Бред сивого кобеля - Екатерина Вильмонт Страница 5

– Спасибо огромное! Я так боюсь, что Ниночка узнает…

Она думала, что он сейчас уйдет, но вместо этого он снял пальто. Ой, сказала про себя Туся. Он, наверное, хочет дождаться Ниночки… Как я с ним буду? Он же может что-то понять… А я не сумею скрыть… Вот позорище-то будет.

– Вы проходите в комнату, я вам кофе сварю…

– Да нет, спасибо, не стоит…

– Тогда, может, чаю?

– Ну, если… Тогда лучше кофе… – каким-то странным тоном произнес он.

А она поняла, что он тоже волнуется. И ей стало страшно. Скорее бы Ниночка вернулась, что ли…

– Ниночка все-таки заметит, что зеркало другое, новое.

– Да никогда в жизни! А если вдруг… Скажите, что протерли его каким-то особым составом. Она поверит.

– Вы думаете?

– Убежден.

– Я сейчас…

– Куда вы?

– Кофе сварить…

– Не надо, не уходите… Вы балерина?

– Как вы догадались?

– Вы так двигаетесь, ногу ставите… Выворотность опять же. Где вы танцуете?

– Уже давно нигде.

– Я так и понял… У вас есть тело…

Она так смутилась, что даже жарко стало, оттянула ворот джемпера и сделала шаг к двери.

– Не надо кофе, не уходите, – повторил он.

Она покорно опустилась на стул, не глядя на него.

– Что это у вас на руке? – спросил он каким-то севшим голосом.

– Где?

– Да вот…

Она увидела на ребре ладони кусочек присохшего теста.

– А, это тесто. – Она хотела сковырнуть, но он схватил ее за руку.

– Всю жизнь обожал присохшее сырое тесто… – Он поднес ее руку к губам и зубами поскреб ребро ладони.

У Туси задрожали ноги и потемнело в глазах.

– Что вы делаете? – пролепетала она.

– Одну миллионную долю того, что хотел бы сделать…

Пошлость, почему-то мелькнуло у нее в голове. Однако эта мысль нисколько ее не отрезвила. Он не отпускал ее руку и теперь целовал в ладони.

– Не надо, – взмолилась она. И тут же выдала себя, добавив: – Здесь же мастер…

Его глаза так загорелись, что она обмерла, чувствуя, что ее спасает только присутствие постороннего.

– Хозяева, принимайте работу!

Господи, что же теперь будет?

Незнакомец отпустил ее руку и вышел в коридор.

– Ну что ж, братец, все нормально. Спасибо!

«Братец», как ненатурально звучит… В этот момент хлопнула входная дверь.

– Отлично, Нина ничего не заметит. Идите посмотрите сами.

Она вышла в коридор. Дверь ванной комнаты была открыта, и новое зеркало от старого практически ничем не отличалось. Обычное зеркальное полотно без рамы.

– Здорово! Спасибо вам огромное. Сейчас я его еще протру, а то оно заляпанное…

– Успеется! – совсем охрипшим голосом произнес незнакомец.

Она обернулась, встретилась с ним глазами и тут же очутилась в его объятиях.

Когда туман стал рассеиваться, в памяти почему-то всплыла фраза, которую она слышала в детстве от дачной хозяйки в деревне Репихово, та говорила о своей непутевой дочке: «Каждому готова свою мандюшку предоставить!» Вот и я тоже, предоставила первому встречному… Но раскаяния она не ощущала. Ей было весело и в тоже время жутковато. Я ведь даже не знаю, как его зовут.

И словно в ответ на ее мысль, раздался голос:

– Я даже не спросил, как тебя зовут.

От звуков этого голоса она опять задрожала и окончательно пришла в себя. Они лежали на ковре в большой комнате, вокруг валялись предметы их туалета. А Туся боялась взглянуть на новоявленного любовника.

– Туся, – ответила она. – А вообще-то Наталья Дмитриевна.

– Наталья Дмитриевна, ты самая восхитительная женщина на свете.

Он взял ее руку и поцеловал.

– А который час? Я что-то не вижу своих часов, – пробормотала Туся.

– Ты, вероятно, оставила их на кухне. Да посмотри же на меня!

Он силой повернул ее к себе. Она не могла спокойно видеть его лицо, терпеть его прикосновения. Я схожу с ума!

– Скоро может вернуться Нина! – вдруг вспомнила она и попыталась вырваться.

– Да нет, живи спокойно. Нина всегда и всюду опаздывает. К тому же я закрыл дверь на цепочку.

Он, наверное, принял меня или за блядь, на которой пробы негде ставить, или за нимфоманку – подумала она. Ну и пусть, мне все равно. Лишь бы был рядом…

– Я ничего не подумал… Я понял, что ты… что с тобой такое впервые.

– Вы что, читаете мысли?

– Нет, просто у меня было много женщин.

Ее обожгла ревность. И даже ненависть ко всем этим его женщинам, но тут же она сказала себе: я сдурела!

И вскочила, собрала свои вещички и ринулась в ванную. Наскоро приняв душ, она стала судорожно одеваться. Скорее бы он ушел. Хотя нет, он же пришел к Ниночке, хотел дождаться, наверное. Ну что ж, я неплохо скрасила ему часы ожидания!

Она побежала на кухню и сунула пирог в неразогретую духовку.

И тут появился он, уже одетый, слегка осунувшийся, но глаза, ярко-синие, блестели непереносимо. И зубы. И весь он был какой-то… нездешний, немосковский.

– Ты не дашь мне что-нибудь съесть, а то я так проголодался.

Она молча открыла холодильник.

– Туся, скажи мне, а ты кто Ниночке? Подруга или соседка?

– Невестка, – отозвалась она, не глядя на него.

– Какая невестка?

– Обычная. Сноха.

– Жена Алексея?

– Ну да.

– А… Я понял. Ну что ж, мне пора.

Слава богу, подумала Туся.

– А Ниночку ждать не будете? Она скоро уже…

– Нет, у меня больше нет времени.

– А что ей передать?

– Да ничего не передавай! Особенно учитывая то, что случилось…

Она подняла на него глаза и вдруг безумно испугалась, что никогда больше его не увидит.

Он опять словно понял ее мысли.

– Я найду тебя.

– Но Ниночка спросит, от кого цветы.

– Скажи: прислали, а кто – неизвестно.

– Но как вас зовут?

– Вспомнила! – улыбнулся он, подошел, поцеловал в лоб. – Меня зовут… Александр.

– Саша…

– Все, я ушел!

И он исчез.