Бывшие любовницы - Кайли Адамс Страница 5

— Ты никогда не хотел найти работу?

На миг Финн показался почти испуганным и готовым к обороне, но тут же обиженно буркнул:

— Я работаю. Я писатель.

— Ах да, погоди-ка… сценарии.

— Как ты догадалась? — изумленно распахнул глаза Финн.

— Книги требуют гораздо большего внимания. А вот никуда не годный сценарий может нацарапать даже модель или ребенок.

Финн обиженно засопел:

— То, что ты никогда не занималась художественной фотографией и застряла в рутине светских репортажей, не дает тебе права судить меня.

Бейб удалось сохранить непроницаемо-равнодушное лицо, но она была здорово уязвлена.

— Это просто наблюдение, Финн, а вовсе не осуждение.

— Знаешь, ты уже по меньшей мере одиннадцать лет постоянно лезешь в бутылку. Это ведь так тяжело. Удивительно, что ты цела до сих пор. — И он обернулся к Ларе. — Я бы выпил чего-нибудь покрепче. Принести тебе?

Лара отрицательно покачала головой:

— Спасибо, я в порядке. — Прозвучало это так решительно, словно Лара дождаться не могла, пока Финн уйдет. Когда он наконец удалился, она понимающе посмотрела на Бейб. — Ты всегда задираешься, когда нервничаешь. Что происходит?

Бейб промолчала.

— Полагаю, ты еще не успела с ним поговорить, — продолжала Лара.

— С ним, — с горечью повторила Бейб. — Ты не находишь странным, что, когда бы мы ни заговорили об этом сукином сыне, никогда не упоминаем его имени? Просто «он». Как будто он единственный мужчина на этом долбаном свете.

Лара равнодушно пожала плечами:

— Ну, он же действительно единственный мужчина, к которому мы обе имеем отношение. Так что нет смысла прибегать к иной идентификации.

— Тебе не кажется, что это наша самая длинная беседа со времен колледжа? — усмехнулась Бейб. — Обычно мы лишь обменивались приветствиями, да еще ты просила меня не фотографировать Бритни с сигаретой во рту.

Лара взглянула на нее с явным превосходством:

— Думаю, нам не о чем особенно говорить. Как правило, я теряю интерес к разговорам с девицей, которая спит с моим парнем.

— Лара, умоляю тебя! — В восклицании Бейб прозвучало больше язвительности, чем извинения. — Это было больше десяти лет назад. Пора найти новые поводы для неприязни. А то, хочешь, помиримся, можешь даже трахнуть моего парня. Назови свой адрес, и я пришлю к тебе Джейка.

— Спасибо за предложение, но я пас, — отозвалась Лара. На секунду повисло молчание, и тут же тень понимания скользнула по ее лицу. — Ты ведь говоришь не о Джейке Джеймсе.

— О, кое-кто внимательно читает прессу, — усмехнулась Бейб. — Лара Уард, «девушка, которая выше всего этого», читает отстойную колонку светских сплетен, как и все мы, грешные.

Лара неодобрительно покачала головой:

— Он тебе действительно нравится, или ты просто стараешься достать Дина Пола?

Теперь настал черед Бейб заговорить с чувством превосходства:

— В отличие от твоей, Лара, моя жизнь вовсе не полностью определяется чувствами к Дину Полу.

— А чем тогда объясняется твое влечение к Джейку? Твоим вкусом? Тогда это еще хуже.

— Джейк по крайней мере взрослый. А Дин Пол до сих пор не может решить, кем станет, когда вырастет. И кстати, о вкусе: ты не имеешь ничего против того, что он идет по проходу с этой телевизионной шлюшкой?

— О ней я ничего не знаю. Смотреть ее передачу — напрасно терять время, и я никогда ее не смотрю.

— Она сняла маечку в первом же эпизоде. И это был один из наиболее консервативных сюжетов.

— Дин Пол свободен в своем выборе, — несколько натянуто произнесла Лара.

Бейб снова рассмеялась:

— Господи Иисусе, Лара, ты до сих пор убиваешься из-за этого! Даже не перешла в стадию ярости. Ты никогда не сможешь избавиться от привязанности к парню, если не научишься думать о нем как о полной заднице.

В ответ Лара метнула на нее яростный взгляд:

— Лучше нести свой крест, чем укладываться в постель с таким ничтожеством, как Джейк Джеймс. Будь осторожна, Бейб. Ты явно переживаешь это тяжелее, чем я.

И Лара решительно направилась в сторону бара, к Финну.

Бейб остановила проходившего официанта с шампанским. Внутренняя борьба разгорелась с новой силой. Все эти негативные диалоги с самой собой начинали звучать в ее голове всякий раз, когда она оказывалась в обществе людей, имеющих лучшую работу, большую зарплату или более высокий социальный статус. В глубине души она сомневалась, что представляет для Вселенной такой же интерес, как и остальные люди. И пребывание в этом окружении без привычного оборудования лишь усиливало ее неуверенность в себе. Камера с цейсовской оптикой была ее оружием против мира. Допивая бокал искрящегося шампанского, Бейб вспоминала, как ввязалась во все это…

Легко быть достаточно умной для «Лиги плюща». [2]Но вот быть достаточно богатой — это совсем другое дело. Ее родители не были ни известными хирургами, ни сенаторами, ни кинозвездами. Они были разведены, не слишком ладили друг с другом и застряли на должностях менеджеров среднего звена. Два жалких невротика зарабатывали достаточно, чтобы избавить ее от поисков финансовой поддержки на стороне, но этого не хватало на достойное образование. Все, что она получила к окончанию школы, — это груз бестолкового загубленного детства.

К моменту окончания колледжа на ней висело уже восемь тысяч долларов кредита на образование. Но именно Университет Брауна стал ее первой целью. Она мечтала о свободной атмосфере, и концепция школы с Новой Моделью Расписания была ей крайне симпатична. Здесь не было нудных обязательных курсов, которые вы обречены преодолевать. Можно было составить свою собственную междисциплинарную программу. Бейб разрывалась между историей искусства и занятиями по фотографии в Дизайнерской школе Род-Айленда.

Те вольности и свободы, которые привлекали Бейб в Брауне, одновременно как магнит притягивали туда и тех, кто вызывал у нее неприязнь. Сопляки из старых богатых семейств, избалованные отпрыски нуворишей, якобы талантливые дети знаменитостей, потомки в шестом колене европейских знатных фамилий — все они стекались в университет в надежде наконец оторваться после многолетнего заточения в суровых частных школах.

С первого дня Бейб вела борьбу за свое место в этом мире. Она никогда не смогла бы стать равной в толпе толстосумов. Их мотовство раздражало ее. В то время как она вынуждена была считать каждый пенни, ужасаясь своему растущему долгу, они арендовали целые особняки в Ньюпорте или Блок-Айленде для своих воскресных вечеринок.

Не лучше обстояли дела и с установлением контактов с остальными студентами. Бейб была слишком скованна и закомплексованна, чтобы скакать в спортзале, и недостаточно образованна для интеллектуалов-семиотиков, обсуждавших проблемы античной философии на газоне перед главным корпусом. А что до поисков приятелей среди актерских сынков или качков из частных колледжей, то Бейб скорее бросилась бы под автобус.