Невеста на полставки - Диана Рымарь Страница 5

Всё же я смотрю в будущее с надеждой. Мой жених не престарелый садист, чего я боялась больше всего. Остальное, думаю, смогу пережить. Сделаю всё от себя зависящее, чтобы этот брак удался.

Путь к счастью у меня один — удачное замужество, и я с него не сверну.

С этими мыслями выхожу на улицу. Решаю проверить баланс карты, прежде чем идти за покупками.

— Обалдеть! — шепчу себе под нос, продолжая вглядываться в экран.

У меня на счету лежит полмиллиона рублей.

Определенно — вареную картошку мне больше есть не придется.

Тем же утром:

Злата

«Мамочка дорогая, почему ты не вышла за олигарха…» — это первое, что приходит мне на ум, когда начинаю свой крестовый поход за одеждой.

Неподалеку от дома располагается такой огромный торговый центр, что мне его и за неделю не исходить. Я в таком шикарном месте впервые. Вечность бы тут бродила, до чего красиво и интересно.

Продавцы меня не замечают, а я стесняюсь к ним обратиться. Цены поражают воображение, и во мне неожиданно просыпается бабушка со своей теорией черного дня. Тратить деньги становится страшно. Да и не делала я этого никогда. В «Отличной» нам на карманные расходы ничего не выдавали. Всё, что имели, — чаевые от постояльцев, но и то были лишь слезливые слезы. А тут — на тебе полмиллиона! Это ж какие деньжищи!

Мой дорогой жених расщедрился по полной программе. Впрочем, для него это наверняка не такая уж большая сумма. Я имею примерное представление, сколько стоит квартира, в которой мы живем. Видела, на какой он уезжал машине — тоже стоит явно несколько миллионов. И все-таки для меня это целое состояние. Но даже наличие большой суммы денег не делает процесс покупок проще.

Пошел второй час, как я разглядываю витрины, и... вдруг вижу ее — идеальную блузку, какую всегда хотела иметь. Не белую и не розовую, и совсем даже не мешковатую, какие привыкла носить. Она сидит на манекене как влитая, цвет насыщенный — рубиново-красный. Иду к ней как под гипнозом, касаюсь ткани. О, это не ткань, это какой-то волшебный материал, доселе на планете Земля не появлявшийся… Мягчайший шелк: такой гладкий и нежный, какого я даже у мамы Марисоль в гардеробе не видела, а она очень любит одеваться красиво.

Ко мне тут же подлетает продавщица, смотрит коршуном.

— Можно примерить? — вдруг слышу свой голос как бы издалека. — Деньги есть…

Услышав последнюю фразу, продавщица начинает мне улыбаться. Широко улыбается, качественно. Будто вместе с блузкой хочет продать мне еще и парочку своих зубов.

Меня тут же отводят в примерочную, дают самый маленький размер.

Надеваю прекрасную вещицу, любуюсь собой, тут понимаю, что носить мне ее просто не с чем.

— Ну как? Нравится? — спрашивает девушка через шторку.

— Мне бы юбочку…

Нашлась и юбочка, а к ней и ботильоны. Потом я догадываюсь посмотреть на бирки с ценами и чуть не падаю в обморок прямо в примерочной. За всё это удовольствие просят тридцать тысяч. Но этот наряд мне настолько идет, что расстаться с ним я просто не в состоянии. Он делает меня другой. Смелой, сильной, живой… Иду к кассе будто в тумане.

Протягиваю заветную карточку и отчаянно боюсь, что не сработает, что там, на улице, у меня был просто временный глюк, помутнение рассудка или что-то подобное. Тут раздается довольное пиканье кассового аппарата, а мне вручается пакет с покупками.

После того, как спустила тридцать тысяч на один прикид, мне уже ничего не страшно. Дальше хожу по магазинам почти спокойно. Улыбаюсь продавцам, они улыбаются мне и предлагают, предлагают, предлагают...

Кофты, джинсы, платья, духи, косметика… Я люблю эту карточку, я ее просто обожаю. Напоследок вспоминаю про просьбу Артёма и заглядываю в магазин белья.

Тот же день:

23:30

Артём

В квартиру отца не прихожу, а приползаю. Устал как собака, нет, как две собаки — или даже десять. Бесконечные часы бумажной работы. Ненавижу это, никакого креатива! Такая работа забирает у меня едва ли не больше энергии, чем поход в горы с тяжеленным рюкзаком. После офиса еще и разборки с прорабом. Ведь четко объяснил, какой я хочу ремонт: показал проект, заказал материалы, а по итогу ляпают откровенное фуфло. Пришлось долго и громко объяснять, в чем они не правы. С виду приличная фирма, а по итогу кучка дебилов.

Поесть и лечь спать — вот и все мои желания на сегодня. О большем не мечтаю.

Интересно, Златовласка оставила мне какую-нибудь еду? Вчера я обнаружил в холодильнике аккуратно завернутую в фольгу тарелку с курицей и картошкой, еще записку, что в контейнере на столе испеченный для меня хлеб. Она печет хлеб! Это единственная девушка из всех, кого я знаю, а знаю я немало, кто умеет печь хлеб, причем вкусный.

Сегодня тарелка тоже нашлась, только содержимое в разы удивительнее — телячьи отбивные с прослойкой из ветчины и сыра, картофельные шарики, запеченные в духовке шампиньоны. В контейнере на столе снова хлеб, в этот раз другой. Чего только нет в этом кругляше: лук, семечки, кунжут, а сверху тонкая сырная корочка.

Проглатываю всё это за пару минут, подумываю сделать себе чай, потом вспоминаю, что видел в глубине холодильника кувшин с чем-то красным. Достаю его, пробую. Не могу понять, из чего сделан напиток: ягоды, мед, лимон, наверняка что-то еще. Освежает невероятно.

Из кухни выхожу, можно сказать, другим человеком.

Иду в спальню, готовлюсь рухнуть на кровать, только место-то уже занято. Из-под одеяла торчат Златины кудри.

Ничего себе девочка освоилась! Сама пришла ко мне в постель и даже посмела в ней уснуть! За ужин, конечно, спасибо, но сюда я ее не звал. Откидываю одеяло с твердым намерением выдворить девчонку к себе и замираю, зацепившись взглядом за ниточки, которые на ней надеты. Это же не трусы никакие, реально ниточки. И бюстгальтер такой же. Немного кружева, чтобы прикрыть тугие маковки, венчающие мягкие полушария, и несколько тонких веревок, чтобы всё это связать воедино. Тут же хочется как следует приложиться ладонями к этим прелестям.

Чего я, собственно, ерепенюсь? Девчонка пришла на добровольных началах, значит, хочет. Отчего бы не взять, раз сама предлагает.

Рука сама тянется к вороту рубашки. Несколько секунд, и на мне одежды даже меньше, чем на нежданной гостье. Ложусь к ней в кровать, провожу рукой по животу, стремлюсь к едва прикрытым кружевом вершинам, а она даже не просыпается.

Соня! Смотри, всю прелюдию так и проспишь!

С громким стоном устраиваю девчонку под собой, накрываю ее рот губами, лезу к ней в трусики, и только тут она изволит открыть глаза.