Быть только твоей - Сьюзен Мейер Страница 5

Ей тогда было восемнадцать, а ему двадцать четыре. Не такая уж большая разница в возрасте, и все же Макс старался не торопить события. А когда Кейт все-таки отдалась ему – в гостиничном номере, на кровати, усыпанной лепестками роз, при свете свечей, – он отчетливо понял, что для него теперь в мире существует лишь эта женщина. Четыре года Макс ухаживал за Кейт, дожидаясь, когда она закончит учебу в университете, затем они поженились и прожили вместе еще пять лет. Когда она ушла от него, Макс так тосковал, что временами ему казалось: вот-вот его сердце разорвется от горя.

И вдруг Кейт снова вошла в его жизнь.

Впрочем, какая теперь разница? Он своими руками разрушил их брак, и ничего теперь не изменишь. К тому же, он здесь не ради Кейт, а ради дочери. Не хочется из-за глупого желания воскресить давний роман утратить шанс видеться с Тришей.

Макс вышел из машины и поднялся на дощатую веранду. Едва он позвонил, как Кейт тут же открыла, словно уже ждала его за дверью. Босиком, с накрашенными голубым лаком ногтями на ногах, в короткой белой майке и джинсах с заниженной талией, Кейт не выглядела на свои тридцать пять. Она, скорее, казалась двадцатилетней.

Возможно, не каждый назвал бы ее красивой, но Кейт обладала внутренней сексуальностью, заставлявшей большинство мужчин восхищенно замирать. И Макса тоже.

Не удержавшись, он окинул Кейт взглядом с ног до головы, сглотнул и сказал:

– Привет!

– Входи.

Макс шагнул в прихожую, вымощенную бежевой плиткой, где ничего не изменилось с тех пор, как он был тут последний раз. Отсюда можно было попасть в столовую и в гостиную.

Кейт махнула налево, в сторону кожаной мягкой мебели в гостиной.

– Пойдем сядем.

Едва Макс повернулся, чтобы последовать за Кейт, как из кухни выглянула Триша и застенчиво ему улыбнулась. Его сердце забилось быстрее. У девочки было такое же личико сердечком, как и у матери, но голубые глаза. Она казалась восхитительным маленьким подобием обоих своих родителей.

Кейт тоже заметила Тришу и рассмеялась:

– Ну же, милая, не будь такой стеснительной. Пойдем в гостиную вместе со мной!

Девочка медленно, несмело, вошла и встала рядом с подлокотником дивана, на который уселась Кейт. Макс опустился в одно из кресел напротив.

– Триша, это тот самый человек, о котором я тебе рассказывала, – не теряя зря времени, заявила Кейт и, чуть помедлив, добавила: – Он – твой отец.

Глядя в пол, девочка произнесла:

– Привет!

– Привет! – ответил Макс, чувствуя, как его охватывает целая буря эмоций: страх, изумление и снова гнев. Из-за того, что Кейт так долго прятала девочку, он сейчас чувствовал себя с дочерью неуклюжим и косноязычным. – Я… Э-э-э… Приятно познакомиться.

Девочка кивнула.

– Осенью Триша пойдет во второй класс, – сообщила Кейт.

– Во второй класс! – повторил за ней Макс, еле ворочая языком. Казалось, его мозги разом превратились в подтаявший воск. В голове, словно неоновые вывески вспыхивали одна за другой мысли: «Если бы Кейт тогда не сбежала, я бы хорошо знал сейчас эту девочку, возможно, даже присутствовал бы при ее рождении и, скорее всего, бросил бы пить куда раньше. И мы с Кейт были бы все еще женаты».

Глубоко вдохнув, Макс запретил себе об этом думать и обратился к дочери:

– Помнится, учиться во втором классе было весело.

Триша вскинула на него глаза.

– Мне понравилось учиться в первом классе.

– Триша – очень прилежная ученица. Учителя ею довольны, – вмешалась Кейт.

Девочка снова улыбнулась, на этот раз продемонстрировав отсутствие двух передних зубов.

Сердце Макса пропустило удар, в груди заклокотал смех. Триша такая забавная!

– Учителя всегда любят отличников, – заявила Бев Хантер, входя в гостиную с подносом в руках.

Макс сперва удивился – ведь предполагалось, что кроме него, Кейт и их дочери в доме никого не будет. А потом до него дошло: Кейт еще не до конца доверяла ему.

Бев радостно улыбнулась. Чересчур радостно для искренней улыбки.

– Если кто-то желает, у меня тут лимонад и печенье с шоколадной стружкой.

Она не успела еще поставить поднос на стол, как Триша уже потянулась за печеньем.

Кейт рассмеялась.

– Ну что за манеры? Твой папа – наш гость. Сперва нужно предложить угощение ему.

Девочка нехотя отдернула руку и посмотрела Максу в глаза.

– Хочешь печенюшку?

Грудь сдавило, стало трудно дышать, в голове пронеслось: «У меня есть дочь, о которой я не знал, и мы чувствуем себя друг с другом так неловко. И это все из-за того, что Кейт нас разлучила. И почему? Потому что боялась? Но я ведь ни разу ее и пальцем не тронул!»

Захотелось грязно выругаться и разочарованно покачать головой, но Макс понимал, что ни в коем случае нельзя этого делать. Нужно брать на себя ответственность за свои действия, а не винить других.

Он заставил себя улыбнуться дочери:

– Да, конечно. Я бы не отказался от такой вкуснятины.

Бев подала ему тарелку. Макс взял одно печенье.

В гостиной повисла тишина.

Первой ее нарушила Триша:

– Ну как, тебе нравится печенье?

– Да, очень. – Глядя на ее милое лицо, Макс почувствовал желание обнять дочь. Прочистив горло, он мысленно одернул себя и спросил: – А как насчет друзей? У тебя их много?

– Санни и Джеффри.

Макс удивленно посмотрел на Кейт:

– Ее лучшие друзья – мальчики?

– Санни – девочка, – хихикнула Триша, и этот звук согрел сердце Макса, наполнил его благоговением.

Это его дочь! Его маленькая девочка! Если он хочет участвовать в ее жизни, нельзя цепляться за прошлое – надо жить сегодняшним днем.

Он улыбнулся:

– А какая твоя любимая игра? Ты играешь в бейсбол?

Вопрос смутил Тришу, и она посмотрела на мать.

– Это такой спорт, – подсказала Кейт.

Дочь снова беззубо улыбнулась Максу:

– Нет, не играю.

Кейт встала с дивана.

– Может, чем-нибудь займемся вместо того, чтобы сидеть и думать, что бы друг другу сказать? – Она повернулась к Трише. – Почему бы тебе не устроить чаепитие?

Глаза девочки вспыхнули восторгом. Она кивнула, и повела Макса в соседнюю комнату, где на диване и кресле лежали игрушки. Посреди комнаты стоял детский пластмассовый столик, вокруг которого на маленьких стульчиках были рассажены куклы.

Триша собрала кукол, кинула на диван и указала Максу на один из освободившихся пластмассовых стульчиков: