Пляжная охота - Арина Ларина Страница 5

Ася доброжелательно двинула окаменевшую от внутренних переживаний подругу по плечу. Женя от неожиданности влетела в стену прихожей и обиженно охнула.

– Во, живая, – удовлетворенно констатировала Ассоль. – Что и требовалось доказать. Это шоковая терапия. Будешь молчать, я тебе еще раз врежу. Любя. Так что не планируй давать мне сдачи. Слушай, Лебедева, гостей принято развлекать.

Женя послушно поплелась в гостиную.

– Я вот не понимаю, – бодро продолжила Ася, двигаясь следом. – Почему, если женщине тридцать семь, то окружающие поджимают губки, сочувствуют и всячески намекают, что ты уже практически вышла в тираж? А если мужику тридцать семь, то он молод, полон сил и все у него впереди? Из-за того, что самцы отстают в развитии? Или это историческая несправедливость?

– Потому, что женщина должна рожать. И чем раньше, тем лучше, – произнесла Женя.

– Должна, должна, – пробормотала Муравская, отбирая у нее телефонную трубку, которой подруга пыталась включить телевизор. – Вечно мы всем вокруг должны. Никто не думает о том, что делать с ребенком после того, как тетка его родит. А дитятко, между прочим, надо растить, воспитывать, на ноги ставить, то есть оплачивать все сопряженные с родами мероприятия. И на задний план отошел тот факт, что все это должен обеспечивать мужик. Получается, что он просто выделяет тебе один сперматозоид из своих миллионных запасов и шмыгает в кусты, как ящерица. И даже если ты эту ящерицу цапнешь за хвост, она все равно слиняет, оставив тебе то, за что успеешь схватиться, – хвост. А зачем нам хвост? От него ни жарко, ни холодно. В общем, необходимо пересмотреть место женщины в современном мире. И роль мужчины тоже. Да, вспомнила. Ты говорила, что тебя тошнит. Надеюсь, ты не беременна? Хотя это было бы не так уж плохо.

– Нет, меня тошнит от ситуации. И, к счастью, я не беременна.

– Почему, к счастью? – обрадовалась Ася. Подруга возвращалась в реальность и начинала реагировать на внешние раздражители.

– Потому что если и рожать, то от порядочного мужчины. А с Эдиком пока не все понятно.

– Не все понятно? – Ася аж подпрыгнула от возмущения. – То есть у тебя еще имеются варианты? Или ты намереваешься по извечной женской привычке оправдывать своего гулящего сожителя?

– Ну, он же должен как-то это все прокомментировать, – пожала плечами Женя, обведя комнату жестом экскурсовода на развалинах Карфагена. – Только Эдик почему-то трубку не берет. Наверное, занят.

– Ага, – с готовностью откликнулась Муравская. – Наверное. Сначала он тут был занят, а потом, как Винни-Пух, когда варенье закончилось, ушел в другие «гости».

– Варенье любил Карлсон…

– Женя, ты в своем уме? Какая разница, кто что любил? Главное, что, фигурально выражаясь, Пятачка съели! Как это ни прискорбно. Предлагаю не ждать, пока твой бывший сочинит какую-нибудь сказку или огорчит тебя суровой былью. Надо срочно искать замену. У меня был план. Для себя любимой. Но раз уж так случилось, я могу поделиться идеей с тобой. Это даже лучше, чем я хотела. Надо ехать на море.

– За приключениями? – поморщилась Женя. Ей не то что про море не хотелось думать, ей хотелось немедленно остаться в одиночестве и постучаться головой об стенку. Но если в жизни есть верная и самоотверженная подруга, в сложной ситуации она вам стены портить не позволит.

– За красотой и загаром! За приключениями, – если повезет. И вообще, нам, как ветеранам любовного фронта, не до приключений. Нам с тобой, Евгеша, нужна стабильность и надежность. Правильно я говорю?

– Угу, – покорно кивнула Женя и терпеливо уставилась на гостью, телепортируя той намеки на скорейшее завершение визита.

– Не надо на меня таращиться, – проворковала Ася. – Не уйду я, не надейся. Вдруг ты без меня таблеток решишь поесть или в окно сиганешь? А под окном клумбы. Люди старались, сажали, поливали, и тут ты вся такая в расстройстве. Нет, милая моя! Я у тебя заночую. И не благодари. Я этого не люблю.

– Я и не собиралась, – мрачно проговорила Женя, имея в виду, что не собиралась благодарить. Хотя и про таблетки с клумбой она тоже не думала. Много чести неизвестной даме, легким движением руки потырившей не только косметику, но и душевное спокойствие. Правда, поругаться с необидчивым человеком, вроде Муравской, было задачей непосильной.

– Я похозяйничаю, а то жрать охота, – заявила Ася, направляясь в кухню. И на ходу добавила: – Это был не вопрос, а ответ. Не надо набирать воздух, не утруждай себя, любимая!

Воздух «любимая» все же набрала, но выплеснуть свое негодование не успела. В замке загромыхал ключ, и из прихожей раздался жизнерадостный голос:

– А кто у нас там кастрюльками гремит? А кто меня кормить торопится? А вот я сейчас нашу повариху зацелую-зацелую-зацелую!

«Дурак какой, – с отвращением подумала Женя. – И как я раньше не замечала, что он так противно сюсюкает? И голос бабий».

Мнение женщины о мужчине подобно бумажному флюгеру, а подозрения в адрес этого мужчины вообще срывают хлипкий флюгер напрочь. Еще вчера Эдя был самым лучшим, самым надежным. А сегодня наступило прозрение. Кстати, после момента прозрения очень сложно вернуться на исходные позиции.

– Ну, давай, попробуй, – вплыла в коридор Муравская. – Давненько меня не зацеловывали.

– Ой, Ассоль, привет! – воскликнул Эдик. – А что ты здесь делаешь?

– Хожу и удивляюсь твоей наглости, – усмехнулась Ася. – Если бы ты был моим кавалером, то вообще больше никогда ни с кем не целовался бы.

– Почему? – удивился Эдуард. Тон Муравской ему не понравился. Да и сама она ему не особо нравилась. Ассоль была девушкой горячей, острой на язык и нахальной. Такие подруги обычно плохо влияют на покладистых и трепетных девиц, вроде Жени. – Что бы мне помешало целоваться?

– Крышка гроба, – добродушно пояснила Муравская и оскалилась в негостеприимной улыбке. Так мог улыбаться тигр, на обед к которому пришло что-то наивно-упитанное.

Женя не хотела никаких разборок, тем более при Асе. Она понимала, что Эдя сейчас начнет врать. Правда, как и что можно соврать в сложившихся обстоятельствах, она не представляла.

– У вас тут гости были, – промолвила Муравская. – Как у трех медведей. Что не сломали, то помяли да понадкусывали. Наверное, Машенька заходила, да?

Эдик одурело похлопал глазами и плаксиво заявил:

– Я, между прочим, домой торопился, хотел романтики! Жека, ты могла бы предупредить, что вы тут пьете. Я бы нашел, чем заняться в городе. Почему я, усталый и голодный, должен слушать какой-то бред? И вообще, Ассоль, дай пройти!

– Обойдешься! – прошипела Муравская. – Пройти ему! Ты лучше объясни, почему ты после своей любовницы в квартире не убрал, и где Женькина косметика! Если у тебя нет денег на презенты своим бабам, то это не означает, что можно брать и передаривать чужое!

Эдуард бессмысленно и театрально хлопал глазами, крутил головой и шлепал губами – в общем, старательно изображал недоумение. Но, поскольку Женя на спектакль не реагировала, он хлопнул себя по лбу и охнул.