Похищение строптивой - Хелен Смолетт Страница 5

– Если не возражаешь, мы назовем его «Одноглазый дьявол», – Уильям широко улыбнулся. – Кстати, я подумал над твоим последним предложением и решил кое-что изменить в своем имени. Отныне я Уил Мидл, приятель.

– Это надо отметить! – с трудом улыбаясь, прохрипел Клайв.

– Мы обязательно устроим вечером пирушку, а сейчас Роберт принесет тебе обед и кружку рома.

– Роберт?

– Этот мальчик. Ты, наверное, видел его вчера. Несколько моряков перебежали к нам от Грязного Вилли, а заодно и мальчишку прихватили с собой. Он сирота, случайно попал на корабль Вилли, был у него на побегушках. Говорят, этот гнусный хорек, заставлял мальчишку быть мишенью: ставил ему на голову кружку с элем и стрелял из мушкета.

Ларсон сжал кулаки:

– Я же сказал этому ублюдку не появляться на острове!

– Он воспользовался твоим состоянием. Но теперь, когда у нас два корабля…

– У тебя, – буркнул Ларсон.

– У нас, – Мидлсборо протянул пирату руку. – Твой авторитет и твои знакомства помогут нам собрать отличную команду. С меня – корабли, а с тебя – люди.

Клайв пожал протянутую Уильямом руку, однако не удержался от едкого замечания:

– Авторитет, говоришь? Ты прав, у меня он есть, но чеканят на этом авторитете не мой портрет. Кстати, где моя повязка, Уил?

Штат Массачусетс, 1779 г.

Ранним июльским утром, когда в престижной части города Согуса все еще спали, Бланш Пристли уже одевалась в своей полутемной спальне. Вот уже четыре года подряд она встает в половине седьмого, завтракает и уходит на работу. Бланш одела чулки, стараясь, чтобы штопка оказалась на не видимом постороннему глазу месте. Но едва девушка затянула корсет, как материя треснула, и шнурок оказался у нее в руках.

– Господи, за что мне это?

Бланш отшвырнула шнурок от корсета в сторону. Ну почему господь наградил ее телом, части которого совершенно не сочетаются друг с другом?! Тонюсенькая талия, слишком полная грудь, а плечи совсем не женские!

Однако стоять и сокрушаться по поводу того, что нельзя изменить, – непозволительная роскошь для Бланш. Девушка решительно принялась стаскивать ненавистный корсет. Она облачилась в серое шерстяное платье и принялась как можно туже зашнуровывать лиф. Покончив с этим, Бланш раздвинула тяжелые шторы, подошла к зеркалу и с досадой отметила, что строгий силуэт платья безнадежно испорчен неблагопристойной пышностью ее грудей. Если бы ее увидела бабушка, она бы поджала свои тонкие губы, да еще сказала бы резкое словцо.

При воспоминании о бабушке, Бланш закусила нижнюю губу – еще одна привычка, которую Мариса так не любила. Бабушка воспитывала ее с пяти лет. Мать Бланш, итальянка по происхождению, была жизнерадостной и энергичной женщиной, пока не заболела. Паола Пристли сгорела в считанные дни от какого-то неизвестного недуга, оставив дочь на попечение матери своего мужа.

В свои двадцать Бланш осталась за старшую, потому что Мариса полгода назад умерла, а папа просто большой ребенок. В городке его называли чокнутым изобретателем, а кое-кто считал сумасшедшим и даже опасным для общества.

Состроив недовольную рожицу отражению в зеркале, Бланш Пристли привычным движением скатала из длинных темных волос тугие валики и закрепила их на затылке черепаховыми гребнями. Жаль, что непослушные пряди скоро вырвутся из плена прически, и Бланш приобретет сходство с мальчишкой, поучаствовавшим в уличной драке.

В этот момент Нэнси, низенькая плотная служанка, внесла в спальню Бланш огромный медный чайник с горячей водой.

– Извините, что я опять опоздала, мисс Бланш, – пробормотала Нэнси. – Но миссис Адамс послала меня в лавку к мистеру Дартсону, потому что ей уже стыдно показываться ему на глаза. Я вернулась, и сразу к вам. Завтрак уже готов.

Бланш, чувствуя нарастающее раздражение, мысленно посчитала до десяти в обратном порядке. Горячая вода была единственной роскошью, которую она могла себе позволить. Но что толку от воды, если каждое утро ее приносят слишком поздно?

– Спасибо, Нэнси. Ты свободна.

– Как же, свободна! Миссис Адамс уже придумала, чем я буду заниматься ближайшие два часа, – фыркнула служанка и удалилась, высоко подняв голову, будто это она, а не Бланш, была хозяйкой дома.

Конечно, Нэнси достается: она вынуждена помогать на кухне миссис Адамс, экономке. Преданная семье экономка готовит сама, так как кухарка уволилась, недовольная маленьким жалованьем. Но разве Бланш виновата? Нет, она не виновата в том, что англичане высадились на побережье и наводят здесь свои порядки. В эти тяжелые времена им всем приходится много работать, и неразумно ожидать мгновенного исполнения всех своих желаний, пусть даже самых скромных. А Бланш Пристли как раз и считалась очень разумной молодой женщиной.

Подняв чайник с водой, Бланш поспешила по темному коридору, ориентируясь по памяти: в доме давно не осталось свечей, чтобы вставить их в великолепные старинные канделябры, украшавшие стены. Элегантные деревянные панели также напоминали о былом процветании дома. Дед Бланш, Арчибальд Пристли, построил этот великолепный трехэтажный особняк и являлся владельцем лучшей на побережье торговой и фрахтовой компании. Однако за последние десять лет дом заметно пришел в упадок. Мариса, овдовев, в дела мужа, как истинная леди, не вникала, а ее единственный наследник был просто не от мира сего. Харви жил среди иллюзий и фантазий и даже удивительно, что при такой оторванности от мира он умудрился жениться и завести дочь. В шестнадцать лет Бланш вынуждена была взять управление компанией в свои руки, и если бы она не сделала этого, то от состояния Пристли уже давно не осталось бы и следа.

На протяжении четырех лет каждое утро девушка вставала с первыми лучами солнца и отправлялась на работу. Она, внучка самого Арчибальда Пристли, ничем не отличалась от обыкновенных служанок или работниц обувной фабрики! Бланш забыла, когда в последний раз ее пальцы прикасались к клавишам рояля. Зато теперь она все чаще и чаще, если к концу дня оставалось хоть немного сил, садилась за шитье и штопанье.

Сегодняшним утром большая центральная гостиная показалась Бланш особенно пустой: в ней уже не было персидских ковров, зеркал, мраморных столиков… Девушка ускорила шаг, не желая лишний раз растравлять себе душу, однако некогда элегантная столовая в стиле королевы Анны также встретила ее голыми стенами, с четко проступающими на них выцветшими квадратами от картин и мебели. На дубовом резном столе стояла нехитрая еда, пахло желудевым кофе. Скатерти не было, все равно ее некому стирать. Многие изысканные предметы мебели, ранее являвшиеся гордостью дома Пристли, теперь украшали совершенно другие гостиные.

Бланш взяла теплую лепешку, когда в дверях с кофейником в руках показалась миссис Адамс. Тяжело ступая, экономка медленно приблизилась к столу, и по грохоту, с которым она поставила кофейник, Бланш поняла: сейчас начнется.