Очаровательная злючка - Эбби Грей Страница 5

— Ох, — пробормотал он. — Дай мне принять душ и почистить зубы. Я же еще не проснулся.

Они не разговаривали с того момента, как сели в машину, и до того, пока не увидели границу Техаса в зеркале заднего вида. Когда они въехали в Оклахому, Тед облегченно вздохнул — он был до глубины души рад покинуть пределы юрисдикции Бада Такера.

— К завтраку мы будем на ферме моих стариков, — сказал он Кэсси. — Пока мы не приехали, не хочешь рассказать, почему ты убегала?

— Нет. Не особенно. Но я ценю твою помощь, честно. Теперь мы в другом штате, поэтому почему бы тебе не остановиться и не высадить меня? Отсюда я смогу поймать попутку до Оклахома-Сити, — сказала она твердо.

— Черт бы все побрал! — Тед стукнул обеими руками по рулевому колесу, удивив самого себя этим неожиданным приступом гнева. Было ли это от недосыпа или неожиданное стремление защитить эту девушку, он не знал, но что-то выводило его из себя. — Разве твоя мамочка не рассказывала тебе, что случается с девочками, которые ловят попутные машины? Не можешь придумать ничего лучше, чем садиться в машину к незнакомцу? — Его голос усиливался с каждым словом.

— Не смей кричать на меня! — заорала она в ответ, безмерно удивленная. До этой минуты мужчина, сидевший рядом с ней, был довольно тихим. — Это ты абсолютно незнакомый мне человек, даже если шериф знает твоего папочку. Кроме того, моя мамочка умерла в день, когда я родилась, но моя бабушка всегда учила меня не садиться в машину к незнакомцам. И она учила меня не выходить замуж за незнакомца. Мы обе думали, что у меня есть здравый смысл!

Кэсси резко отвернулась и стала смотреть в окно.

Она собиралась рассказать ему, особенно учитывая то, что он был так добр. Но он не должен был так кричать на нее. Какая ему разница, будет она ловить попутку или нет? Она всегда думала, что мужчина заботится о женщине только тогда, когда что-то хотел от нее. Но этот был другим. Он был по-настоящему добрым и не лапал ее, даже когда она спала.

— Ты хочешь знать, почему я сбежала? Ну, тут нечего рассказывать, — снова заговорила Кэсси. — Черт, я даже могу рассказать тебе историю всей своей жизни. До Оклахомы еще далеко. Хочешь сжатую версию для «Ридерз дайджест»?

— О'кей, — сказал Тед осторожно. Он был заинтригован, и, даже если она все выдумает, все равно это будет лучше проповедников, рассказывающих о геенне огненной на утреннем радио.

«Начнем, — подумала Кэсси и глубоко вздохнула. Она на минуту задумалась. — Какая разница, узнает он историю моей жизни или нет? Закончится этот день, и мы никогда больше не увидим друг друга. Он будет жить на своей ферме — где она там находится? — выращивать свиней или что там еще и однажды встретит девушку, которая будет рада выйти замуж за фермера, а я буду одна в Оклахома-Сити».

— Моя мать умерла в тот день, когда я родилась. Я тебе говорила. Извини, я уже повторяюсь. — Кэсси повертела в руках плетеный ремешок сумочки. — Ее звали Роуз Стюарт, пока она не вышла за моего отца, Патрика О'Малли. Бабушка Стюарт говорила мне, что рыжие волосы у меня от отца, а зеленые глаза — от матери. Отец умер за два месяца до моего рождения — несчастный случай на нефтяной скважине. Вот почему меня растила бабушка.

Нежность в ее голосе подсказала Теду, что бабушка очень любила Кэсси и была очень важным человеком в жизни внучки. Он подумал о том, где теперь старушка и знает ли она, что Кэсси в бегах.

Кэсси замолчала, снова посмотрела в окно и заметила, что земля постепенно становится холмистой. Стало меньше деревьев и ровных пространств, более привычных ее глазу, но здешние места не очень отличались от тех, где она выросла.

