Таинственный пруд. Том 1 - Виктория Холт Страница 5

— Да, конечно, мне повезло, но я никогда не смогу забыть об этом. Мы все были вместе, а потом… ничего не стало. Вот так иногда оборачивается жизнь, в ней нужно быть готовым ко всему! — Она поцеловала меня и сказала:

— Конечно, мне не следует печалиться. С ними я была очень счастлива. Я должна помнить об этом и быть благодарной судьбе за это счастье. А теперь у меня есть вы!

Выслушав историю о дедушке, я стала еще чаще приходить в галерею и рассматривать его портрет. Теперь в своих мечтах я представляла себя живущей в те давние годы. Я была цыганкой, странствующей вместе с ним в кибитке… Я плыла с ним на корабле в дальние моря… Я была с дедушкой в тот роковой день, когда они вышли под парусом… Я всех их спасла, и у этой истории получился другой конец! В общем, дедушка занял главное место в моих мечтаниях.

Потом настал этот день в начале апреля. Стояла настоящая весна, и Джек прогуливался в саду с нашей няней. Я была вместе с ними, когда из дома вышли родители. Джек подбежал к матери и уткнулся в ее юбки. Она подняла его и улыбнулась мне:

— Мы получили весточку от твоей тетушки Амарилис!

Тетя Амарилис часто писала нам. Она считала, что родственники должны поддерживать постоянный контакт, и полагала, что должна взять на себя заботу о матери после того, как моя бабушка погибла в Австралии. Амарилис и моя бабушка Джессика были одного возраста и воспитывались вместе.

— Она очень заинтересовалась Всемирной выставкой, — добавила мать. — Выставку откроет сама королева в первый день мая.

Амарилис предлагает нам приехать в гости, мы уже давно не виделись.

Я запрыгала от радости: я обожала ездить в Лондон.

— Не вижу причин, по которым мы не можем принять это приглашение! — сказал отец.

— Я тоже поеду! — объявил Джек.

— Ну конечно, дорогой, — улыбнулась мать. — Неужели ты думаешь, что мы могли тебя оставить?

Нет, — удовлетворенно ответил Джек.

— Это должно быть интересно, — продолжала мать. — Выставку готовят уже много месяцев, и королеву это предприятие особенно занимает, поскольку идея принадлежит принцу Альберту. Он-то и стоит за всем этим!

— А когда мы поедем? — спросила я.

Через несколько недель, — ответила мать.

— Мы выберем подходящее время, — добавил отец. — Нам нужно попасть туда к самому открытию…

— Которое будет проводить королева! — вставила я. — О, я жду-не дождусь, когда же это произойдет!

Я отправляюсь писать письмо тетушке Амарилис, — сказала мать.

С этих пор все разговоры в доме кружили вокруг предстоящей Всемирной выставки.

* * *

Когда мы прибыли в Лондон, нас тепло приветствовала тетя Амарилис. Их лондонская резиденция просто потрясала. Она была расположена на знаменитой площади, в середине которой находились крытые сады для обитателей домов, имеющих собственные ключи. Сады эти прекрасно содержались: там росли деревья, кусты и были беседки со скамьями. Мне это место всегда казалось миниатюрным заколдованным лесом. Из верхних окон дома можно было видеть Темзу. Я любила смотреть на нее и представлять себе славные дни прошлого, когда река была главной городской транспортной магистралью. Я воображала себя Анной Болейн, отправляющейся на церемонию коронации, а потом — в тюрьму, в лондонский Тауэр. Я была в составе королевской свиты, слушающей генделевскую «Музыку на воде». Я всегда находилась в центре знаменательных событий, играя в них, конечно, героическую роль!

Тете Амарилис сейчас, должно быть, исполнилось лет шестьдесят, но у нее было гладкое, без морщин, почти детское лицо, и она выглядела гораздо моложе своих лет. Дядя Питер был еще старше, но производил впечатление человека, не поддающегося влиянию времени.

Тетя Амарилис взволнованно обняла мою мать. Ее глаза тут же наполнились слезами, и я поняла, что сейчас она вспоминает мою бабушку, что случалось всегда, когда она виделась с моей матерью после длительной разлуки.

— До чего же я рада видеть вас здесь! — воскликнула она. — Кажется, что мы не виделись целую вечность! До чего же успела подрасти Анжела! А маленький Джек! Похоже, он у нас больше уже не маленький, а?

— Я уже большой, — скромно признал Джек. Тетя Амарилис нежно расцеловала его.

И Рольф здесь… Как я рада тебя видеть! Давайте посмотрим ваши комнаты. Конечно, это те самые, к которым вы привыкли. Кстати, Елена и Мэтью придут к нам завтра: Мэтью должен обсудить с утра кое-какие дела с Питером.

И вот я оказалась в своей маленькой комнатке на верхнем этаже дома. Тетя Амарилис знала, что я люблю смотреть на Темзу. Она никогда не забывала о таких мелочах и, похоже, проводила всю жизнь в стремлении угодить любимым ею людям.

Весь остаток дня был посвящен разговорам о семейных делах.

— Вам обязательно нужно сходить в гости к Елене, — сказала тетя Амарилис. — Джонни и Джеффри будут очень рады видеть Анжелет.

— Джонни, должно быть, подрос?

— Скоро ему исполнится тринадцать.

Мне тоже захотелось увидеть Джонни, и на следующий день мать взяла Джека и меня в гости к Хьюмам. Мэтью, конечно, был уже у дяди Питера, но тетя Елена с радостью встретила нас. Тетя Елена была очень похожа на свою мать, но ей не хватало той блаженной веры в доброту окружающего мира, которая придавала ее матери совершенно необыкновенное очарование. Она обожала свою семью и очень гордилась карьерой мужа. Тетя Елена рассказывала моей матери об успехах Мэтью в палате общин и о том, что, по ее мнению, их партия скоро придет к власти, в этом случае Мэтью наверняка получит должность министра. Его отец был уверен в этом, а уж он-то, как никто, умел держать «нос по ветру».

Я осматривала принадлежавшую Джонни коллекцию книг по археологии, которую он показывал мне с большим увлечением. На самом деле, меня не очень интересовало старое оружие, монеты и глиняные черепки, которые раскапывали, чтобы доказать, каким именно образом каменный век перешел в бронзовый, но мне нравилось быть рядом с Джонни. Его тоже очень интересовала выставка, и он сообщил мне, что часто ходит в Гайд-Парк, чтобы посмотреть, как продвигаются работы. К моменту открытия все будет просто чудесно, а главным чудом будет знаменитый Хрустальный дворец.

Джеффри, который был на два года старше меня, относился ко мне несколько снисходительно, полагая, что я слишком мала, чтобы привлечь его внимание. Джонни, который был старше меня на четыре года, относился ко мне совсем иначе. В Джонни вообще было что-то необычное.

Когда мы вернулись в дом на площади, Мэтью все еще был у дяди Питера.

Дядя Питер всегда был очень приветлив со мной и, по-моему, питал ко мне особую симпатию. Однажды он сказал: «Возможно, внешне ты и не очень похожа на свою бабушку, но на самом деле ты — ее копия», и я почувствовала, что он делает мне комплимент: должно быть, Джессика очень нравилась ему.