Второе лето Союза «Волшебные штаны» - Энн Брешерс Страница 5

Тибби содрогнулась при виде дурацкой вилиамстонской кепки, которая пялилась на нее с ночного столика.

— Инструкция к телефону на столе. Если что-нибудь понадобится, звони в любое время.

Она отбарабанила эту речь как официантка, которой надо было спешить к другому столику.

— Большое спасибо, Ванесса, — сказал отец Тибби. После того как ему исполнилось сорок, он стал запоминать имена.

— Потрясающе, — сказала мама. И именно в это мгновение у нее зазвонил телефон. Вместо обычной мелодии звучал «Менуэт» Моцарта.

У Тибби всегда портилось настроение, когда она слышала «Менуэт». И не только потому, что именно после того, как она невзлюбила эту пьесу, учитель фортепьяно отказался продолжать с ней занятия…

— Не может быть! — воскликнула мама. Она тяжело вздохнула и посмотрела на часы. — В бассейне? О Боже… Хорошо. — И пояснила: — Ники стало плохо на уроке плаванья.

— Бедный малыш, — отозвался папа.

Ванессе было явно неловко. Все это ее, как ППР, совершенно не касалось, в том числе и то, что Ники стало плохо в бассейне.

— Спасибо. — Тибби повернулась к Ванессе: — Я тебя найду, если… ну если что-то надо будет спросить.

Ванесса кивнула:

— Конечно. Комната 6С1. — Она тронула Тибби за плечо: — Внизу, в холле.

— Классно, — сказала Тибби, и Ванесса тут же испарилась. Когда Тибби повернулась к родителям, оба смотрели на нее.

— Солнышко, Лоретте надо отвести Катрину на урок музыки, а я должна мчаться на… — Мама не договорила. — Не могу вспомнить… Что же он ел на завтрак? — Но тут же она спохватилась. Получалось, что она оправдывается перед Тибби. — В общем, придется отменить наш совместный обед. Прости.

— Да ничего.

Тибби и сама не хотела никуда идти, но теперь, когда мама отказалась, ей стало обидно. Папа подошел и обнял ее. Тибби не удержалась и тоже обняла его. Он поцеловал ее в лоб:

— Желаю тебе хорошо провести время, милая. Мы будем скучать.

— Да, — сказала Тибби, не веря этим словам.

Элис остановилась на пороге и обернулась.

— Тибби! — воскликнула она, раскрывая объятья, будто действительно хотела попрощаться с дочерью. Тибби подошла и на мгновение позволила себе раствориться в маме.

— Увидимся, — спохватилась она, резко отстранившись.

— Я позвоню вечером, узнаю, как ты устроилась, — пообещала Элис.

— Да не стоит. Все будет в порядке, — сквозь зубы процедила Тибби. Она сказала это в целях самозащиты. Если мама не позвонит — а именно так наверняка и будет, — она не слишком расстроится.

— Я тебя люблю, — сказала мама, уходя.

«Ну да, конечно», — подумала Тибби. И мамы, и папы повторяют это очень часто. Так просто сказать: «Я люблю тебя, детка» и почувствовать себя РОДИТЕЛЕМ.

Тибби покрутила в руках инструкцию по пользованию телефоном, потом начала читать ее, чтобы отвлечься. Дойдя до одиннадцатой страницы, Тибби обнаружила, что у нее есть свой почтовый ящик, а в нем уже пять сообщений. Она включила голосовую почту и слушала, улыбаясь. Одно сообщение было от Брайана, два от Кармен. Тибби рассмеялась. Даже Би умудрилась повонить из таксофона.

«Металл или что там еще, конечно, прочнее стекла, но дружба прочнее всего на свете», — поняла вдруг Тибби одну из извечных истин.

— Солнышко, давай тут остановимся на минутку.

Мама возила с собой Лену, чтобы не парковаться всякий раз. Она считала, что это абсолютно нормально — вот так таскать за собой взрослую дочь. Лена, может быть, и отказалась бы, но ей было как-то не по себе из-за того, что она еще не нашла работу.

Лена откинула густые волосы со вспотевшей шеи. Слишком жарко для того, чтобы сидеть в машине. Слишком жарко для того, чтобы парковаться. Слишком жарко, наконец, для того, чтобы общаться с мамой.

— Приехали.

Они приехали в «Базиас», бутик, предназначенный для дам вроде Лениной мамы.

— Может, подождать, чтобы тебе не парковаться? — не без ехидства предложила Лена.

— Что ты, не надо, — лучезарно улыбнулась мама, как всегда, не заметив иронии в голосе дочери.

Лена так сильно скучала по Костасу, что привыкла представлять, будто он рядом. Это была ее тайная игра, и, так или иначе, его воображаемое присутствие прибавляло Лене бодрости.

Сейчас ей казалось, что Костас сидит на заднем сиденье машины и видит, как она надсмехается над собственной матерью.

«Это отвратительно», — сказал воображаемый Костас.

«Но я такая только с мамой», — попыталась оправдаться Лена.

— Мы на минутку, — пообещала мама.

Лена с готовностью покивала в надежде, что Костас заметит.

— Хочу что-нибудь присмотреть Марте для выпускного бала.

Марта была крестной дочерью ее двоюродной сестры. Или двоюродной сестрой крестной дочери. Ну, в общем, кем-то вроде этого.

— Ладно. — Лена вышла из машины и поплелась за мамой.

В магазине вовсю работали кондиционеры, и сразу стало немного легче. Мама решительно направилась в отдел, где была представлена одежда только бежевого цвета. Она выудила из кучи одинаковых вещей светлые льняные брюки и такую же рубашку.

— Ну как? — спросила она Лену.

Лена вздрогнула: невыносимо скучно и невыразительно! Ну почему, почему ее мама всегда покупает одежду, похожую на ту, что у нее уже есть? Лена с раздражением слушала разговор мамы с продавщицей: «Ах, брюки… да-да, блузка… Ну, конечно, кремовая… беж… хаки». «Очень стыдно произносить все это с сильным греческим акцентом», — подумала вдруг Лена и вышла из «бежевого» отдела. Если бы на ее месте была Эффи, она бы тут же кинулась примерять всякие шмотки — только разноцветные и стильные — наравне с мамой.

Мама наконец выбрала «очаровательную белую блузку» и «милую шампиньонного цвета юбку», прибавив к ним огромную брошку, которую Лена не надела бы даже на маскарад.

Они уже собирались уходить, как вдруг мама схватила Лену за руку:

— Посмотри, солнышко.

На стене висело какое-то объявление.

Лена прочла и кивнула:

— Да.

— Пойдем спросим.

Они вернулись и прошли в кабинет директора магазина.

— Я видела ваше объявление. Меня зовут Ари, а это моя дочь Лена.

Полное имя миссис Калигарис на самом деле было Ариадна, но так ее называла только собственная мать.

— Мама, — прошипела Лена.

Директор магазина, Элисон Дафферс, внимательно слушала миссис Калигарис.

А та продолжала щебетать, попутно выяснив расписание (с понедельника по субботу с десяти до восемнадцати), размер зарплаты (для начала шесть долларов семьдесят пять центов в час плюс семь процентов комиссионных), перечень документов, необходимых для оформления на работу.