Я не хочу остаться один - Дарья Аверад Страница 5

“С работы”, – понял мальчик.

В их доме нередки были гости. Важные, как говорила мама, люди, папины коллеги. К слову говоря, Кен ничего важного в их встречах не видел. Его отец – полицейский, а всё, что он делает на этих собраниях – это много разговаривает и пьёт пузырчатую воду с разными знакомыми. Ну разве это должны делать в полиции? Неужели в этом и заключается их работа? А как же подвиги, спасательные операции, разговоры по рациям в конце концов!

Размышляя об этом, Кен состроил недовольную рожицу и уже было хотел уйти, чтобы продолжить поиски Аято, но вдруг чей-то голос крикнул ему в спину:

– Это твой сын? Так подрос. А кто тогда сидит на кухне? – один из папиных коллег высушил свой бокал и обернулся к отцу.

– Кен, подойди сюда и поздоровайся с уважаемыми гостями: старшим офицером Такахаси, офицером Кобаяси и нашим жалуемым сержантом Ямагути. – А вот и господин Судзуки обратил внимание на сына.

Кен вошел в гостиную и поклонился коллегам отца. Он натянуто улыбался, а в голове в этот момент крутились различные мысли.

“Он сказал на кухне? Вот где Аято. Постойте-ка, неужто папин коллега перепутал меня с ним? А видел меня он недавно совсем. Даже не запомнил…” – Кен посмотрел на отца и когда дождался одобрительного кивка, вышел из гостиной, сразу же направляясь на кухню.

А вот и Такимура. Сидит, как ни в чём не бывало, и ест сэндвич. Кен запрыгнул на стул рядом с голубоглазым и тоже взял себе завтрак.

– Я тебя везде обыскался. Думал, ну всё, уехал, – пережёвывая бутерброд, проговорил кареглазый мальчуган.

– Ох, месяц прошёл же. Точно. А я сегодня уезжаю? – Аято посмотрел на свой сэндвич и положил его обратно в тарелку. Есть, почему-то, перехотелось.

– Не знаю. Вроде сегодня. – Кен тоже умолк и перестал жевать. – Наверное, ты сейчас вещи пойдёшь собирать, – проговорил кареглазый куда-то в пол. – Тебе помощь нужна? – Не дожидаясь ответа, Кен спрыгнул со стула и широко улыбнулся, глядя на Аято.

– Я сам, – отрезал голубоглазый и тоже слез с высокого стула.

Шум в коридоре стал громче, а голоса взрослых слышались более отчетливо:

– Молодец, Соичиро, молодец. На такой поступок способен решится только уверенный в себе человек, – высказывал своё восхищение старший офицер.

– А уверенность это что? Правильно. Путь к успеху на работе. Так ведь, сержант Ямагути? – подметил Кобаяси.

– Я всегда видел, в вас, Соичиро, надежного и сильного духом офицера. Негоже оставить такого человека без внимания, – подытожил Ямагути их рассуждения, после чего сержант громко и утробно захохотал.

Таким противно-неестественным показался Кену этот смех, что мальчик невольно съежился. Ну разве так искренне смеются? Парнишка перевел взгляд на Аято, на лице которого отражалась еще более кривая гримаса. Пепельноволосый мальчик совсем тихо, почти шепотом, произнёс:

– Ненавижу полицейских.

Словно по щелчку, Кен насупился и крикнул:

– Эй, мой отец полицейский! И я когда вырасту тоже стану как мой папа.

– Нашёл, чем хвастать, – хмыкнул Аято, удивляясь такой бурной реакции Кена.

– А вот в самом деле нашёл. Папа говорит, что полиция вершит правосудие! – мальчик поднял правую руку указательным пальцем вверх и гордо вздернул голову. Аято почему-то в этот момент увидел в Кене больше нелепости, нежели грозности. – Я буду искать преступников. Ловить их и пиу-пиу-пиу… – Кен сложил ладошками пистолет, изображая стрельбу.

