Зов сердец - Джорджет Хейер Страница 5

— Пальто? Ах да, сию минуту! — откликнулся эрл, неторопливо направляясь в зал.

Какое-то мгновение Теодор еще колебался, видимо дожидаясь, чтобы вдовствующая графиня или Мартин сделали первый шаг. Наконец, не выдержав, протянул руки и кинулся навстречу с радостным криком:

— Жервез, мой дорогой! Добро пожаловать!

Мартин, который, казалось, был не в силах оторвать взгляда от бесчисленных оборок пелерины серовато-коричневого пальто, ослепительно сияющих гессенских сапог, экстравагантного галстука, спадавшего волнами кипенно-белой морской пены, и сверкающих на фоне его уложенных волосок к волоску золотых, будто новенькая гинея, локонов, ошеломленно пробормотал:

— Дьявольщина! Настоящий чертов денди, будь я проклят!

Быстрый взмах ресниц и недоумевающий взгляд, брошенный в сторону Мартина, показал, что столь бесцеремонное замечание не ускользнуло от внимания приехавшего. Но прежде чем тот, смутившись, успел побагроветь до корней волос, Жервез уже отвернулся от него. Он радостно пожал руку двоюродному брату и, смеясь, поинтересовался:

— Как дела, Тео? Видишь, я сдержал слово — и вот я здесь!

Тео чуть дольше положенного задержал его тонкую ладонь.

— Год уже прошел. Ты проиграл!

— Да, конечно, но, видишь ли, мне пришлось бы облачиться в черные перчатки, а это выше моих сил! — Эрл отдернул ладонь и, войдя в зал, направился прямо к креслу, на котором восседала его мачеха.

Она не встала, только протянула ему руку.

— Итак, вы наконец-то решили вернуться домой, Сент-Эр? Счастлива видеть вас здесь, хотя должна признаться, до самого конца не верила, что вы когда-нибудь решитесь приехать. Не знаю, почему вы не сделали этого раньше. Насколько я помню, вы всегда были странным ребенком с необыкновенными причудами, и, если позволите сказать, мне кажется, с возрастом не очень изменились.

— Дорогая миссис, поверьте, вы тоже ничуть не изменились со временем и это для меня величайшее счастье! — почтительно склонился над ее рукой Жервез.

Сказанное прозвучало так очаровательно мягко, что никто из присутствующих, исключая вдовствующую графиню, не заподозрил в ней ничего, кроме самой обычной любезности. Все были растроганы, лишь она, с трудом веря своим ушам, не понимала, как это ее угораздило стать объектом шутки.

— Да, вы правы, я ничуть не изменилась, — с самодовольной улыбкой заявила графиня. — Однако, думаю, в вашем брате вы найдете гораздо больше перемен.

— Намного больше! — согласился Жервез. Протянув руку Мартину, он внимательно разглядывал его. Вдруг в его голубых глазах появился насмешливый огонек. — Так это и есть мой маленький братец? Как странно! Я бы никогда тебя не узнал! — Затем, отвернувшись от него, улыбнулся Шаплэну: — А вот мистера Клауна я бы узнал всюду и всегда! Здравствуйте!

Шаплэн, который стоял как громом пораженный, не в силах оторвать взгляда от лица седьмого эрла с той самой минуты, как он передал шляпу Эбни, вдруг почему-то смутился и ответил без обычно присущего ему добродушного лукавства:

— И я рад видеть вас, милорд! На одно мгновение мне даже почудилось… Впрочем, пусть ваша милость извинит меня! С нами, стариками, память иногда вытворяет странные шутки!

— Думаю, вы хотели сказать, что я чрезвычайно похож на покойную матушку, — проговорил Жервез. — Рад это слышать. Хотя, надо признать, это необыкновенное сходство в прошлом принесло мне немало горя, много такого, о чем бы я рад был забыть.

— Прекрасно вас понимаю, — подхватила графиня. — О Мартине тоже всегда говорят, что он — вылитый Фрэнт!

— Вы слишком суровы к нему, ваша милость, — вежливо отозвался Жервез.

— Позволь сказать тебе, Сент-Эр, я глубоко уважаю славный род, к которому принадлежу, и, стало быть, подобное сходство для меня — величайшая честь! — отрезал Мартин.

— Я разрешаю тебе говорить все, что угодно, дорогой Мартин, — с одобрительной улыбкой подхватил Жервез.

Юноша, которого не так уж часто удавалось заставить прикусить язык, замер с открытым ртом, не сводя с него ошеломленного взгляда.

С неудовольствием в голосе вдовствующая графиня сочла нужным вмешаться:

— Терпеть не могу, когда родственники ссорятся по пустякам. Сент-Эр, кажется, я забыла представить вас мисс Морвилл.

Последовал вежливый поклон, эрл пробормотал, что он счастлив знакомству с ней, а в ответ мисс Морвилл, невозмутимо улыбнувшись, со свойственным ей добродушием не преминула напомнить, что Эбни все еще ждет, чтобы освободить его милость от тяжелого дорожного пальто.

— Ох! Ну конечно! — спохватился Жервез, позволяя дворецкому осторожно освободить себя от верхней одежды, и предстал во всем блеске своей неотразимой элегантности, позволив присутствующим в полной мере оцепить и безупречные панталоны цвета голубиного крыла, и темно-голубой сюртук с серебряными пуговицами. С его шеи на узкой черной ленточке свисал изящный монокль. Небрежно вставив его в глаз, он, казалось, в первый раз имел удовольствие как следует разглядеть доходящие до колен панталоны, в которых щеголяли брат и кузен, и насладиться великолепием пурпурного атласного платья мачехи. — Прошу прощения, кажется, я заставил вас ждать, — извиняющимся тоном пробормотал эрл. — А что теперь? Вы будете так добры, ваша милость, что позволите мне разделить с вами ужин прямо так, как я есть, — в пыли после долгого путешествия? Или подождете, пока я переоденусь?

— Полагаю, это займет не меньше часа? — насмешливо скривившись, фыркнул Мартин.

— О, что ты?! Гораздо больше! — серьезно отозвался Жервез.

— Я, безусловно, ни в коей мере не считаю возможным оправдывать человека, который садится за стол, не переодевшись с дороги, — торжественно провозгласила графиня. — Полагаю, подобная привычка есть не что иное, как небрежность, а небрежность всегда была мне ненавистна! Но думаю, в некоторых обстоятельствах такое вполне извинительно. Эбни, мы будем ужинать немедленно!

Эрл, который к этому времени уже успел присоединиться к брату, все еще стоявшему возле камина, извлек из кармана крохотную изящную табакерку севрского фарфора. Одним небрежным движением большого пальца приоткрыл крышечку и, взяв щепотку, поднес ее к лицу. Необычной формы кольцо-печатка, которое он носил, до сих пор казавшееся тусклым и незаметным, в тот миг, когда его рука попала на свет, вдруг вспыхнуло ослепительным зеленым светом. Это немедленно привлекло внимание графини.

— Что это за кольцо у вас на пальце, Сент-Эр? — тут же спросила она. — Мне показалось, печатка!

— Вы совершенно правы, — отозвался Жервез, чуть заметно приподняв от удивления брови.

— Что это значит?! Насколько я знаю, ваш кузен давным-давно переслал вам фамильный перстень вашего отца! С тех пор прошло уже бог знает сколько времени! Все эрлы в нашем роду носили его. Пять поколений ваших предков, если не больше!