Распутница - Розмари Роджерс Страница 5

– Значит, где-то под слоем льда горит огонь? Что вы за удивительное дитя! – И к моему изумлению, незнакомец улыбнулся странной улыбкой и приподнял за подбородок мое нахмуренное лицо.

Терпение мое лопнуло.

– Если хотите знать, я вовсе не дитя! Мне уже исполнилось шестнадцать, и я достаточно взрослая, чтобы выйти замуж и иметь детей, если захочу! – Если бы это не выглядело чересчур по-детски, я сейчас притопнула бы ногой. – И как женщина хочу сказать вам, мистер Как-вас-там, что вы самый невежественный, самый невоспитанный и самый грубый человек из всех, с кем мне приходилось сталкиваться. И если бы вы не были другом… знакомым моей тети, то я…

– Благодаря тому, что я случайно услышал, могу себе представить!

– Случайно? Да вы специально подслушивали! А потом, как будто это само по себе недостаточно низко и отвратительно, вы стали оскорблять и… и поучать и провоцировать меня. Будьте вы прокляты с вашим улыбчивым лицемерием, игрой словами и грязными намеками! Хороши же вещи, которые вы говорите ребенку, вы не находите? Вы достаточно ясно показали, что вы не джентльмен. Даже хуже того…

– Стоп! Вы наговорили достаточно. Вам нужно научиться не повторять одно и то же по сто раз. И сдерживать свой дикий темперамент, если хотите чего-то достичь. – Он вновь насмешливо улыбнулся, но теперь тон его стал просительным. – Ну что ж, очень хорошо! Если вы не цените того, что я из самых лучших побуждений вам советую, тогда, может быть, вас смягчат мои жалкие извинения? Видите ли, мы с друзьями ужасно хотим есть и пить! Последний раз мы ели два дня назад… или три? Послушайте, если ваш Фернандо не прячется где-нибудь поблизости, я мог бы сам добыть себе продовольствие. Кажется, я еще помню, где находится кухня. Или, если хотите, я могу подняться наверх и разбудить Чэрити.

Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я прижалась спиной к двери, широко расставив руки и прижав ладони к ее полированной поверхности. Меня нисколько не тронула внезапная перемена тактики, я вообще никогда не доверяла этому человеку.

– Если вы спуститесь в подвал, то я принесу вниз еды, свежей воды и молока. Но я не позволю вам будить тетю Чэрити! – Я смотрела на него с вызовом, не отводя глаз, понимая, что по крайней мере в этот раз преимущество на моей стороне. Во всем. Если не обращать внимания на эту ироническую, с претензией на многозначительность, кривую усмешку на его лице, которая уже казалась мне давно знакомой.

– Ваши глаза мне напоминают сейчас горящие угли. Хорошо, что на самом деле это не так! – Незнакомец пожал плечами с таким видом, что мне показалось, будто он продолжает со мной играть… или подыгрывать – но только до тех пор, пока это его занимает. – Неужели вы снова прогоните меня в этот подвал? Может быть, если вы подкупите меня вином вместо воды…

– Я не собираюсь… – горячо начала я, но в этот момент с другой стороны двери послышался приглушенный стук и голос тети Чэрити тихо позвал меня по имени.

– Триста? Триста, пожалуйста, если ты меня слышишь, открой дверь. Я тебя умоляю! Триста…

– Судя по ее голосу, ваша тетя обеспокоена. Вам не кажется, что нужно сделать то, о чем она просит? – Слова звучали вежливо, но взгляд, которым он меня одарил, казалось, пригвоздил меня к двери. На несколько мгновений я замерла, затем, собравшись с силами, открыла дверь и впустила тетю в комнату.

– Триста, моя дорогая! Я видела, что Фернандо лег, а потом заметила, что тебя нет в постели… Блейз?

Волосы тети Чэрити, которые она обычно завязывала в строгий пучок, были свободно распущены по плечам. Сейчас она походила на беспечную молодую девушку.

– Да, это действительно я, любовь моя. Человек с дурной репутацией.

