Любовь по завещанию - Долли Грей Страница 5

Генри Хоссельмеер задумчиво смотрел в окно своего купе на привокзальную площадь. Поезд должен был отправиться с минуты на минуту.

Молоденький стюард, заглянувший в дверь, поинтересовался, не желает ли господин чего-нибудь. Господин ответил, что нет.

После того как юноша исчез, Генри вновь вернулся к своим мыслям. Он думал о той удивительной девушке, с которой познакомился два дня назад. Лучшей кандидатуры на роль жены Ричарда и быть не могло.

К сожалению, ему придется разочаровать старую графиню. Вчера, когда он показывал семейные фотографии, Гленда не то чтобы не обратила внимания на молодого человека, просто он не вызвал у нее каких-либо особых эмоций.

И на что только надеялась леди Виктория, отправляя его в эту поездку?

– Мисс, я все же настаиваю, чтобы вы показали мне свой билет! – донесся из-за двери раздраженный голос стюарда.

– Но вы же видите, что у меня обе руки заняты! – возразил ему молодой женский голос.

При звуках этого голоса Генри широко улыбнулся, а в его глазах заиграли лукавые искорки. Он встал и открыл дверь купе.

– В чем дело?

– Видите ли, сэр, эта мисс утверждает, что едет вместе с вами, но упорно отказывается предъявить билет, – возмущенно объяснил ему стюард.

– Генри, скажите же этому болвану, чтобы он пропустил меня! Я уже устала стоять здесь с вещами.

– Все в порядке, эта молодая леди действительно едет со мною, – сказал он служащему, подкрепив свои слова купюрой, которая моментально исчезла вместе со своим новым хозяином. Затем протянул руку, принимая у девушки багаж.

– Рад видеть тебя, Гленда.

Ричард проснулся оттого, что его любимчик, доберман Дьюи, которому от роду было полгода, вылизывал его лицо, выказывая этим преданность своему хозяину.

– Отстань, Дьюи! Ну же, пошел прочь!

С огромным трудом он сел в постели и попытался открыть глаза, которые тут же сомкнул от ударившего в них солнечного света. Голова буквально разрывалась на части, во рту было противно и сухо.

С мучительным усилием Ричард все же заставил себя встать и пройти в ванную, где тотчас залез под спасительный освежающий душ. Когда вместе со стекающей по его телу водой вялость и головная боль исчезли, он попытался собраться с мыслями и вспомнить, где же его вчера так угораздило нализаться. Но все его усилия были тщетны. Единственное, что ему удалось, так это вызвать в памяти образ некоей белокурой малышки… Как бишь ее звали: Лайза, или Джинни, или… А впрочем, неважно.

Когда спустя минут двадцать Ричард, чисто выбритый и в халате, появился на пороге спальни, там уже царил идеальный порядок.

Двери на террасу были распахнуты, позволяя видеть накрытый для завтрака стол.

Подойдя ближе, Ричард обнаружил на нем еще пачку утренних газет и коротенькую записку от камердинера Хэдли. В ней он оповещал хозяина о том, что утром звонила вдовствующая графиня и настоятельно просила внука посетить ее сегодня вечером.

Внимательно прочитав записку еще раз, молодой человек мысленно выругался. В этом был весь Хэдли: только факты и ни намека на то, зачем он понадобился леди Виктории. Впрочем, как слуга и друг, Хэдли был просто незаменим.

Ричард подумал о предстоящем свидании с бабушкой. Настоятельная просьба приравнивалась к прямому приказу явиться пред ее очи, и о том, чтобы ослушаться, не могло быть и речи. Вдовствующая графиня крепко держала в своих маленьких кулачках всю семью.

Надо сказать, именно за твердый характер, так похожий на его собственный, Ричард ценил и обожал бабушку. Он с удовольствием навещал ее в Гринбуш-холле, предпочитая беседы с ней общению с многочисленными приятелями. Но предстоящий разговор с леди Викторией обещал быть за рамками милой беседы, он это знал, поэтому попытался припомнить все свои последние прегрешения, чтобы заранее продумать линию защиты.

Ричард налил в высокий стакан апельсинового соку, бросил туда пару кубиков льда и развернул газету.

– Что за…

На первой странице привлекал внимание огромный заголовок «Поверженный плейбой». Под ним были помещены фотография, на которой он обнимал кузину Каролину, и статья. Суть ее сводилась к тому, что известный ловелас Ричард Стоунбери, не зря прозванный «ледяное сердце», был замечен прошлой ночью выходящим из ресторана в обнимку со светской красавицей Каролиной, приходящейся ему родственницей. Неимоверно счастливые, они уверяли, что скоро состоится их свадьба. Статья завершалась вопросом: «Означает ли это, что ледяное сердце растаяло?».

Теперь Ричард нисколько не сомневался, по какому поводу его вызывает графиня. Достаточно было взглянуть на остальные газеты, чтобы убедиться: новость о его предстоящей свадьбе является главной на сегодняшний день.

Прочитав очередную записку Хэдли, в которой сообщалось, что звонила мисс Каролина и просила о встрече, Ричард задумчиво потер подбородок. Интересно, связан ли звонок кузины с новостями в утренних газетах? В любом случае, ему придется увидеть ее, чтобы иметь достоверную информацию, прежде чем отправляться в Гринбуш-холл.

Еще раз пробежав глазами злополучную статью, Ричард горько улыбнулся и покачал головой: ледяное сердце! Неважно, что, будучи пьян, он наболтал лишнего Каролине. Неважно, что леди Виктории пришлось не по нраву прочитанное. Много хуже то, что все это пробудило в нем боль, о которой он почти забыл. Сейчас она возвращалась, безжалостно терзая его сердце, как тогда, десять лет назад.

Когда он познакомился с Амандой, ей уже исполнилось тридцать четыре года и она являлась супругой известного политика.

Это был один из тех благотворительных приемов, ежегодно устраиваемых представителями консервативной партии, на которые Ричард обязательно сопровождал графиню Стоунбери. С возрастом леди Виктория увлеклась политикой.

Когда тебе двадцать пять лет, то такие мероприятия кажутся скучнее некуда. Поэтому, перепоручив бабушку другу семьи, молодой человек уже собирался тихонечко улизнуть, чтобы провести время в более веселом месте, когда увидел ее.

Она стояла на самом верху лестницы. Белоснежное, расшитое множеством жемчужин платье облегало ее стройную фигуру, оставляя открытыми смуглые плечи и руки. Золотистые волосы каскадом струились по спине, переливаясь при каждом движении головы. Облокотившись на перила, она ленивым и безразличным взглядом окидывала зал, когда их глаза встретились. Ричард буквально утонул в их чарующей синеве, а когда выплыл, то был уже безнадежно влюблен.

Оставшуюся часть вечера он провел как во сне, никого не замечая вокруг, кроме нее. Не решаясь подойти, он издали следил за ней.

Смотрел, как она смеется, изображая веселье, хотя ей было совсем не смешно, Ричард это чувствовал.

Еще он заметил, что она часто и много пьет. Так пьют, пытаясь заглушить боль, так пила его мать, когда умер отец.