Брачный сюрприз - Одри Хэсли Страница 5

Асфальтовая аллея, извиваясь змеей, наконец-то закончилась поворотным кругом из красного гравия. В центре круга бил фонтан. «Форд» с хрустом затормозил перед портиком с белыми колоннами, и почти сразу парадная дверь распахнулась и вышла хозяйка дома.

Карен сдвинула брови, не сводя глаз с матери Джона.

Луиза и сейчас выглядела такой же ухоженной, какой осталась в ее памяти. И была все так же элегантна в своем синем платье, с ниткой жемчуга вокруг шеи и с тщательно уложенными светлыми волосами.

Только теперь она выглядела старше. Намного старше. Почти на свой настоящий возраст. Карен прикинула, что сейчас Луизе должно быть около шестидесяти. Десять лет назад ей было почти пятьдесят, хотя выглядела она не старше тридцати пяти.

Сейчас она казалась хрупкой, словно разом растеряла всю свою жизненную силу. Некогда прямые плечи чуть заметно сутулились, а в лице угадывалась такая печаль, что сердце Карен невольно сжалось от сострадания.

Все ее существо возмутилось от этого предательского чувства. Сострадать Луизе Каррадин? Да ни за что на свете!

Упрекая себя за подобную мягкость, Карен выдернула ключи из зажигания, почти швырнула их в сумочку, выбралась из машины и захлопнула дверцу. Сняв темные очки, она встала лицом к лицу со своей давней врагиней и хладнокровно ждала, пока та осмотрит ее с головы до ног — и не узнает.

Красивые, но уже заметно поблекшие голубые глаза Луизы Каррадин и вправду пристально оглядели Карен, но, как та и предсказывала Винсенту, во взгляде женщины не мелькнуло и тени узнавания. Одно лишь одобрение… и даже более того — восхищение.

Как ни странно, Карен нисколько не обрадовалась. Она совсем не чувствовала себя победительницей — скорее уж низкой обманщицей.

— Вы, должно быть, Карен, — негромко проговорила Луиза и, тепло улыбаясь, протянула руку.

Карен вдруг осознала, что совершенно обезоружена. Неловко улыбнувшись в ответ, она пожала протянутую руку, унизанную кольцами. Мысли ее кружились в безумном хороводе. Не обманывайся, твердила она себе, Луиза добра с тобой только потому, что ей понравилась твоя внешность. Не думай, что эта женщина и впрямь изменилась, она все так же чудовищно высокомерна. Знай она, кто ты такая, она с радостью вцепилась бы ногтями тебе в лицо, а уж как взбесилась бы!.. Не ошибись, дорогая. Сыграй свою роль до конца, вежливо откажись от чести устраивать свадьбу Каррадинов — и поскорее прочь!

— А вы, вероятно, миссис Каррадин, — мелодично отозвалась Карен.

— Не для вас, моя дорогая. Зовите меня просто Луиза.

С этими словами мать Джона притянула Карен к себе и легонько обняла за плечи, Карен остолбенела. Десять лет назад холодная и надменная Луиза Каррадин терпеть не могла прикасаться к кому бы то ни было.

— В конце концов, — продолжила Луиза прежде, чем Карен успела оправиться от потрясения, — в ближайшие недели нам с вами предстоит провести вместе немало времени, верно?

Карен могла бы сразу отрезвить ее, но слишком долго колебалась, и момент был упущен.

— И как прошла ваша вчерашняя свадьба? спросила Луиза, увлекая Карен за собой в дом. — Для февраля погода была просто великолепной, не так ли?

— Э-э-э… да… все прошло прекрасно, — ответила Карен, лихорадочно ломая голову над тем, как выйти с честью из неловкого положения.

— Полагаю, как и все, за что вы беретесь, моя дорогая, — польстила ей Луиза. — Я уже впечатлена вашей пунктуальностью и вашей внешностью. Очень многие в наши дни не стесняются опаздывать на деловые встречи и не задумываются над тем, как они при этом выглядят. Я всегда считала, что одежда может очень многое сказать о мужчине и почти все — о женщине. Дорогая, мы с вами прекрасно поладим. Вот увидите!

Вот это уже больше похоже на прежнюю Луизу Каррадин!

По правде говоря, Карен была во многом с ней согласна. Она терпеть не могла людей, которые опаздывали на деловые встречи, да и небрежность в одежде ее раздражала. Карен давно убедилась, что те, кто плохо заботится о своей внешности, как правило, не слишком хорошие работники.

То есть, душечка, теперь ты судишь о книге по обложке? — ядовито осведомился внутренний голос.

Смятенные мысли Карен оборвал стремительно приближающийся гул мотора.

— Приехал мой сын, — сообщила Луиза.

Карен оглянулась. Из-за поворота подъездной аллеи выскользнул серебристый «крайслер Империал». У самого круга он затормозил, медленно проехал мимо женщин и, сыто урча, остановился рядом с «фордом».

В панике Карен поспешно нахлобучила на нос темные очки — быть может, в них Джон ее не узнает?..

— Но вы, кажется, говорили, что Дж… то есть ваш сын сегодня не появится… — неловко пробормотала она.

По счастью, Луиза, кажется, не заметила ни ее оговорки, ни ее смятения.

— Он недавно позвонил и сказал, что Лори, его невеста, с утра страдает мигренью, а потому не сможет позавтракать с ним, как они собирались. Джону не хотелось завтракать одному, и он решил приехать ко мне. Он повесил трубку прежде, чем я напомнила ему, что вы сегодня тоже будете здесь.

Карен вдруг осознала, что неотрывно смотрит на «крайслер». За затемненными стеклами не было видно водителя Несколько томительно долгих секунд из машины никто не появлялся, и Карен невольно затаила дыхание, ожидая, когда распахнется дверца.

Под ложечкой у нее неприятно засосало. Только сейчас она поняла, что ее приезд сюда был ошибкой. Чудовищной, непоправимой ошибкой!

Неторопливо, как при замедленной киносъемке, распахнулась дверца. Мелькнула черноволосая голова, широкие, до боли знакомые плечи. Наконец Джон выпрямился и повернулся лицом к женщинам.

Неужели он смотрит прямо на меня? — запаниковала Карен. Или мне просто показалось?

Ну конечно же показалось! Не мог же Джон узнать меня в этих темных очках! Тем более что на нем тоже темные очки. За ними просто невозможно разглядеть, куда направлен его взгляд.

Да и сама Карен сейчас вдвойне порадовалась, что ее глаза надежно скрыты темными очками — никто и не заметит, как она пожирает взглядом приближающегося Джона. Точно так же бесстыдно и жадно глазела она на него в день их первой встречи, когда он вошел в закусочную, где Карен работала официанткой.

Волей-неволей Карен пришлось признать, что возмужавший Джон производит сейчас еще более сокрушительное впечатление, чем десять лет назад. Юноша стал мужчиной. Худощавое некогда тело налилось мускулами, симпатичное мальчишеское лицо задышало зрелой красотой, каштановые волосы, завивавшиеся буйными кудрями, были сейчас тщательно расчесаны и уложены.

В свои двадцать лет Джон Каррадин был просто симпатягой. В тридцать лет он стал убийственно красивым.

Луиза шагнула навстречу сыну и, в очередной раз изумив Карен, крепко и нежно обняла его.

— Как я рада тебя видеть, сынок! Надеюсь, по дороге ты не превышал скорость?