Долина любви и печали - Мари-Клэр Сюльро Страница 5

— Сейчас мы расстанемся, — тихо сказала она, — а я и забыла, что у тебя есть жена, которая давно ждет тебя и наверняка волнуется…

Морис развел руки в сторону, дескать, ничего не поделаешь.

— Я должен многое тебе рассказать, — сдавленно сказал он. — Не знаю когда, но пока знай, что нас с Катрин практически уже ничто не связывает.

Лючия удивленно посмотрела на него, а потом улыбнулась, прикрыла глаза и слегка кивнула. Это должно было означать: «Я тебя понимаю, я верю тебе, потом поговорим, я тоже должна кое-что тебе рассказать».

Чем ниже они спускались, тем более мягким становился снег: внизу теплее и солнце размягчает склон. Было тепло и безветренно. Многие катающиеся были легко одеты. Когда Лючия и Морис снимали лыжи у входа в гостиницу, из дверей вышла Катрин.

— А я так и думала, что вы катаетесь вместе, — проговорила она, и Лючии показалось, что ее тон холоден и чересчур вежлив. Конечно, Катрин волновалась, но, видимо, решила не показывать этого.

— Мы случайно встретились на горе, — стала объяснять Лючия, чувствуя, что немного оправдывается.

Про кафе она не стала говорить. Морис тоже ничего не сказал, но взял лыжи, свои и Лючии, и отправился в лыжехранилище, которое находилось под первым этажом гостиницы.

— Отдайте мои лыжи, вам же тяжело! — воскликнула Лючия, спускаясь вслед за Морисом и испытывая неловкость от того, что Морис понес ее лыжи на глазах у жены. Катрин смотрела им вслед.

— Он джентльмен, — проговорила она понимающе, — а вы наверняка устали.

Лючия отдала должное ее воспитанности.

— Устала, конечно, — призналась девушка, обернувшись, — не надо было так много кататься в первый день. Вы поступили разумно, в первый день после приезда в высокогорье надо гулять, чтобы легче прошла акклиматизация. Как вы провели это время?

— О! День был прекрасный! — Катрин с удовольствием начала рассказывать, что загорала на балконе в купальнике, потом пошла в бассейн, гуляла, выпила кофе в очень милой кофейне.

Лючия слушала ее и радовалась, что Катрин оттаяла и ничего не заметила. Однако ей все-таки было не по себе. Ее новая подруга и не подозревает обо всем, что было наверху…

Когда она пришла в ресторан обедать, Мориса с Катрин еще не было, и она порадовалась, что ей не надо напрягаться, говорить светские фразы и улыбаться. В ее душе поселилось чувство потаенной радости, смешанное с легкой грустью, и ей не хотелось тревожить его. Но все-таки где-то в глубине она чувствовала легкие уколы совести. Не хотелось быть причиной разлада между Морисом и его женой. Однако ей удалось на время погасить эти импульсы беспокойства.

Разморившись от свежего воздуха, усталости и вкусного обеда, Лючия встала из-за стола и в дверях ресторана почти столкнулась с ними. Морис поклонился, пропуская ее вперед, а Катрин заметила:

— А вы уже загорели и прекрасно выглядите.

Лючия в ответ благодарно улыбнулась, но уклонилась от ответного комплимента.

…Пробудившись от глубокого восстанавливающего силы сна, Лючия обнаружила, что уже стемнело. Шесть вечера… Раздвинув шторы, она увидела темно-сиреневые горы, освещенные отблеском закатившегося солнца и светом восходящей луны. Далекие белоснежные хребты на границе с Австрийскими Альпами стали темно-синими, тут и там загоравшиеся звезды предвещали хороший солнечный день. Хотя в горах все обманчиво. Движение воздушных потоков здесь совершенно непредсказуемо, и после ясной звездной ночи может наступить снежный ветреный день.

Лючия открыла балконную дверь, вдохнула морозный воздух и, распахнув руки, выдохнула: «Грацие! Спасибо!» Это была благодарность природе, своему молодому сильному телу, умеющему с легкостью порхать по снежным склонам, судьбе, которая дала ей возможность испытать это дивное чувство влюбленности, радости от встречи с удивительным человеком необыкновенного обаяния. Она понимала, что их новые свидания будут сопряжены с волнениями, тревогой, может быть, даже с болью, но она не могла противостоять тому, что ждет ее за эти оставшиеся шесть дней в горах, и заранее была готова с благодарностью принять все, что предстоит испытать.

Перед ужином она надела легкую пуховую светло-розовую кофточку, высоко заколола волосы, обнажив красивую шею и подчеркнув нежный овал лица: Натянув коричневые вельветовые джинсы, она сунула изящные ступни ног в легкие кожаные лодочки на небольшом каблучке и едва припудрила носик, чуть блестевший от свежего загара.

Морис и Катрин уже сидели за своим столиком недалеко от двери и, увидев преображенную Лючию, приветливо заулыбались. Она поздоровалась, приблизившись к их столу.

— Как вы прелестны! — воскликнула Катрин, всплеснув руками. — Этот нежный наряд идет вам больше, чем горнолыжный костюм!

Морис молчал, но смотрел на Лючию, как зачарованный. А она, боясь, что жена заметит его взгляд, наклонилась к столу, глядя только на Катрин.

— Ах, милая, — заулыбалась она, — женщина не должна забывать, что она женщина. И вы, между прочим, пример этому. А я сегодня сломала о собственные палки пару ногтей.

Морис по-прежнему молчал, но в его улыбке к восхищению добавилась ирония.

— Девушки, — наконец заговорил он. — Мне кажется, я здесь лишний. Вы так хорошо поладили, что вам больше никто не нужен.

— Уж не ревнуешь ли ты? — удивилась Катрин. — Непонятно только кого…

Лючия несколько напряглась, но, взглянув на Мориса, поняла, что таким образом он хотел отвлечь внимание Катрин от своего отношения к молодой итальянке. Желая скрыть смущение, Лючия откланялась и направилась к столу.

Есть ей не хотелось, она лениво поковыряла вилкой салат и съела только апельсин и йогурт. Подождав пока Морис и Катрин вышли из зала, она поднялась к себе в номер.

Она открыла книгу по специальности, которую ей необходимо было прочитать для подготовки к новому проекту, но осилила лишь несколько страниц. А потом на нее нахлынули мысли о происшедшем сегодня на горе. Она почти физически ощутила губы Мориса на своих губах, почувствовала аромат его одеколона и ставший почти родным запах его свитера, когда уткнулась носом в его грудь. И в ней снова поднялась жаркая волна томления и радости. Она вскочила из-за стола и, открыв дверь балкона, глубоко вдохнула морозный воздух и устремила взгляд на далекие синие горы. Из белоснежно-синих они стали фиолетовыми, а вершины ближних доломитовых скал были красными: их все еще освещало солнце. Повсюду разливалось спокойствие и безмятежность.

«Как хочется хотя бы капельку мудрости и покоя этих вечных гор», — подумала Лючия, досадуя на смятение своих чувств. Ей по-прежнему хотелось отдалиться от Мориса, оставшись обычной приятельницей этой пары, но она уже сомневалась, что это получится.

С балкона Лючии были видны только горы и ближние леса, а с противоположной стороны отеля кипела вечерняя жизнь модного горнолыжного курорта, каким стал средневековый городок Канацеи. В его архитектурный ансамбль были удачно встроены современные здания спортивного комплекса с бассейном, крытым катком и боулингом.