Отбрось сомнения - Джоанна Лэнгтон Страница 5

Когда Хилари было всего шесть лет, в ней проснулась страсть к музыке. Она передалась ей от матери, та обожала играть на фортепиано. Родители устроили девочку в лучшую музыкальную школу Солт-Лейк-Сити, не пожалев на это денег, которых в то время постоянно недоставало. Именно в музыкальной школе ее мама и познакомилась с матерями Хью Корнер, Молли Фрэнт и Дениса Макфейла. Вскоре все четыре семьи подружились, а через год поехали вместе в Майами. С тех пор по негласно заведенной традиции они постоянно отдыхали всей компанией во Флориде, в основном в Майами, Майами-Бич или Палм-Бич.

Иной раз им удавалось снять целый большой дом, где они все свободно размещались. Иногда им приходилось селиться в разных коттеджах, расположенных недалеко друг от друга. Компания была замечательной. Хилари дружила с Хью, Денисом и Молли. Младших сестер Хью, а также братьев Дениса и Молли им часто приходилось брать с собой на прогулки, но играли малыши в какие-то свои игры, поэтому не требовали к себе особого внимания.

У Хилари не было ни братьев, ни сестер. Но была чудесная мама. Она доверяла ей все свои секреты, прислушивалась к ее мнению и всегда обращалась к ней за советом. Невысокая, худенькая и подвижная, очаровательная Элис Уинтон обладала редким даром находить общий язык с людьми абсолютно разных возрастов и характеров. Она обожала носить спортивную одежду и задорные короткие стрижки, петь песни, играть на пианино и шутить.

Ее звонкий заразительный смех до сих пор звучал в ушах Хилари. И сердце ее рвалось на части от безысходности и страшной тоски. Ей было двенадцать лет, когда мамы не стало.

— Аппендицит — это не страшно, — заверяла Хилари мать Молли, примчавшаяся, как только она позвонила и сообщила о случившемся. -Ты не переживай, детка! Скоро твоя мама вернется из больницы домой, а через два месяца мы все вместе поедем в Палм-Бич.

Хилари не слышала ее слов. Она сидела на полу, прижав к себе притихшего пуделя Ренни, маминого любимца, и почему-то даже боялась дышать.

События нескольких последующих дней запечатлелись в ее памяти как нечто непостижимое и жуткое. Вереница людей с печальными лицами, чьи-то слезы, море цветов, черные одежды, постаревший в одночасье отец и мама под белым покрывалом в деревянном ящике… Вернее, ее оболочка, застывшая и холодная, оглушительно, до неузнаваемости тихая…

В тот год никто не поехал в Палм-Бич. В первые месяцы после смерти жены отец Хилари сильно страдал. Но по прошествии семи месяцев привел в дом другую женщину, прямую противоположность жизнерадостной Элис.

Ворчливая и занудная, в первый же день Анна почувствовала себя в доме Уинтонов полноправной хозяйкой. И Хилари невзлюбила ее всей своей детской истерзанной душой.

Страшнее всего для нее было наблюдать за происходившими изменениями в отце. Во-первых, он уступил напору Анны и согласился избавиться от Ренни, нанеся тем самым чудовищную травму дочери.

— Собаке не место в городской квартире! — заявила Анна, как только решила переехать к Уинтонам. — От нее дурно пахнет, много шерсти и грязи. Фу! — заключила она, картинно морща напудренный нос.

В тот вечер, когда пса увезли к знакомым в деревню, Хилари не спала всю ночь. Рыдания, боль и чудовищное ощущение, что тебя и твоего друга предали, рвали ей сердце и гнали прочь сон. Она сидела у окна в любимой пижаме и смотрела на усыпанный звездами небосклон, пытаясь разглядеть среди причудливых созвездий очертания фигуры матери.

Что произошло с папой? Почему он так изменился? — вновь и вновь задавалась она одними и теми же вопросами и не находила на них ответа.

Естественно, Анна сразу заявила, что не намерена ехать на отдых в Майами с привычной для Гилберта и его дочери компанией. Поэтому на протяжении нескольких лет Хилари не бывала во Флориде. Как отцу удалось наконец-то уговорить Анну отправиться туда в то трагическое лето, так и осталось для нее загадкой.

В начале каникул Хилари чувствовала себя отвратительно. Их дружба с Хью, Денисом и Молли давно перестала быть такой, как раньше. Избалованные любовью родителей, уверенные в собственной значимости, довольные жизнью, друзья не понимали глубоко страдающую от одиночества Хилари. Поэтому она все чаще пыталась уединиться и никуда с ними не ездила.

В тот день, когда ее жизнь резко изменилась, у нее было ужасное настроение. Оскорбленная за ланчем в присутствии всех своей мачехой, она убежала из ресторана в Майами и, вернувшись на взморье, зашла в маленькое уютное кафе под открытым небом.

И когда через полчаса в нем появился потрясающий незнакомец, она тут же забыла о своих несчастьях.

Все в нем — внешность, одежда, манеры — говорило об элегантности, приправленной каплей пикантной небрежности. Верхняя пуговица его белоснежной рубашки была расстегнута, а подбородок покрывала аккуратно подстриженная щетина.

Хилари смотрела на него завороженно и растерянно, не в силах оторвать взгляд.

Обслуживали незнакомца с особым почтением и старательностью. Он держался вежливо, но был крайне уверен в себе…

Хилари не понимала, что с ней творится. Ее руки слегка дрожали от неожиданно нахлынувшего приступа волнения, к щекам прилила краска, а кровь понеслась по венам с удвоенной скоростью.

Черт! — возмутилась она, выключая свет в детской и выходя в коридор. Проклятые воспоминания будят во мне те же самые ощущения, что и тогда. Глупо и смешно!

Хилари ненавидела себя за то, что продолжала любить Эдвина, за то, что до сих пор не чувствовала ни малейшего интереса по отношению к другим мужчинам, за то, что трепетала от счастья, улавливая в маленьком лице дочери удивительное сходство с его чертами.

— Когда девочка похожа на папу, это означает, что ее ждет большое счастье в жизни, — говорил Освальд, с улыбкой разглядывая двоюродную племянницу. — Если ты не придумываешь, что Лили — копия Эдвина, нам можно за нее не беспокоиться!

За неделю до предварительной поездки в Майами-Бич Хилари продала браслет с бриллиантом — единственную вещь, подаренную Эдвином. Рассталась с ним она без сожаления. Эту вещицу ей так ни разу и не пришлось надеть, поскольку мероприятия, где принято появляться в бриллиантах, были не для нее.

Ювелир заплатил ей приличную сумму, которой должно было хватить на отправку контейнера, на билеты и все остальное.

— Только не бери с собой Лили, когда поедешь осматривать дом, если не хочешь, чтобы твой ребенок задохнулся от накопленной годами пыли, — предупредил Освальд.

Перспектива провести следующие выходные без любимой дочери расстраивала Хилари, но она решила, что брат на этот раз, пожалуй, прав. До поездки оставалось несколько дней. Хилари отвела Лили в садик, вернулась домой и принялась завтракать. Раздался звонок. Пережевывая хлеб с сыром, держа сандвич в руке, Хилари вышла в холл и открыла дверь. И чуть не подавилась, увидев на пороге высокого мужчину в добротном деловом костюме.

— Я узнал у Анны, где ты живешь. Звонил вам вчера, хотел предупредить о своем визите, но никого не было дома… — пробормотал Эдвин.