Моя дочь от тебя - Яна Невинная Страница 5

– Ну что? Я долго буду ждать? Ты не одна тут такая, – совсем разозлилась тетка.

– Простите, буквально пять рублей не хватает, – сказала я, жутко смутившись.

– А мне какое дело? – фыркнула она. – Что делать будем?

– Нате, – услышала я голос позади и обернулась. Какая-то благообразная старушка протягивала рукой недостающий пятак.

– Ой, спасибо, – прижала я ладонь к груди, чувствуя невероятную благодарность. Сходить с автобуса мне совсем не хотелось.

Кондуктор, хоть и скорчила кислую мину, выбила мне билет и ушла восвояси.

– Спасибо вам большое, – улыбнулась я старушке, а она подвинулась, уступая мне место.

– Ерунда, девочка, от пяти рублей я не обеднею.

Вплоть до моей остановки мы мило болтали, что скрасило негатив от неприятной ситуации с нехваткой денег, а потом тепло попрощались. Вместе с морозным воздухом, хлынувшим в лицо, когда я вышла наружу, снова навалилась грусть из-за проваленного собеседования. Наверное, я и правда не гожусь на серьезную должность? Вот как можно было так не рассчитать деньги, что их не хватило на проезд?

– Мама, как вы тут? – наконец вошла в квартиру, а дочка выбежала из комнаты и ринулась ко мне.

– Мамоська! Ты плишла!

– Подожди, зайчик, сейчас я пальто сниму и руки помою.

– Ох, наконец, – простонала мама, стоя в проходе комнаты, – хоть прилягу! Притомила меня наша стрекоза. Как собеседование? – спросила она, а я покачала головой из стороны в сторону, на что мама лишь вздохнула. Слова были не нужны.

Мама редко жаловалась, всегда ей было в радость сидеть с внучкой, поэтому я нахмурилась и, переодевшись в домашнее и вдоволь натискав дочку, пошла с ней в мамину комнату. Мама уже лежала на диване на спине, сложив обе руки на груди и глядя в потолок.

– Что-то случилось? – поинтересовалась я, держа Анечку на коленях и играя в незамысловатые игры.

– Суставы разнылись что-то, – пожаловалась мама со скорбным лицом, – опять двадцать пять. Старая у тебя совсем мать. Разваливаюсь, как старая черепаха. А эта стрекоза бегала как шальная, нет бы посидела на месте, порисовала, – сетовала она, качая головой.

– Бабушка – челепаха! – засмеялась наша непоседа, и я прижала ее к себе.

Она была единственной, кто мог всегда поднять настроение. Но ненадолго, ведь за маму я переживала и сразу же пошла в кухню за таблетками, ссадив малышку с рук.

– Мам, а где таблетки? – крикнула ей из кухни, одновременно с их поиском наливая всем нам чай. Анечка прибежала ко мне, а мама медленно пришла спустя минут пять и грузно села на стул, морщась и придерживаясь за край стола.

Дело плохо… Я с тревогой на нее посмотрела, снова принявшись искать таблетки. Где-то же были.

– Не ищи, не буду я их принимать, – велела она, двигая к себе сахарницу.

– Как это не будешь? А как же тогда?..

– Что ж, каждый раз травиться, когда руки ноют?

– Почему травиться? А боль зачем терпеть? Может, в комнате они? – почесала я лоб, не понимая маминого упрямства.

– Сядь, Алина! – внезапно строго сказала она, и мне пришлось подчиниться. Тон мамы был настолько серьезным, что не на шутку меня перепугал. Даже Аня, словно почувствовав что-то неладное, притихла и молча игралась с бахромой на скатерти, не отвлекая нас от серьезного разговора.

– Мам, что-то случилось?

– Старость случилась. Руки-ноги не слушаются, а таблетки попросту кончились, – призналась она.

– Так надо купить, давай я в аптеку сбегаю, – предложила я, глянув на часы. – В соседнем доме еще открыта.

– Дорогие они, Алин, – покачала она головой, – не по карману нам.

– Так что же, боль терпеть теперь? – всплеснула я руками, открыв ящик, где лежали неоплаченные квитанции и налоговые уведомления, соседствуя с двумя жалкими купюрами, что мы туда положили в надежде накопить на оплату долгов. На них я и хотела купить таблетки. Мамино здоровье важнее, как ни крути.

– Алин, ты чего удумала? – заругалась мама. – Хочешь, чтобы нас отсюда за неуплату выгнали? Потерплю я, ты лучше продуктов купи, фруктов Анечке. Ребенку нужны витамины.

Я села на стул и закусила губу. Дожили. Ни на квартиру денег нет, ни на таблетки. Даже если на работу устроюсь, зарплату далеко не сразу дадут. Последние свободные деньги пришлось потратить на платье для собеседования. Так бы у нас было на что купить самое необходимое.

– Мам, ну давай у соседки займем до моей первой зарплаты? – стала я рассуждать. – В конце концов, я молодая и здоровая, найду работу.

– А чем ты их не устроила? – сжала она губы, с грустью глядя на меня.

– Не знаю, мам, я и сама рада бы знать. Наверное, другие девушки больше подошли.

– Не надо у соседки занимать, – продолжила она разговор о деньгах, не останавливаясь на теме моей работы, – отдавать же придется. А как мы это сдюжим? Принеси-ка мне, Алин, шкатулку из комнаты.

– Шкатулку? – приподняла я брови, но спорить не стала, сделала, как велено.

Мама аккуратно приоткрыла крышку резной деревянной шкатулки и бережно погладила ее содержимое: сережки, бусы и кольцо, покоящиеся на бархатной вставке.

– Вот, – протянула мне толстое золотое кольцо с гравировкой, – обручальное кольцо мое, сдай его в ломбард. Что оно валяется? Так хоть пользу принесет.

– Мам, ты что? Это же память, – нахмурилась я, видя, что маме больно отрывать от сердца дорогую ей реликвию, что осталась от отца.

– Память в сердце, дочь, а это просто металл, – рассудила мама, – когда нечего есть, он никак не помогает, лежа без пользы в старой шкатулке.

– Хорошо, мам, – не стала я дальше спорить, хоть и видела, что ей тяжело. Встала и хотела было уже пойти собираться, как Анечка, будто почуяв нутром, что я снова ухожу, кинулась ко мне.

– Мамоська, ты уходишь?

– Зайчик, я быстро сбегаю бабушке за лекарством и вернусь, – присела я на колени и обняла маленькую крошку, уже начавшую размазывать по щекам обильно хлынувшие из глаз слезы. Заревела так горько, что сердце разрывалось. Мне самой чуть не захотелось сесть и выть рядом с ней. От безысходности, тоски, ощущения собственной никчемности.

– Нет, не уходи, – кинулась она мне на шею и вцепилась как обезьянка, не отпуская от себя.

– А хочешь со мной пойти? Там снег, гирлянды развешаны, возле супермаркета елку поставили и игрушки повесили, – нашлась я, и слезы ребенка мгновенно высохли.

Маленькая непоседа побежала в свою комнату и стала доставать из комода вещи. Дочка для своего возраста была довольно-таки смышленой, хоть и без помощи пока не могла справиться с одеванием. Пока я ее снаряжала на улицу, мама рассматривала содержимое холодильника и говорила, чего не хватает.