Внезапно, Судзуки почувствовал резкую боль в плече. Аято, словно с цепи сорвавшись, ударил Кена со всей своей силой. Он злостно посмотрел на кареглазого, а тот, не сумевший удержать равновесия, приземлился на пол. Кен сидел на кафеле, потирая место ушиба, он поднял большие глаза на Аято, и светловолосый увидел, как эти огромные глаза блеснули. В этот момент, Аято, словно пришел в себя, а в его груди что-то больно кольнуло. Голубоглазый было хотел подать руку Кену, уже протягивая ладонь, но на полпути все-таки передумал делать это, быстро убирая руку за спину.

Услышав шум, в кухню прибежал отец Кена. Господин Соичиро хмуро обвел взглядом ребят. Он выпрямился и ровным холодным голосом попросил Аято выйти из кухни. Такимура не стал перечить и пошел к выходу. Перед тем как выйти, мальчик обернулся на Кена, видя, как тот боязливо обнял колени. Аято вышел за дверь, но закрывать ее не стал. Он посмотрел на лестницу, ведущую на второй этаж, но решил остаться на месте и немного выглянул в дверной проем. Аято не мог понять, что за чувство заставило его подсмотреть за разговором Кена с отцом… То ли это было обыкновенным любопытством, то ли даже беспокойством. Аято предстала непонятная картина: господин Судзуки стоит над Кеном и укоризненным взглядом смотрит на своего сына. Кен же, поджав ноги к груди, не мог поднять головы на отца, но внимательно слушал всё то, что тот ему говорил:

– Мой сын не должен допускать подобные вещи. Ты меня разочаровываешь, Кен. Ведешь себя как слабак. Ты ведь знаешь, что из слабака выдастся никудышный полицейский, каким ты и будешь, если продолжишь так себя вести. В этот раз я не стану наказывать тебя, только потому, что ты усвоил мой прошлый урок и перестал плакать как слюнтяй, – в этот момент Аято заметил, как по щеке Кена скатилась слезинка, такая большая, но совсем одинокая. – Кен, учти, если это повторится, ты понесешь наказание. Напомни мне, как ты должен себя вести?

– Тихо, улыбчиво, должным образом, – как можно спокойнее сказал Кен, однако на последнем слове его голос предательски вздрогнул, а вторая слезинка скатилась по лицу.

Аято все это время стоял, словно каменный и смотрел на эту картину. Он не сразу понял, что господин Соичиро закончил и выходит из кухни. Когда же Аято спохватился, то быстро отпрянул и попытался удрать на второй этаж. Но сбежать ему не удалось.

Когда мальчик подбежал к порожкам лестницы, Аято был перехвачен сержантом Ямагути. Тучный мужчина схватил Аято за плечо и нагло развернул к себе.

– Ты теперь сын Судзуки, верно? И как тебе в новой семье? Соичиро хороший папка? Лучше прежнего будет, небось. – Полный мужчина криво улыбнулся, убирая ладони с плеч ребёнка.

В эту секунду мир внутри Аято словно перевернулся с ног на голову. Одновременно ему стало легче, ведь мальчик месяц мучал себя раздумьями, где же он теперь будет жить, но в то же время Аято стало неимоверно страшно, ведь человеку свойственно испытывать страх в моменты, когда решается дальнейшая жизнь. Ко всему прочему Аято почувствовал тоску по своему прошлому, которого он лишился навсегда, и какая-то неуверенность охватила его душу. Ведь мальчик остался совсем один посереди совершенно незнакомых ранее людей. И в одиночку ему придётся справлять со всеми трудностями, которые были полностью скрыты под неизвестностью. Аято поднял голову вверх и посмотрел на улыбающиеся лица мужчин, под их пристальным взглядом Аято сжался и обернулся налево, в сторону кухни. Там, в дверном проеме выпрямившись, словно по струнке, стоял гордо улыбающийся господин Соичиро. Рядом с ним светловолосый увидел ошарашенного Кена.