Дым - Катя Саммер Страница 5

— Эй, жеребец! — та обнимает меня и смачно целует в щеку, а когда признает Арса, теряется.

Блин, как дети. Сколько их знаю, ходят вокруг да около, а ведь и ежу понятно, что нравятся друг другу. Хотя, может, и к лучшему: мало представляю их вместе и эгоистично не хочу выбирать сторону, когда разойдутся. А с их характерами это неминуемо случится, уверен.

После недолгих и неловких посиделок в кафе Лина подкидывает меня на байке в центр города, потому что мой старый добрый «паджеро» в ремонте. Я минут десять прогуливаюсь пешком, останавливаюсь у главного входа. Ненавижу больницы, но напоминаю себе, что обещал Арсу поговорить со стажером, поэтому вперед и с песней.

Беседа выходит короткой, но мы вроде бы понимаем друг друга.

— Это мое последнее предупреждение, — напоминаю, а парень с гипсом и перевязанной головой кивает мне. Если он хотя бы наедине может быть нормальным, значит, не все потеряно.

Забираю его перепачканную боевку, чтобы закинуть в часть, пока на больничном торчать будет, предлагаю подбросить домой, но тот гордо отказывается, говорит, приедут за ним. И когда я уже собираюсь выходить из палаты, к нему залетает мадам в короткой юбке и с ходу бросается на шею.

— Лео, ты зачем так со мной? Я только из Москвы вернулась и узнаю, что ты… — всхлипывает.

— Детка, я людей спасал.

Закатываю глаза и смеюсь под нос: да тут диагноз. Посмотрим, получится из него что-нибудь дельное слепить или нет.

Весь погруженный в мысли, я спускаюсь по лестнице. Накидываю в голове список дел, которые еще нужно за сегодня успеть, выхожу из корпуса, когда вдруг раздается крик — тонкий, пронзительный и дезориентирующий. Он выбрасывает меня в настоящий момент.

— Дядя посалник! — слышу и уже через секунду опознаю чудо с двумя торчащими в стороны хвостиками, которое несется ко мне на всех парах, явно не собираясь тормозить. Опознаю лишь по крокодилу в руках и пестрой пижаме: я уже встречал ее.

А потом смотрю выше и вижу девчонку, что недавно приходила в пожарную часть. Глаза у той огромные. Карие, я запомнил. И имя еще странное. Юна, кажется.

Юна

— Дядя пожарник! — не выговаривая половины букв, голосит Лиса и уже летит быстрее ветра.

Не успеваю остановить ее, окликнуть — будто дар речи теряю. Сердце пропускает удар, когда она оступается и готовится распластаться на полу. От бессилия и жутких мыслей хочу взвыть, но он подхватывает ее. Дым. Подхватывает и сажает на руки.

— Только не пожарник, а пожарный, — объясняет, кинув на асфальт рабочую куртку с желтыми вставками, из-за которой Лиса и бросилась к нему. — Правильно говорить пожарный.

Он щелкает малышку по носу, а я выдыхаю, только сейчас выдыхаю, и в груди растекается тепло. Глядя на счастливую Лису с улыбкой от уха до уха, радуюсь сама. На фоне высокого и крупного мужчины, как этот Дым, она кажется особенно хрупкой, маленькой и забавной. И с каждым новым днем все больше напоминает родного отца. Мы ведь совсем не похожи, Лиса — копия Матвея, такая же светловолосая и голубоглазая.

Суханов был моей первой любовью. Я втрескалась в него на первом курсе, можно даже сказать — на первой паре. Он же заметил меня только на третий год учебы. Я случайно — правда, не без помощи Аси — оказалась на вечеринке, где гуляла вся университетская аристократия с ударением на последний слог. Кто-то пригласил нас с Аськой за общий стол, потом кто-то пошутил, что мы с Сухановым предназначены друг для друга: я — Матвеева, он — Матвей. Затем помню череду вкусных коктейлей, а на следующее утро я проснулась у него в квартире. Одна.

Отец Матвея был каким-то важным депутатом, по всему городу были развешены плакаты с его лицом и лозунгами. Суханов сам засветился в предвыборном видеоролике с папой. И хотя я влюбилась в него совсем не поэтому, не могла отрицать — я ему не ровня. Очень боялась, что совершила самую большую ошибку в жизни, что он просто посмеется надо мной и запишет в очередные победы, но, к моему безмерному счастью, оказалась не права: Матвей вернулся домой с горячими круассанами из кондитерской и предложил позавтракать вместе.

В итоге мы провстречались весь семестр и целое лето. А потом он, не сказав ни слова, улетел жить во Францию, куда после скандала с денежными махинациями сбежал его отец.

Я пыталась связаться с Сухановым, когда узнала о Лисе. Даже ходила к матери Матвея, которая подала на развод и осталась в родном городе, но он так и не объявился.

— А у тебя есь басая класная масина? — коверкая и растягивая слова, малышка возвращает меня в настоящее, сверкает голубыми глазищами.

Она умеет смотреть пронзительнее кота из «Шрека», все тают. Дым не исключение. Он улыбается и на покрытых серой щетиной щеках появляются знакомые ямочки.

— Есть. — Его тон, снисходительный, надменный, тот, что использовал в разговоре со мной, меняется. Дым звучит добрее, мягче. Дружелюбнее, что ли.

— Показись? Посалуста, посалуста! — Она складывает вместе ладошки и трясет перед его лицом в умоляющем жесте.

Все, ему конец, Лиса пошла в наступление. Я моргаю, придя в себя, и спешу к чудо-парочке.

— Здравствуйте, — делаю последние несколько шагов к ним, — извините за…

— Не извиняйтесь, — обращается ко мне совсем иначе.

Ясно, это он только к Лисе благосклонен.

Ну и ладно. Протягиваю руки и забираю ее, не обращая внимания на капризы. Опускаю на пол, та сразу обнимает, а у меня в голове мысли в воронку закручиваются. Я не рассчитывала его еще раз встретить, но теперь мне выпал второй шанс. Можно попробовать исправить положение, до сих пор ведь стыдно за тот визит.

— Послушайте, — судорожно вспоминаю, как его зовут, — Федор.

— Можно просто Фед.

— Хорошо. Фед, — жмурюсь сильнее, а потом выдаю на одном дыхании: — Я хотела бы объясниться.

Он что-то собирается сказать, но я настроена решительно.

— Нет, я настаиваю. Мне неудобно от мысли, что я могла показаться легкомысленной. Я ведь… я вовсе не собиралась звать вас на свидание, как вы могли подумать. Точно не за этим приходила, исключено. Просто, — ловлю странное выражение лица напротив, вздернутую бровь, заново проговариваю в голове. — О! Я не это хотела сказать! Вы конечно привлекательный, и вас можно позвать на свидание. Я думаю, вас довольно часто зовут на свидания и…

Господи, закройте мне рот.

— Ага, — Дым вдруг подхватывает, я поднимаю глаза и отчетливо вижу, что ему смешно. А меня это неожиданно злит.

— Лиза после моих рассказов очень хотела посмотреть на пожарных, и я посчитала хорошей идеей попросить вас об одолжении. Ну, приехать в вашей форме и…

— Почему нет?

Стоп. Что? Я ведь произнесла все с интонацией «знаю, какой говорю бред, просто не осуждайте меня».