Я немедленно перестала для нее существовать, как будто была всего лишь рисунком на стене.

– Ты не… О Блейз, я ведь уже начала беспокоиться, особенно после того как в последний раз…

– Моя дорогая, ты же меня знаешь! Я прекрасно умею избавляться от преследователей – у меня чудное чувство самосохранения. Я хочу, чтобы ты не беспокоилась обо мне – никогда.

Блейз не отрываясь смотрел на тетю, его голос смягчился, он взял ее протянутые руки в свои и крепко их сжал. А тетя, в свою очередь, не отрывала от него глаз. Чувствуя себя совершенно лишней, я неловко топталась на месте. Мне оставалось только начать для утешения сосать свой палец, как ребенку, которому не разрешили обедать со взрослыми.

Как странно! Я ведь уже решила, что мне не нравится этот человек, Блейз, если его и в самом деле так зовут. Но почему я тогда чувствую… ну, что-то похожее на боль, когда вижу их вместе? Я не стану, я просто не смогу здесь стоять и наблюдать, как они смотрят в глаза друг другу и разговаривают без слов.

– Раз вы встали, тетя Чэрити, я теперь могу пойти лечь в постель – конечно, если я вам не нужна. Я ведь здесь заснула. Мне жаль, что моя беспечность не дала заснуть вам.

– Триста? Ох! – Тетя Чэрити посмотрела на меня так, как будто только что вышла из транса, и я почувствовала острое желание встряхнуть ее.

Той ночью я больше не видела Фернандо. Но даже лежа в полной безопасности в своей кровати, я по-прежнему была до краев наполнена странной смесью эмоций. Некоторые из них смущали меня своей необычностью. Фернандо… Сколько я могла себя помнить, я всегда испытывала к нему тайную (как мне казалось) привязанность. Его красота была почти классической, от папы он унаследовал голубые глаза, а от своей матери – коричневато-золотистые волосы. Хорошо сложенный, с живой улыбкой, он всегда нравился женщинам всех возрастов. Мари-Клэр и он во всех отношениях представляли собой прекрасную пару, и их дети, конечно, будут красивыми. Обо мне обычно говорили, что у меня «необычная внешность», имея в виду сочетание цвета волос и глаз, но никто и никогда не называл меня красавицей.

До этой ночи я никогда также не замечала, что тетя Чэрити – все еще молодая, привлекательная женщина. Почему она осталась одна? Из-за этого мужчины, которого она называет Блейзом, ее лицо пылает, а глаза начинают сиять таким светом, какого я никогда раньше не видела? Если они любят друг друга, то почему же не поженятся?

Я неловко ворочалась на узкой кровати, то срывая с себя одеяло, то натягивая его вновь до самого подбородка. Я не хотела думать о том, что случилось бы, если бы тетя Чэрити не пришла за мной. «Конечно, ничего», – со злостью сказала я себе. А так как мне не хотелось еще раз прокручивать все это в мозгу, то я стала думать о Фернандо… Что я на самом деле тогда чувствовала и чего хотела – один Бог знает!

Мне нужен Фернандо? Или неизвестный? Или может быть, нечто недосягаемое? Например, стать доктором, получив настоящий диплом врача. Кто я и что я? И по каким дорогам, к какой цели могут повести меня эти странные мечты и тайные желания?

Как удивительно! Я хорошо помню, что на следующий день все вели себя точно так же, как раньше. Фернандо относился ко мне как обычно, то есть с преувеличенным вниманием, и никоим образом не показывал, что между нами что-то произошло. Тетя Чэрити, в строгом шерстяном платье, с волосами, по обычаю старых дев подобранными в пучок, совсем не была похожа на ту оживленную, сияющую от счастья женщину, которую я видела в библиотеке предыдущей ночью. Я догадывалась, что человек, которого она называла Блейзом, уже ушел дальше со своими «друзьями», ведя их к свободе и безопасности. Возможно, я больше его не увижу, да и не хочу видеть!