Ирландское сердце - Мэри Пэт Келли Страница 5

Я улыбнулась Рику и сказала официанту:

– У меня масса деловых связей. Мне перечислить их все, чтобы получить столик в вашем заведении?

– Нет, – ответил тот и, довольно сердито кивнув Рику, провел нас мимо столиков с табличкой «Заказано» в самый дальний конец ресторана.

Оттуда мне как раз был виден вход в зал. Мы заказали себе пироги с курятиной и по два стакана рутбира [2].

– Давайте возьмем еще по мороженому с орехами и со взбитыми сливками, – предложила я.

Уходить не хотелось. Косясь на дверь, я неторопливо вычерпывала ложкой остатки соуса из горячего шоколада, растягивая время.

– Ради бога, Нони, пойдем уже, – поторопила меня Роза. – Нам пора возвращаться. Нельзя опаздывать после всех этих утренних волнений.

– Волнений? – переспросила я. – Да нам нужно организовать всех девушек в профсоюз и маршем отправиться в правление «Монтгомери Уорд». Почему Мейм не может разговаривать с клиентами и вызывать у них улыбку? Я уже устала от всех этих норм и правил, которыми нас ограничивают! Господи, взять хотя бы последнюю записку, которую мисс Аллен приколола на доску объявлений: «Телефонисткам во время работы на коммутаторе запрещается поправлять нижнее белье». И все потому, что Джени О’Брайен ослабила свой корсет. Когда женщины получат право голоса на выборах, мы не будем допускать подобного бреда!

– Смотри, куда ее заносит, – сказала Мейм сестре. – Еще немного, и она заставит нас влезть на стулья и начать обвинять мистера Хенрикки в том, что нас, женщин, заталкивают в самый дальний конец зала.

– А что, неплохая идея, – заявила я и сделала вид, что собираюсь забраться на свой стул.

И тут я увидела его…

В дверях показался Тим Макшейн, будто я материализовала его прямо из воздуха, словно в каком-то фокусе. Ростом он был намного выше метрдотеля. Тим снял шляпу. Светлые вьющиеся волосы, широкие плечи, мощные руки… И тот же кремовый костюм.

Официант засмеялся, поклонился и начал тщательно расшаркиваться перед таким клиентом. Куда только подевалось его высокомерие.

Тим Макшейн нас не видел. Официант проводил его к столику у окна, по пути сняв табличку «Заказано».

– Поглядите-ка, – сказала я Розе и Мейм, – это Тим Макшейн. Что мешает мне подойти к нему и сказать: «Какое совпадение!» А потом: «Еще раз спасибо за то, что спасли нас тогда!»

– Мы тебе помешаем, – возразила Роза, дергая меня обратно на место. – Он негодяй, Нони. Прошу тебя.

– Ох, Роза, просто ты слишком хороша для этого мира. Выходит, он не святой. Выходит, он…

Но я оборвала фразу на полуслове, потому что в этот момент в зал, в своем развевающемся платье с перьями, вплыло лучшее сопрано Чикаго – сама Долли Мак-Ки.

Женщина, которая, казалось, не обращала никакого внимания на собственное великолепие. Она пришла на ланч у «Хенрикки», одетая, словно для ужина в «Палмер Хаус». Вся в черном, платье спереди было расшито черным стеклярусом, а декольте такое глубокое, что ее белоснежная грудь сияла на весь зал.

Я вспомнила, как ее высокая фигура в лучах прожектора на сцене тянулась к нам с мамой, сидевшим высоко на балконе театра Маквикерса. Сейчас она, целиком заполнив собой ресторан «Хенрикки», направлялась к столику Тима Макшейна, который встал, приветствуя ее. Она протянула ему руку, и он, разумеется, поцеловал ее.

Я села. Долли – тоже.

– Господи Иисусе, Мария и Йосиф, – прошептала я.

– Он абсолютно предан ей. Как мы тебе и говорили, – откликнулась Мейм.

Освещение у окна было слишком хорошим, свет проникал под полы шляпы Долли и падал на ее лицо. Под слоем пудры и румян просматривались морщины. «Ей по меньшей мере лет пятьдесят», – подумала я. Но сейчас взгляды всех мужчин в зале были прикованы к ней. К ее столику подошли начальник канцелярии округа, асессор и два олдермена. Она перебросилась парой слов с каждым из них, а затем легким очаровательным взмахом руки отослала их прочь.

– Да, ничего тут не поделаешь, – сказала я Розе и Мейм. – Идемте.

Как бы мне в такой ситуации пригодился черный ход! Но в этом ресторане такового не было. Поэтому, чтобы выбраться отсюда, нам троим предстояло пройти мимо Королевы Долли и ее придворного.

«Вряд ли он заметит меня», – подумала я. Он был слишком ослеплен. Я уже положила руку на панель вращающейся двери, как послышался его голос:

– Уж не мисс ли это Келли, которая едва не опоздала?

Он обращался ко мне, развалившись на своем стуле. И смеялся, делая из меня посмешище перед всей публикой.

Я обернулась и, выпрямившись, кивнула ему. Роза и Мейм стояли по обе стороны от меня.

– Добрый день, мистер Макшейн, миссис Мак-Ки, – сказала я.

– Подойдите, – позвал Тим, помахивая сигарой.

«Пьян», – решила я. Стол был уставлен глиняными пивными кружками, а ведь еще не было и двух часов. Я понимала, что должна уйти, и все же шла прямиком к нему в сопровождении Розы и Мейм. Что там происходило с женщинами в бабушкиных рассказах про чары? Кажется, у них плавились мозги, а тело само двигалось вперед.

– Долли, это та самая девушка, о которой я вам рассказывал, – пояснил Тим Макшейн.

– Девица, попавшая в затруднительное положение, – ответила Долли, кивая в мою сторону. – И Тим спас вас.

Перья на ее шляпе словно целились мне прямо в сердце.

– Ну, это как сказать, – возразила я. – Я могла бы сесть в следующий вагон.

– Так вам и следовало поступить, – согласилась она. – Я уже давно ни за чем не бегаю. Просто стою на месте, и все хорошее само притягивается ко мне.

– Здорово, – откликнулась я, – а вот я продолжаю спринтовать, пока еще способна на это.

Мейм фыркнула, подавляя смех.

– Это мои подруги, Роза и Мейм Маккейб.

– Ах, сестры, – воскликнула Долли. – А вот мне Бог сестер не дал. Я родилась на сундуке с реквизитом и воспитывалась в водевильном театре «Орфеум Сиркьют». Мы росли вместе с Джорджи Коханом [3]. – Она широким жестом раскинула руки. – Моя единственная семья – сердечные люди театра! А вы, как я понимаю, незамужняя женщина, сама зарабатывающая себе на жизнь в этом жестоком мире. – Она горестно вздохнула, понурив голову, и мы втроем внезапно ощутили себя персонажами какой-то мелодрамы.

– Я вижу, кое-кто уже наводил о нас справки, – сказала я, подозрительно взглянув на Тима Макшейна.

– Сити-холл – замечательное место для получения самой разной информации, – пояснил он. – Ну, и я, конечно, уже имел удовольствие встречаться с сестрами Маккейб во время мессы в церкви Святой Агнессы в Брайтон-парке.