— Значит, тебя воспитывала бабушка? Кажется, она много для тебя значила, — подбодрил ее Тед.

Кэсси кивнула:

— Для меня бабушка была всем. — Она помолчала. — Когда мне было три года, она начала учить меня читать. Вскоре я уже умела это делать. Она говорила, что для меня это было так же естественно, как для утки плавать. Когда она записала меня в детский сад, я настолько опережала остальных, что меня отправили в первый класс. Через полгода меня перевели во второй. Бабушка так гордилась мной! Она говорила, что не успеет опомниться, как я буду в колледже.

Кэсси снова замолчала и вытерла слезу.

— Эй, — сказал Тед мягко, — я не говорил, что ты должна рассказывать мне все, особенно если это тебя огорчает. Мы можем просто ехать молча. — У него было предчувствие, что конец истории окажется слишком печальным.

— Если хочешь понять сегодняшний день, нужно узнать о вчерашнем, — сказала она уныло. — Я окончила школу, когда мне едва исполнилось шестнадцать. Бабушка поговорила с директором, он поговорил с администратором одного колледжа, и тот разрешил мне пойти на курсы секретаря-медика. Меня интересовала медицина, и мне казалось, что это неплохо для начала.

— Конечно. Знаешь, у меня есть дядя, он доктор в Мейсвилле. — Тед не стал говорить о том, что его дяде может понадобиться секретарша. Казалось, эта девушка не любит, когда ей много помогают, возможно, было бы даже лучше, если бы он и не пытался.

Кэсси пропустила мимо ушей его реплику насчет дяди.

— Как бы то ни было, я окончила первый курс и перешла на второй. Прошлой осенью, когда в первый день занятий я ушла из дома, бабушка была в порядке, махала мне рукой и гордилась мной, как всегда. Но когда в тот день я пришла домой, она уже умерла от инфаркта.

Кэсси закрыла глаза и увидела хрупкую женщину, которая была для нее отцом и матерью. Маленькая леди, которая учила ее хватать жизнь как быка за рога, смотреть правде в глаза и бросать вызов судьбе. В дешевом гробу тело бабушки казалось таким маленьким! Священник произнес несколько стандартных фраз тем родственникам, которые захотели прийти на панихиду, бабушку похоронили. И на этом все закончилось.

— Соседка сказала, что я могу жить у нее и закончить учебу, но не вышло. Понимаешь, бабушка в молодости родила еще одну дочь, единоутробную сестру моей матери. Это запутанная история, но моя тетя вышла замуж за пьяницу, и у них родился сын. Сесил. Полагаю, он наполовину мой кузен, или что-то в этом роде. — Она глубоко вдохнула. — Он мне никогда не нравился, но когда бабушка умерла, тут-то он и объявился, вылез из-под камня, под которым жил. Так как он был моим единственным родственником, отдел при государственном департаменте по социальной защите детей решил, что я должна жить с ним. О, Сесил был не против. Но когда мы приехали к нему на ферму… — Кэсси умолкла.

Тед терпеливо ждал, не зная, кончилась ли история или еще нет.

Она вздохнула и снова монотонно заговорила:

— В первый же день на ферме жена Сесила заявила, что я уже достаточно училась и пришло время мне зарабатывать на жизнь. Это значило подниматься на заре, работать в саду, в поле, в доме или еще где-нибудь. Все равно где — только чтобы я гнула спину шестнадцать часов в сутки. Я не против даже тяжелого труда, но если кому-то из них не нравилось, как я сделала работу, меня лишали завтрака или ужина, иногда я не ела целый день. Как бы то ни было, пару ночей назад Сесил стал уговаривать меня открыть дверь моей спальни. Он стоял за дверью и шептал, что утром позволит мне позавтракать, если только я открою. Я сообразила, что ему было нужно. Поэтому я подождала, пока он устанет и сдастся, достала из шкафа мамины обручальные кольца и просто сбежала. Я прошла шесть миль до Сан-Антонио, заложила кольца и на полученные деньги купила билет до Оклахома-Сити. Остальное ты знаешь. — Она закончила рассказ небольшим вздохом.