Дворцовые тайны - Кэролли Эриксон Страница 5

— Джейн, дорогая моя! — голос Уилла вторгся в мои грезы.

Я не хотела ни расставаться с мечтой, ни размыкать кольца наших рук. Последние два дня я почти не спала, к тому же несчастье королевы и ее ужасная ссора с королем совсем вывели меня из равновесия. Меня, которая всегда так гордилась своей способностью сохранять спокойствие в любых обстоятельствах… Наверное, в этом и была одна из причин того, что королева приблизила меня к себе. Даже сочувствуя и сопереживая, я никогда не позволяла чувствам победить меня. Однажды Ее Величество сказала мне — и это следовало воспринимать как комплимент, — что я владею собой почти так же хорошо, как настоящая испанка, и должна благодарить Бога за это. Но сейчас, измотанная и встревоженная, я растеряла мое хладнокровие и жаждала поддержки и утешения.

— Видел бы ты ее, Уилл…. и этот гробик для ребенка. Такой маленький ящичек, обшитый пурпурной тканью… Мне ее так жаль, что сердце разрывается. Она хоронит всех своих мертворожденных детишек, одного за другим, а король, по слухам, даже не замечает их могилок и никогда не посещает их…

— Джейн! Да послушай же ты!

С неохотой я оторвалась от него и отступила, заставив себя прислушаться к его словам.

— Знаю, что ты горюешь из-за королевы, но я должен обсудить с тобой кое-что важное. Это срочно! Меня ждут в Девичьей Башне, а мистер Вудшо сердится, когда я опаздываю…

От одного упоминания Эдварда Вудшо я тотчас вознегодовала. Уилл служил при дворе короля уже два года, но его последняя должность, по моему мнению, не могла стяжать ему чести.

— Эдвард Вудшо отдает тебе приказы?! Какой стыд! Только подумай — тобой командует королевский сводник! — воскликнула я с презрением.

— Ты прекрасно знаешь, Джейн, что я не выбирал этой службы. Но я верный слуга короля и привык добросовестно исполнять то, что мне велено.

— Но Девичья Башня — это же позор королевского двора!

В Девичьей Башне были устроены тайные покои короля, где распоряжался мерзкий Эдвард Вудшо и содержались девицы для монарших любовных утех. Секрет этот хранился не слишком ревностно, ибо весь двор знал о том, в чем именно состоят обязанности Вудшо.

Мой Уилл был красив, молод, строен, мускулист и широкоплеч. Ему только что исполнился двадцать один год, и он просто лучился обаянием. Поэтому-то его и забрали с конюшни, где он служил грумом, — а эта должность ему нравилась, ведь он любил лошадей — и отправили под начало Вудшо прислуживать в личных покоях короля, в том числе и в Девичьей Башне.

Новая служба Уилла свидетельствовала о том, что он на хорошем счету у сильных мира сего. Если он сможет отлично зарекомендовать себя, его ждет следующая, более высокая должность.

— Ты должна гордиться Уиллом, — не уставал повторять мне Нед.

Мой брат, несмотря на юный возраст (а был он на четыре года старше меня), служил в доме могущественного кардинала Вулси [11] и карабкался по карьерной лестнице достаточно споро, но не так быстро, как ему хотелось, ибо был он юношей честолюбивым, сметливым, услужливым и — чего уж греха таить — безжалостным в достижении цели.

— Когда вы с Уиллом поженитесь, — неизменно добавлял брат, — вы оба наверняка возвыситесь при дворе.

— Я надеюсь, что мы пойдем под венец совсем скоро, через несколько месяцев, — отвечала я Неду.

Я не решалась признаться ему, как сильно я желаю этой свадьбы — но не для того, чтобы преуспеть, а чтобы навсегда покинуть двор. Мне хотелось вырваться из удушливой атмосферы, господствовавшей в покоях королевы. Да, я чувствовала к ней симпатию, она выделяла меня среди остальных своих фрейлин, но, по правде говоря, такое внимание меня тяготило. Когда я являлась на ее зов и находилась рядом с ней, — а это случалось очень часто, — я как будто бы впитывала ее печаль, проникалась ее одиночеством. Я восхищалась смелостью Екатерины, завидовала силе ее веры, но сама желала бы оказаться в более приятном обществе, проводить часы в веселии и радости. А радостью для меня был Уилл.

И еще мне хотелось навсегда стряхнуть с себя тяжелое бремя недоброжелательности и предвзятости испанских придворных дам. Чего только они не делали, чтобы исподтишка унизить меня. Я не единожды пыталась объяснить Уиллу, что женщины могут о многом поведать без слов: чего только стоили презрительные взгляды испанок, их якобы случайные толчки, сказанные друг другу на ушко ядовитые реплики. Они знали тысячу способов, как выказать неуважение ко мне, не вступая в открытую вражду. Этим мегерам мой отъезд будет только в радость…

— Джейн! — голос Уилла в этот раз звучал настойчиво. — Ты должна выслушать меня!

Я взглянула ему в лицо и увидела, как затуманились его обычно ясные голубые глаза.

— Джейн, у меня для тебя дурные вести.

— Что случилось?

— Я навестил своих родителей, как мы и договаривались, рассказал, что мы с тобой собираемся скоро пожениться, и попросил их благословения.

— И что же?

— Они велели мне забыть о женитьбе. Наш с тобой союз невозможен.

От удивления я потеряла дар речи. Меня с детства тепло принимали в доме Дормеров. Более того, родители Уилла так улыбались мне при встрече и так обнимали меня, как будто бы я была их кровной родственницей. Наша с Уиллом свадьба была делом решенным. Во всяком случае мне так всегда казалось.

— Но они любят меня, — наконец смогла вымолвить я. — Я уверена, что так оно и есть.

— Да, Джейн, ты не ошиблась.

— Тогда в чем же дело?

Уилл выглядел очень несчастным и пустился в объяснения:

— Сперва они сказали мне, что надеются подыскать для меня более выгодную партию и что появилась возможность породниться с семейством Сидни, и такой брак — предел их мечтаний. Я ответил, что хочу жениться на тебе, Джейн, и ни на ком другом. Мы поссорились. Родители обвинили меня в том, что я не забочусь о фамильной чести. Я ответил им, что твоя семья ничуть не менее родовитая, чем Сидни. Мы знаем, что это не так и род Сидни выше Сеймуров по своему положению, но во мне говорила верность тебе, моя дорогая. Однако все мои доводы разбивались о броню их странного упорства. Родные мои не гневались на меня, но были тверды в своем решении. Я должен жениться на наследнице Сидни, и точка! А потом…

— И что потом?

— Они сказали ужасную вещь, Джейн. Ты правда хочешь это услышать?