что его интересуют только огромные деньги, заработанные им в течение пяти лет. Более того, он решил тратить их на подобные блестящие штучки вроде частного реактивного самолета. Будь у Либби столько денег, она отправилась бы прямиком в Африку и с пользой применила бы их там…

Либби тряхнула головой, ступая на гудронную полосу. Когда-то она считала Риона противоположностью своего отца, но теперь подозревала, что все это время самые главные мужчины в ее жизни были всего лишь противоположными сторонами одной монеты.