Извержение вулкана - Энн Мэри Уинстон Страница 5

Фибе нервно облизнула губы и вдруг сказала:

— Я надеялась, ты пригласишь меня на танец…

Уэйд догадался, что Фибе не в духе, и решил ей помочь.

— Хорошо.

Он взял ее за руку и повел танцевать. Неважно, кто расстроил ее, он поднимет ей настроение. Все лучше, чем сидеть одному дома и смотреть телевизор, чтобы убить время!

Уэйд затащил Фибе на середину площадки и обнял. Вокруг было так много пар, что они оказались прижаты друг к другу. Неожиданно он понял, что никогда раньше не танцевал с ней. Никогда!

И тут произошло нечто необыкновенное!

Когда он слегка повернул голову и вдохнул ее легкий цветочный аромат, смешанный с удивительно свежим и пьянящим запахом тела, он полностью потерял контроль над собой.

Такого молниеносного всплеска страсти ему никогда не приходилось испытывать! Какого черта… Ведь это Фибе. Его маленькая соседка. Впрочем, почему маленькая? Она же сестра-близнец Мелани, а значит, они ровесницы, хотя он готов был спорить на что угодно: по опыту общения с мужчинами они небо и земля. Ошеломленный, смущенный, он так испугался силы возникшего желания, что перестал танцевать.

— Фибе! — Уэйд немного отступил, чтобы видеть ее лицо, и принялся гадать, испытывает ли она хоть что-то, подобное тому, что чувствовал он сам в эти мгновения.

Девушка запрокинула голову: все ее лицо светилось, словно кто-то зажег внутри нее яркий фонарь.

— Да?

Когда Фибе встретилась с ним взглядом, случилось новое чудо. Странное ощущение чего-то близкого, родного и необычайно важного заполнило в его душе пустоту, о существовании которой он даже не подозревал. Внезапно все в его жизни сделалось простым и ясным. Был он, Уэйд, и она, Фибе… А больше ничего и не нужно! И все слова, которые он собирался ей сказать, тотчас вылетели из головы. Да и зачем что-либо говорить, когда и без слов понятно, что они созданы друг для друга! Окружающий мир как бы отодвинулся в сторону, ведь все, что ему нужно, находится у него в руках. Он изумленно всмотрелся в глаза девушки и вдруг отчетливо осознал: она тоже чувствует магическую связь, возникшую между ними.

— Не имеет значения, — наконец выговорил Уэйд, после чего снова притянул ее к себе, так крепко, что она, вне всякого сомнения, заметила его возбуждение. Он явно сошел с ума. Сошел с ума из-за женщины, которую знал большую часть своей жизни, при этом совсем не догадываясь, какое сокровище находится рядом с ним.

Фибе издала тихий звук и положила голову ему на грудь. Склонившись к ее уху, он осипшим голосом прошептал:

— Остаток вечера — мой.

Чувственная, дрожь пробежала по ее спине, и ему доставила острое удовольствие мысль, что девушка возбуждена не меньше, чем он.

— Что? — чуть слышно произнесла она.

Он торжествующе улыбнулся и наклонил голову ниже, затем слегка коснулся носом ее носа. Еще никогда в жизни он не испытывал столь всепоглощающего и острого желания обладать женщиной. Если бы не эта плотная толпа танцующих вокруг них, ничто не смогло бы его остановить.

— Остаток вечера ты танцуешь со мной.

Она одарила его ослепительной улыбкой, и ему почудилось, что в глубине смотрящих на него голубых глаз мерцали и сверкали звезды.

— Хорошо.

Ужин превратился для Фибе в испытание ее нервов. О чем бы они ни говорили, в ее голове неуклонно звучал внутренний голос: я должна сказать ему о Бриджит. Он звучал так настойчиво, что невозможно было расслабиться и получать удовольствие от их беседы и вкусной еды. Но она никак не могла набраться мужества заговорить о том, что больше всего ее волновало.

К счастью, Уэйд, как ей показалось, не был склонен обсуждать серьезные темы. Он с искренним интересом расспрашивал ее о преподавательской работе, задавал вопросы о доме, в котором она жила, и о том, нравится ли ей здесь. Но ни слова о том, почему она уехала из Калифорнии. Хвала небесам. Возможно, он понял, что ей хочется избавиться от груза воспоминаний.

Уэйд немного рассказал ей о своей жизни, старательно избегая описаний ужасов войны, которые ему пришлось пережить. Они, словно договорившись, не говорили ни о чем важном. Никто из них ни разу не упомянул их единственную вместе проведенную ночь. Никто не назвал имя Мелани.

— Фибе, ты никогда не догадаешься, с кем я иду сегодня на вечеринку, — с почти нескрываемой гордостью в голосе воскликнула сестра.

— Сдаюсь. Даже не буду пытаться угадать. Ну, разумеется, какой-нибудь мачо с внешностью голливудской звезды. И кто же этот Богом избранный счастливец?

— Уэйд!

Фибе застыла как вкопанная. Кровь отлила от лица. У нее не было сомнений, что Мелани назовет имя какого-нибудь одноклассника.

— Уэйд? — осторожно переспросила она.

— Да, глупышка. Я же тебе обещала, что он никуда от меня не денется. И вот — пожалуйста! — Мелани тряхнула головой, откидывая назад волосы. — Я подошла к нему и прямо так брякнула, что хотела бы потанцевать с ним, и он сразу согласился. Видела бы ты его довольное лицо! Все оказалось даже легче, чем я думала.

— Но…

— Он собирается надеть военную форму. — Мелани взмахнула рукой, словно обмахиваясь воображаемым веером. — Ах, эта женская слабость. Не могу устоять перед мужчиной в форме.

Фибе молчала. Не могла же она признаться Мелани в том, что уже давно любит Уэйда и очень хотела бы оказаться на месте сестры.

Раздавшийся звонок в дверь избавил ее от необходимости отвечать. Мелани подчеркнуто небрежно произнесла:

— Должно быть, это Уэйд. Легок на помине. Пришел даже раньше времени, ишь, не терпится. Впустишь его, ладно? Мне нужно успеть собраться.

Фибе ничего не оставалось, как впустить гостя в дом.

— Привет, Уэйд. — Она выдавила из себя улыбку, постаравшись ничем не выдать своего волнения. — Рада тебя видеть.

— И я тебя. — Уэйд обнял ее и легонько чмокнул в щеку. — Как жизнь? Ты потрясающе выглядишь. И платье тебе к лицу.

— Спасибо. — Фибе почувствовала, что заливается румянцем. От прикосновения его сильных рук ее обдало горячей волной желания, и соски теперь бесстыдно торчали сквозь тонкую ткань блузки. Только бы он ничего не заметил! — Ты тоже хорошо выглядишь. Служба в армии явно идет тебе на пользу.

Он кивнул.

— Да, мне нравится. Настоящая мужская работа. А тебе, я знаю, нравится преподавать. Верно?

Они изредка переписывались по Интернету с тех пор, как она окончила школу и уехала в Беркли.

Фибе очень тосковала. Она хотела слышать о нем как можно чаще, и ей стоило больших усилий сдерживать себя и не отвечать ему сразу. Но нельзя, чтобы он догадался об ее чувствах к нему.

— Я, кажется, тебе писала, что скоро буду вести четвертые классы вместо первых. Интересно, получится ли у меня? Там все-таки мальчики уже более шаловливые.