Сладкая парочка - Барбара Макколи Страница 5

– Не называй ее безответственной только потому, что она путешествует, – кинулась Тина на защиту любимой тетки.

Но Иван властным жестом остановил ее.

– Дело сделано. Я сдал помещение на год. Потом поговорим.

– Но...

– Будь умницей, Катина. – Иван привычным жестом потрепал дочь по щеке. – Отведи мистера Данфорта и покажи ему его владения.

– Что?! – задохнулась Тина. – Ты думаешь, я...

– Делай то, что я тебе говорю! – громовым голосом оборвал ее отец. – И будь с ним любезна! Ясно?

Тина открыла рот, чтобы ответить, но тут же закрыла его. Спорить бесполезно. Дело сделано. Она знала своего отца. Будет спорить – останется ни с чем и через год.

Стиснув зубы, Тина вернулась в кабинет. Перед дверью она глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки. Она и так уже вдоволь позабавила Рэя Данфорта, хватит на сегодня.

Улыбнувшись, Тина распахнула дверь.

– Все хорошо, – заявила она, входя в комнату. – Просто я вас неправильно поняла. Когда планируете въехать?

– Завтра.

– Завтра?!

Этот мужчина умеет брать быка за рога.

– Мы собираемся начать предвыборную кампанию отца через несколько дней, – объяснил он.

– Тогда пойдем, посмотрим помещение?

Рэй заметил, что девушка вернулась очень подавленной, хотя и пыталась скрыть эмоции. За дежурной улыбкой и любезным голосом бушевали эмоции. Это его заинтриговало.

Они вышли через черный ход и оказались в небольшом живописном саду, отгороженном от улицы старой кирпичной стеной. Пышные кусты шиповника окружали каменные скамьи, тихонько журчал маленький фонтан, украшенный спящим ангелочком.

– Это внутренний двор между нашим и вашим домами, – сказала Тина голосом, в котором сквозила горечь.

Рэй заметил кованую наружную лестницу, которая вела от снятого им первого этажа наверх.

– А кто арендует верхние этажи?

– На втором – квартира моей тети, на третьем – ее фотостудия. Тетя почти все время в отъезде и тревожить вас не будет.

Она-то не будет, невольно подумал Рэй, следуя за девушкой и любуясь ее ладными бедрами и длинными ногам.

А вот кое-кто другой...

Мужчина нахмурился и попытался сосредоточиться на словах своей спутницы, рассказывавшей, что здание было построено в начале XIX века, в конце XX перепланировано и так далее.

Тина подошла к черному ходу и отперла дверь.

Из большого холла еще не выветрился запах свежей краски. Полуденное солнце, проникая через отворенную дверь, играло на до блеска натертом полу.

– За холлом – два офиса, ванная и кухня, – прокомментировала Тина.

Рэй перехватил ее взгляд и увидел в нем тоску. Тоску потери, вдруг понял он.

Так вот отчего красотка так расстроена!

– Вы сами хотели снять это помещение, не правда ли? – спросил он.

Девушка вздрогнула, потом посмотрела ему в глаза и отрезала:

– Не имеет значения. – И вручила ему ключ. – Он ваш. На один год. Поздравляю.

– Мне очень жаль. – Рэй удержал ее руку. Кожа оказалась удивительно мягкой и теплой. – Я не знал.

– Что изменилось, если бы вы знали?

– Ничего. – Какой смысл лгать? – А что вы хотели здесь устроить?

– Все, что я хотела здесь устроить, я устрою через год, – уверенно ответила Тина и с улыбкой оглядела комнату. – Удачи вам и вашему отцу, мистер Данфорт. – Она попыталась отнять руку, но Рэй только крепче сжал пальцы. Тина надменно выгнула бровь.

– Мы же теперь соседи, – сказал он миролюбиво. – Почему бы вам не звать меня просто Рэем?

Тина изучающее глядела на него, слегка склонив голову. Нельзя сказать, что она улыбнулась, но все же линия ее рта несколько смягчилась, а глаза смотрели уже не так враждебно.

– Удачи, Рэй, – сказала она наконец. И тут же добавила: – Я буду считать дни.

– И я тоже, – усмехнулся Рэй и выпустил ее руку. – И я.

Уже вечером, стоя у окна в квартире тети, Тина наблюдала, как во двор один за другим въезжают фургоны, а высокий лысый человек в сером комбинезоне командует грузчиками.

– На ходу подметки режут... Правда, Далила? – Тина наклонилась и погладила большую пушистую кошку, тершуюся о ее ноги. – Пяти часов не прошло, как я отдала ему ключи, а он уж въезжает. Нахал.

Умом Тина понимала – Рэя не в чем винить. В конце концов, решение принял ее отец. Но сейчас девушке было не до логики. Кроме того, намного легче сердиться на какого-то чужого человека, чем на родного отца.

Стоило Тине подумать о Рэе – и он тут как тут! Стоит на тротуаре и что-то втолковывает лысому человеку. Он сменил свитер, в котором был днем, на футболку, и теперь его можно было принять за одного из грузчиков. Тина смерила взглядом его стройную спортивную фигуру. Потом еще раз. И еще.

Подумаешь! Ничего особенного. А что у нее в животе бабочки порхают, так это от голода, а вовсе не из-за Рэя Данфорта.

Тина ужасно боялась, что кто-то заметит, как она подглядывает, но не могла оторваться от окна. Ее поражало и восхищало ощущение уверенности, исходившее от этого человека. От его позы, походки, жестов, манеры держать голову. Даже теперь она чувствовала властное пожатие его ладони на своей руке.

А улыбка! Ему вообще надо запретить улыбаться – в целях общественной безопасности.

– Тем более надо держаться от него подальше, – поделилась Тина своими выводами с Далилой. – Он наверняка знает, какое впечатление производит на женщин. А я не собираюсь ублажать его и без того раздутое самомнение.

Но если он не знает, что за ним подглядывают, какой в этом вред?

И тут Рэй оглянулся и посмотрел прямо на ее окно. Тина в ужасе отскочила, молясь, чтобы он не успел ее заметить.

Черт побери!

– Любопытство сгубило кошку! – строго сказала она Далиле.

Далила раздраженно повернулась и пошла прочь, поводя роскошным хвостом.

– Но это просто поговорка, – виновато сказала Тина ей вслед.

Чтобы не поддаться искушению и не вернуться на свой наблюдательный пост, Тина направилась в ванную и стала под душ.

Теплые струи заскользили по ее обнаженным плечам, и девушка почувствовала, как напряжение этого дня постепенно отступает.

– Всего один год, – сказала она себе. Ну что, она не переживет каких-то двенадцать месяцев? Пятьдесят две недели? Тина улыбнулась, вспомнив выражение лица Рэя, когда она сказала, что будет считать дни. А он заглянул ей в глаза и ответил: «Я тоже».

– Ты не должна о нем думать! Не должна! Не должна! – твердила она себе, сунув голову под мощную струю воды.