Безмятежное море - Джульетта Армстронг Страница 5

Некоторое время ошеломленная Эмма молча смотрела на Диану, затем тихо заметила:

— Несмотря на свой счастливый брак, я люблю тебя достаточно сильно, чтобы понять твою горечь и твои чувства.

— Чувства? Мне сейчас кажется, что у меня столько же чувств, сколько у тех мраморных статуй, что я видела на экскурсиях. Но не беспокойся, — поспешно добавила Диана, — я вполне способна держать себя в руках. Во всяком случае, стремлюсь к этому… — Она сделала паузу, затем твердо продолжила: — Я чуть-чуть погощу здесь у вас, немного приду в себя, а потом вернусь в Англию и буду искать новую работу… может, попытаюсь устроиться по обмену в Америке…

Эмма тут же вскочила и бросилась к Диане.

— Чем дольше ты останешься с нами, тем лучше, — нежно заверила она, обнимая бедняжку. — Мы все любим тебя, и ты нам нужна.

Самообладание покинуло Диану, и слезы полились потоком. А может, это плакало ее разбитое сердце или растоптанная гордость — кто знает.

— Только не говори никому, даже Тео, о… об этой женщине, — запинаясь и глотая слезы, выдавила Диана. — Я не в силах вынести его сострадание или презрительную жалость к женщине, слепой и глупой настолько, что она даже в мыслях не держала, будто ее брак рушится на глазах.

— Я о тебе так не думаю, — возразила Эмма. — И никто из твоих друзей не сделает такого вывода. — Она запнулась. — Но я не скажу ни слова даже маме и отцу.

Диана вытерла слезы и грустно улыбнулась.

— От них невозможно ничего утаить, — печально возразила она. — Мне иногда кажется, что они ясновидящие — тетя Бесси и дядя Том. Они всегда знали, когда я дурно вела себя в школе, даже если мама об этом не догадывалась!

— Согласна! — улыбнулась Эмма. — Но они как пара устриц. Тебе нечего их бояться. Ну а теперь самое время тебе отдохнуть. — Она поцеловала Диану. — Чтобы, как сказано в старой молитве, набраться храбрости снова возродиться.

Через несколько дней, проведенных в счастливой атмосфере дома Александросов, Диана начала приходить в себя. Маленькие Анна и Лиза, похожие как две горошинки в стручке, не могли нарадоваться на свою новую тетю. Особенно их поразили золотистые волосы Дианы. Девчушки влезали к ней на колени и благоговейно прикасались пухлыми пальчиками к ее мягким локонам, требуя показать волшебный пузыречек с золотой жидкостью, которая делает английскую тетю такой не похожей на темноволосых киприоток.

Диана рисовала малышкам портреты домашних любимцев — французского бульдога Бэзила и недавно приобретенных волнистых попугайчиков Фрэнки и Джонни. Девочки приходили в восторг, рассматривая забавные картинки, и просили новых и новых.

Но не только человеческая доброта и любовь, окружающие Диану, несли исцеление страдающей душе. Красота весеннего Кипра, ласковое теплое солнце, ясные звездные ночи, благоухание цветов и резкий запах моря стали еще лучшими лекарствами. Как она была благодарна и людям и природе за свое возрождение к жизни!

Сначала Диана избегала людей, хотя Эмма заверила ее, что она ни словом не обмолвилась об обстоятельствах смерти Ральфа. Знакомые и родственники знали, что он погиб в автомобильной аварии, оставив двадцатичетырехлетнюю Диану бездетной вдовой, и были предупреждены о том, что с бедняжкой лучше не говорить на эти темы, учитывая ее тяжелое моральное состояние. Однако Диана все же продолжала прятаться, когда приходили гости, зная, что ее кузина прекрасно поймет и простит ее за это.

Постепенно черный период прошел, и Диана обнаружила, что вполне может общаться с близкими Александросов, когда те приезжали в гости, и отвечать благодарностью на их дружелюбие, тем более что некоторых из них она уже знала. Особенно ей нравился Георгиос, младший брат Тео, некрасивый, полноватый, но очень милый холостяк с прекрасным чувством юмора. Она познакомилась с Георгиосом еще в студенческие дни, когда проводила каникулы на Кипре, и всегда чувствовала себя с ним очень легко и свободно. Теперь они приветствовали друг друга как старые друзья.

После окончания колледжа Георгиос некоторое время работал в туристической фирме, а теперь они с партнером Михаилом Ставросом, энергичным и талантливым фотографом, открыли в Никосии небольшое турагентство. Переполненный энтузиазмом, Георгиос нашел в Диане не обремененного делами, отзывчивого и внимательного слушателя и часто прогуливался с ней в саду, делясь новыми грандиозными планами, когда заезжал на обед.

Он рассказывал Диане, что они с Михаилом решили сосредоточиться на не охваченных другими фирмами маршрутах, предоставляя туристам более детальную информацию об археологических находках и античных руинах.

— Ты не думаешь, что мы промахнулись с пейзажем? — тревожно спросил он Диану.

— На этом прекрасном острове такое едва ли возможно, — рассмеялась она.

Он благодарно улыбнулся, словно комплимент относился именно к нему, и это тронуло Диану. Георгиос прямо-таки фонтанировал всяческими проектами и охотно делился с ней своими идеями. Он поведал, что зимой они с партнером планируют устраивать лыжные путешествия в горы Троодоса — недорогие маршруты для молодежи и отдельно — для пожилых толстосумов.

— Старики не всегда имеют лишние деньги, — заметила Диана. — И потом, это слишком большая ответственность.

Она вдруг подумала: а понравилась бы Ральфу такая экскурсия? И тут же укорила себя за то, что с самого начала не настояла на проведении совместных отпусков на Кипре, а лишь пассивно выслушивала его степенные замечания о больших расходах. Продолжая размышлять об этом, она начала терзаться чувством вины. Что заставило ее согласиться с решением Ральфа экономить на отдыхе? Было ли это мечтой о собственном доме и детях, которых они не успели завести, пока Ральф не стал слишком стар, чтобы наслаждаться ими? Самое обидное — он мало чего достиг в своем стремлении разбогатеть, судя по тому, что сказал ей адвокат.

В свете молодой луны Георгиос не мог видеть выражения лица собеседницы, когда эти беспорядочные мысли вихрем проносились в ее голове, и преспокойно продолжал свой рассказ. Вскоре Эмма позвала их выпить шерри перед ужином, и они неторопливо побрели к дому. Ожидавшая их на террасе Эмма сообщила Диане, что недавно звонили из Кирении.

— Мама хочет, чтобы ты пару недель провела с ними. Можешь поехать туда в любую минуту, — лукаво заметила она. — Я сказала, что мы не хотим тебя отпускать, разве что ненадолго. Но они с папой мечтают тебя увидеть.

Диана колебалась всего секунду, чувствуя себя мышкой, которую выманивают на яркий дневной свет из темной уютной норки. Взяв у кузины бокал шерри, она, собравшись с духом, улыбнулась и ответила:

— Охотно повидаюсь с ними. Я всегда обожала тетю Бесси и дядю Тома. Но до Кирении слишком далеко!

— Я отвезу тебя, — вклинился в разговор Георгиос. — В воскресенье я возвращаюсь в Никосию, а оттуда до Кирении рукой подать. Как ты на это смотришь?

Диана не успела ответить — вмешался Тео: