Дефиле с револьвером: Влюбиться по гамбургскому счету - Карин Буха Страница 5

Лотар пристально посмотрел на меня.

— Действительно, — сказал он. — Знаешь, я не часто вспоминаю о том, что ты уже была замужем. Наверное, потому, что ты не слишком охотно рассказываешь об этом периоде.

— Давай оставим мой брак в покое.

Лотар взял меня за руку, потом отпустил ее и повернулся к камину. Не глядя на меня, он тихо повторил:

— Ты никогда мне не рассказываешь о своем замужестве, Мелани. Но, если ты действительно не хочешь, я не буду тебя торопить. Однако в наших отношениях всегда будет какая-то фальшь, до тех пор, пока я не буду знать больше, чем знаю, о твоей жизни.

Меня затрясло. Рассказать Лотару Деблингу о своем браке? Но он продлился не так уж долго, и, скорее, по моей вине. Конечно, было бы лучше, если бы у Лотара не было иллюзий на мой счет, чтобы он перестал видеть во мне идеальную женщину. И я решилась:

— Мне было восемнадцать лет, когда я вышла замуж за Питера фон Берга, он был в два раза меня старше.

— Ты его любила? — поинтересовался Лотар.

— Да, конечно, — подтвердила я. — Питер был тем, о ком мечтают все молоденькие девушки: хорош собой, высок, богат, — и он любил меня.

— Но почему…

— У Питера был только один большой недостаток, — добавила я, — он был ревнив.

— У него были причины для ревности?

— Сначала — нет, — сказала я честно, — но потом, когда он довел меня своей ревностью до того, что я перестала понимать, что вообще люди называют счастьем, я встретила человека, который стал моим любовником. Я считаю, что в моем поступке процентов на восемьдесят был виноват именно Питер.

— Ты часто вспоминаешь его?

— Питера? Иногда. Я знаю, что он снова женился и у него двое детей.

В тот вечер мы еще долго сидели и разговаривали. Дрова в камине полностью прогорели. Тишина окутывала нас, как одеяло. И казалось, что во всем мире остались только мы вдвоем. Лотар взял меня за руку, привлек к себе и поцеловал долгим, нежным поцелуем. Почувствовал ли он, что я не отвечаю на поцелуй, или что-то другое пришло ему в голову, но Лотар отпустил меня, а я не нашла, что ему сказать. В конце концов я выдавила из себя:

— Ты придешь завтра?

— А нужно? — спросил он с грустью.

— Ну, конечно, Лотар! Ты же знаешь, что я буду тебя ждать, мне жаль, если я чем-то огорчила тебя.

— Правда? — тихо спросил он. — Я обязательно приеду.

И он отбыл. Я постояла у калитки, провожая его машину, и, когда задние огни скрылись за поворотом, пошла обратно в дом, залитый лунным светом. Удивительное зрелище — глубокая чернота ночи и серебристый блеск. Все выглядело совсем иначе, чем днем: мое бунгало с большими окнами казалось чужим, железные решетки забора были похожи на змей, тяжело лоснящихся в лунном свете, цветы в саду утратили краски, и сложно было даже вообразить, какого цвета их лепестки. Синяки на моем лице и руках превратились в черные дыры. Все вокруг было пугающим, сказочным, нереальным.

Я улыбнулась своим фантазиям. Тоже мне сказочная фея. И потихоньку пошла к дому. Мои каблуки беззаботно стучали по плитам дорожки.

Я повернула за угол к террасе. Черт возьми… там было так темно! Но я решительно расправила плечи. Я же могу включить свет, который мы погасили, когда уходили оттуда с Лотаром. Или это фрау Марек пришла и выключила?

И тут я заметила кое-что странное. Чей-то силуэт. Посреди террасы возле стола стоял человек.

Кто бы это мог быть? Может, моя Элла Марек?

— Фрау Марек! — крикнула я. — Вы все еще прибираете?

Никакого ответа. Но тень беззвучно отступила в темноту дома.

Это мужчина! Может быть, Эрик, муж фрау Марек? Забавно.

Утром я с ними поговорю. Такие проделки мне не нравятся. Я знала, что муж фрау Марек любит выпить, и виски от него лучше убирать в бар. Но пить в такое время?! Это просто невероятно.

Я дошла до террасы и включила свет. Никого. Все точно так же, как было, когда мы уходили с Лотаром… но! Я точно помнила — мы не выключали свет. И, судя по неубранному столу, фрау Марек тоже не заходила… Значит, действительно здесь был кто-то, кого я спугнула своим окликом.

Стоп! Что-то все же изменилось. На столе стоял бокал, из которого я пила. И он был наполовину полон. Но я-то прекрасно помнила, как я допила до дна и поставила бокал на стол. По идее, он должен быть пуст. Кто его наполнил? Или все же Марек собирался угоститься и я его спугнула?

Но, насколько я знала Марека, он никогда не унижался до рюмок и бокалов, а всегда пил прямо из бутылки. Я находила эту привычку отвратительной. Решил попробовать из хрусталя? Любопытство проснулось?

— Ни в какие ворота не лезет, — пробормотала я.

Расстроенная, я взяла со стола свою сумочку, при этом неловким жестом зацепила полой жакета стакан, он упал на стол, и осколки брызнули в разные стороны.

— Черт знает что! — Я решила было оставить все как есть, но потом все же сходила на кухню, принесла совок и веник, собрала осколки. Вытерла пролившееся виски и пошла в свою комнату.

Я подошла к окну и, прислонившись к холодной раме, посмотрела наружу. Сна не было ни в одном глазу, в голову лезла всякая всячина. Так, с одной стороны, мои отношения с Лотаром дают мне необходимую стабильность и защиту. Но он овдовел три года назад и снова хочет жениться: он совершенно не умеет жить один. А я никак не могу решиться. Когда же ему это надоест? Будем надеяться, уже скоро.

Я смотрела рассеянным взглядом на сад, который уходил в ту сторону, где вырисовывались горы. И тут я вскрикнула от испуга.

Что со мной происходит? Может быть, после аварии я стала страдать галлюцинациями? Мне показалось, что я снова что-то заметила. У самой кромки сада стояла в тени деревьев какая-то фигура, явно разглядывая меня.

В моей комнате было темно, но дверь за мной была открыта и в коридоре горел свет. Я, по всей вероятности, была видна как на ладони. Я резко задернула жалюзи и выключила лампу.

Может, мне померещилось? Я слегка отодвинула планку жалюзи и посмотрела в щель. Там, вне всякого сомнения, кто-то стоял! Теперь, в лунном свете, я четко видела контуры чьей-то фигуры. И это явно был мужчина. Я страшно испугалась. Кто он? Что он там делает? И это уж точно не Эрик! Мужчина был более массивный. Его неподвижность источала что-то пугающее.

Раздался лай собаки. И тень медленно отступила в глубину сада.

— Ужастик, милый! — обрадовалась я.

Ужастик — овчарка Мареков. Он огромный и действительно злой. Когда меня нет, он обычно бегает ночью снаружи, охраняя дом и спокойствие фрау Марек. Но сегодня его заперли во флигеле. Ужастик пробежал туда-сюда перед моим окном. Я убрала жалюзи и открыла ставни.

— Эрик, добрый вечер, — сказала я, заметив хозяина собаки.