Мужчина на одну ночь - Лиза Клейпас Страница 5

Рука, казалось, по собственной воле потянулась к шпилькам. Последние шестнадцать лет она закалывала волосы одинаково: сворачивала волнистые пряди в аккуратный узел и укладывала на затылке. Для такой прически требовалось ровно шесть шпилек, зато узел был надежно скреплен. По утрам голова всегда казалась аккуратной, но к концу дня множество мелких завитков выбивались на волю, образуя пушистый нимб вокруг лица.

Одна шпилька… две… три… Она вынимала их и сжимала в руке, так что острые концы впивались в мягкую плоть ладони. Освобожденная масса тяжело упала на плечо.

Синие глаза вспыхнули. Джек порывисто протянул руку, но тут же спохватился.

– Можно? – выдохнул он.

До этой минуты ни один мужчина не спрашивал разрешения коснуться ее.

– Да, – ответила Аманда, хотя потребовалось две попытки, чтобы слово прозвучало достаточно ясно. Она закрыла глаза, почувствовала, как Джек придвинулся ближе и кожу на голове закололо сотнями иголок, когда он принялся перебирать длинные локоны, распуская скрученную гриву, задевая затылок, раскидывая рыжеватую мантию по спине и плечам.

Широкая ладонь легла на ее пальцы, осторожно разжимая кулачок, заставляя ронять шпильки. Большой палец разгладил крохотные красные вмятинки от концов шпилек. Твердые губы нежно дотронулись до ссадинок. Его жаркий шепот настиг ее, как выстрел:

– Ваша рука пахнет лимоном.

Она открыла глаза и мрачно воззрилась на него.

– Я протираю руки лимонным соком, чтобы свести чернильные пятна.

Объяснение, похоже, немало его позабавило, и к огню во взоре прибавились смешливые искорки. Он отпустил ее руку и принялся играть с непослушным локоном, то и дело задевая за ее плечо и заставляя замирать от предвкушения.

– Скажите, почему вы отправились к миссис Брадшо, вместо того чтобы соблазнить кого-то из знакомых?

– По трем причинам, – выдавила она, сознавая, что слова застревают в горле, потому что он продолжал гладить ее волосы. Предательский румянец окрасил лицо и шею. – Прежде всего я не хотела спать с человеком, которого могу встретить в обществе. Во-вторых, я просто не знаю, как обольстить мужчину.

– Этому легко научиться, красотка.

– Что за дурацкое прозвище, – неуверенно рассмеялась она. – Не называйте меня так.

– И в-третьих… – напомнил он.

– В-третьих… мне не нравится никто из знакомых мужчин. Я пыталась представить, как это будет, но ни один не привлекал меня настолько, чтобы обратить на него внимание.

– А какого рода мужчины вас привлекают? Аманда слегка подскочила, обнаружив, что его пальцы обводят вырез на спине.

– Ну… прежде всего не красавцы.

– Почему?

– Потому что красоте всегда сопутствует тщеславие. Джек неожиданно ухмыльнулся:

– Из этого, по-вашему, следует, что уродство есть первый признак добродетели?

– Я не это имела в виду, – запротестовала она. – Просто предпочитаю мужчину с обычной внешностью.

– А как насчет характера?

– Спокойный, не хвастливый, не высокомерный, умный, не самодовольный и добродушный.

– Думаю, красотка, что ваш идеал – это само воплощение посредственности. И к тому же вы лжете, поскольку хотите вовсе не этого.

Аманда раздраженно свела брови.

– Позвольте заверить, что я никогда не лгу!

– Тогда скажите, что не желаете встретить человека, похожего на персонажа ваших романов. Как, например, героя последнего.

Аманда пренебрежительно фыркнула.

– Аморальное, беспринципное животное, которое доводит до гибели и разорения не только себя, но и окружающих? Дикарь и варвар, способный взять женщину против ее желания? Он не герой, сэр, и я ввела его в роман только чтобы показать, какими последствиями грозит подобное поведение!

Увлекшись любимой темой, она негодующе добавила:

– И читатели еще смеют жаловаться, что у романа нет счастливого конца, когда вполне очевидно, что этот человек такового просто не заслуживает!

– Но в глубине души вы ему симпатизируете, – бросил Джек, не сводя с нее пристального взгляда. – Это видно из самого романа.

Аманда натянуто улыбнулась.

Ну… разве что в мечтах. Иногда у меня бывают разные фантазии, видите ли. Но разумеется, не в реальной жизни. Пальцы на ее шее сжались, нежно, но вполне ощутимо.

– В таком случае вот ваш именинный подарок, Аманда. Ночь фантазий.

Он навис над ней, загораживая свет головой и широкими плечами, когда наклонился поцеловать ее.

– Подождите, – выдохнула Аманда, охваченная предательской паникой, и резко отвернулась. Но его губы прижались к ее щеке, и она потрясение отдалась на волю захлестнувшей волне жара.

– Подождите, – повторила она, но голос дрогнул. Желтые отблески огня слепили глаза, и все, о чем она думала в этот момент, – как избежать настойчивых поцелуев незнакомца. Его губы нежно скользили по ее щеке, к уху, попутно захватывая крохотные прядки волос.

– Тебя когда-нибудь целовали, Аманда?

– Конечно! – с некоторой гордостью заверила она, хотя объяснить, что ничего подобного этому с ней не происходило, не было никакой возможности. Украденный поцелуй в саду или равнодушные объятия под рождественской омелой ни в малейшей степени не сравнимы с ласками этого человека, возможностью вдыхать его запах, ощущать тепло кожи сквозь полотно рубашки.

– Я… думаю, вы весьма поднаторели в этом… учитывая вашу профессию, – пролепетала она, чем заработала широкую улыбку.

– Хотите проверить?

– Прежде всего я хочу кое о чем спросить. Как… как долго вы этим занимаетесь?

Он мгновенно понял, о чем она.

– Работаю на миссис Брадшо? Совсем недавно.

Интересно, что побудило такого человека продавать себя? Может, он потерял работу, или его выгнали за какую-то провинность? А что, если он наделал долгов и теперь нуждается в деньгах? С его внешностью, остроумием и хорошими манерами он мог бы найти немало подходящих занятий. Значит, либо он совершенно отчаялся, либо слишком ленив и распутен.

– У вас есть родные? – осведомилась она.

– Не те, о которых стоит упоминать. А у вас?

Услышав, как изменился его тон, Аманда подняла голову. Теперь его глаза были серьезными, а лицо казалось столь сурово-прекрасным, что ее грудь заныла от непонятного удовольствия.

– Мои родители умерли, но остались две старшие сестры, обе замужем, и не счесть племянников и племянниц.

– А почему вы не замужем?

– А почему вы не женаты? – спросила она в тон.

– Слишком люблю свою независимость, чтобы пожертвовать хотя бы частью.