Золотая ловушка - Татьяна Батенева Страница 5

— Андреас, вы ведь на Дальнем Востоке в первый раз? — не удержалась Маша.

Берг повернулся, посмотрел молча, потом словно нехотя сказал:

— Я несколько раз побывал в Японии. Почти рядом.

— Ну, Япония это совсем другое, — слегка обиделась Маша. — Я имею в виду на нашем Дальнем Востоке.

— Да-да, впервые.

— А что вас так сюда потянуло?

— Всегда интересно повидать новое место, — вежливо улыбнулся Берг. — И это моя работа.

— Ну, вы как хотите, а я пойду спать. — Маша вдруг почувствовала, что еще секунда — и она уснет прямо здесь, на палубе.

— Желаю вам спокойной ночи! — поклонился Берг.

Маша засмеялась и сделала книксен. Ей почему-то вдруг стало весело. В каюту она спускалась, подпевая судовой трансляции: «Со всех вокзалов поезда уходят в дальние края-а…»

«Игорь Фархутдинов» встал на рейде Курильска утром. В ясном прохладном воздухе беспорядочная россыпь серых домов на склоне сопки с сиреневыми столбиками дыма над крышами была похожа на какую-то огромную свалку. За сопкой невероятной декорацией плыл в воздухе симметричный силуэт вулкана Богдан Хмельницкий. Вылитая гора Фудзи на картинах Хокусая, в который раз подумала Маша.

— Вы не находите, что этот вулкан очень похож на свитки Хокусая? — Берг повернулся к Маше, блеснув бриллиантом в ухе.

— Похож, очень похож. — Маша не удивилась познаниям немца, но ее снова неприятно поразило то, что он словно прочитал ее мысли.

К борту «Фархутдинова» с тарахтением и плеском подвалил плашкоут — плоскодонная баржа, на которую надо было высаживаться по хлипкому трапу. Плашкоут колыхался на волне явно не в такт с судном. Берг недоверчиво смотрел, как приплывшие домой курильчане ловко сигают вниз, держа в руках объемистые чемоданы и баулы.

Два матроса, скалясь и отпуская нехитрые шутки, внизу подхватывали только женщин и детей. Наконец спрыгнула вниз и Маша, ей не дали удариться о черную палубу, аккуратно придержали на весу. Берг сначала передал вниз свои щегольские чемодан и рюкзак — матросы переглянулись, но ничего не сказали, как опасалась Маша. Наверное, поняли, что какая-то шишка. Потом немец неловко прыгнул сам с кофром в руках, чуть не упал, но выровнялся и поблагодарил матросиков, хотя те стояли опустив руки. Матросы еще раз переглянулись. Плашкоут потарахтел к деревянному причалу.

На причале стоял долговязый Славка, издалека размахивая длинными руками.

— Приехала, вот молодец! — что есть духу орал он, распугивая стоящих рядом женщин.

Посадив Машу и Берга в уазик, довез до редакции районки.

— Ну, рассказывай! — Славка уселся верхом на стул, заплетя под него ноги. — На сколько приехала, чем пособить?

Пока Маша в который уже раз объясняла цель поездки и свою роль при Берге, тот осторожно оглядывал крошечный кабинет Нефедова — продавленный диван, колченогий стол, портрет президента на стене, пожелтевшие подшивки районной газеты и электрический чайник на подоконнике, на котором замысловатым узором сплетались следы от кружек. Маше стало смешно — наверняка Берг никогда в жизни ничего подобного не видел.

— Все понял! — Славка пришлепнул ладонь к оттискам свежих газетных полос на столе и тут же чертыхнулся — на ладони отпечатались черные строчки. — Поселитесь у меня или в гостинице?

— Лучше в гостинице, — неуверенно протянула Маша. — Она все там же?

— Ну а где ей еще быть? Правда, там теперь есть два номера люкс, если, конечно, свободны. — Славка схватился за телефон. — Вам еще надо в райотделе милиции зарегистрироваться, да и к погранцам зайти — чтобы знали, что вы тут по острову разгуливать будете. Элеонора, это Нефедов, привет! — заговорил он в трубку. — У тебя люксы свободны? Заняты? Да мне тут надо бы двух журналистов поселить дней на десять. Нет, поодиночке. Поселишь? Ну, хоп, спасибо!.. Чем еще помочь? — Нефедов выжидательно смотрел на Машу.

— Андреас хотел бы поснимать в поселке: на рыборазводном, на разделке, на улицах, в магазинах — ну, в общем, жизнь как она есть. Ты, Слав, позвони, кому сможешь, а? У нас аккредитация пресс-службы губернатора есть, но сам знаешь, лучше здешнее начальство предупредить.

— Да без вопросов, он же не компромат приехал собирать, а, не компромат же, Андреас?

А даже если и компромат, все равно слава Курилам обеспечена, а? — захохотал Нефедов. — Давайте сейчас расселяйтесь, регистрируйтесь, а потом зайдите в администрацию, глава у нас в отпуске, так вас замглавы ждет, ему сообщили, что вы тут. Пообщайтесь с Алексеем Александровичем, так сказать, визит вежливости, ну и для порядка. И потом, вам это будет полезно.

В гостинице дородная блондинка с щедрым макияжем на лице и в красном платье с черными рюшами («Ну точно гроб, в котором хоронят ветеранов», — неполиткорректно подумала Маша) гостеприимно распахнула две соседние двери.

— Люксы, к сожалению, заняты, но там добавлены только телевизоры и холодильники, а так все то же, что и в этих номерах, располагайтесь. Туалет и душевая в конце коридора, кипяток для чая у меня. А меня звать Элеонора, я хозяйка, к вашим услугам. — И «гробовая» дама широко улыбнулась, сверкнув металлическими коронками. — Попрошу паспорта, я их на регистрацию сдам в РОВД.

В комнатах стояли кровати, застеленные одинаковыми покрывалами в цветочек, у входа — шкафы середины прошлого века, у окна такие же письменные столы, по паре стульев. За дощатой перегородкой — сиротливая раковина, стеклянная полочка и пластмассовая урна. Маша внутренне сжалась — слишком уж явно обстановка номеров не соответствовала их стоимости. Но Берг, не выказав ни малейшего удивления или неудовольствия, внес в номер свой багаж, который явно стоил больше всего здания гостиницы вместе с его начинкой.

— Через полчаса выходим, как вы? — неуверенно спросила Маша.

— Да-да, Мария, я буду готов через полчаса, — невозмутимо ответил Берг.

Когда через полчаса Маша коротко постучала и открыла дверь Берга, он был занят подготовкой «разгрузки» — так редакционные фотографы называли что-то вроде детского фартучка с множеством карманов, по которым были в определенном порядке рассованы объективы, запасные аккумуляторы, лампы-вспышки и прочая фотоамуниция. Но «разгрузки» знакомых Машиных «фотиков» были простенькие — из джинсы или просто черной ткани. У Берга «разгрузка» была щегольская, как все его снаряжение: темно-серая замша была расчерчена на кармашки красной тесьмой, ремни, которыми «разгрузка» застегивалась на спине, были снабжены удобными карабинами.

Берг любовно вынимал каждый объектив из замшевого серого мешочка и укладывал по кармашкам — готовился к работе. Маша невольно залюбовалась — ей всегда нравилось смотреть на профессионалов, чем бы они ни занимались. Собственно, это и было самое интересное в ее работе…

— Я готов! — отрапортовал Берг, уложив в последний кармашек какой-то маленький приборчик, названия которому Маша не знала. — Мы можем идти?