До последнего слова  - Тамара Айленд Стоун Страница 5

– Что такое? – стараюсь говорить беззаботно, но стоило мне услышать слова «мне просто нужно кое о чем с тобой поговорить», как в груди у меня опять затянулся болезненный узел, который я тщетно пыталась ослабить еще с той минуты, когда приехала на парковку. Не к добру это все, не к добру.

– Все обсудим за обедом, – обещает она. Не успела я осознать, что это самое радостное начало учебного года за всю мою жизнь, как начала всерьез бояться обеденного перерыва.

Кейтлин подходит ко мне и крепко обнимает.

– Ты что, дрожишь? – спрашивает она.

Дыши. Дыши. Дыши.

– Кажется, перепила кофе за завтраком, – говорю я. Раздается звонок, и я поворачиваюсь к своему шкафчику и начинаю дрожащими пальцами набирать код на замке. – Увидимся!

«Восьмерка» расходится, и толпа зевак тоже разбредается на первый урок. Ставлю капкейк на пустую полочку и хватаюсь за дверцу, чтобы не упасть.

Изнутри дверца моего шкафчика обклеена дорогими мне фотографиями последних двух лет и памятными вещицами. Есть здесь и снимок, на котором наша пятерка разодета в наряды цветов нашей школы по случаю начала очередного учебного года, и фотография, на которой запечатлена Кейтлин, получившая титул «принцессы школы» в прошлом году, в окружении всех остальных. Есть и копия официального постановления, регламентирующего уровень шума, – мы получили его после того, как на прошлый Хеллоуин, когда родители Алексис уехали, закатили обалденную вечеринку, о которой потом еще несколько месяцев все говорили. Есть здесь и разномастные обрывки моих билетиков. Коллекция поистине впечатляющая и эклектичная – в нее входят и билеты на концерты никому не известных групп, и на шоу суперзвезд вроде Бейонсе, Леди Гаги и Джастина Тимберлейка, – а все благодаря папе Оливии, владельцу маленького независимого музыкального лейбла, который всегда достает нам билеты в VIP-сектор.

Беру зеркальце, чтобы проверить макияж, и тихонько шепчу: «Держи. Себя. В руках». А потом закрываю шкафчик и еще раз смотрю на нарядную бумагу, скольжу рукой по ее глянцевитой поверхности, обвожу большим пальцем серебряный бант.

– Мило, ничего не скажешь, – говорит кто-то, но так тихо, что сперва мне кажется, будто я попросту ослышалась. Поворачиваюсь на голос, но обзор закрывает дверца другого шкафчика.

– Что-что? – переспрашиваю я, надеясь, что обладательница голоса не видела, как я сентиментально гладила бантик.

– У тебя прекрасные подруги. – Она захлопывает свой шкафчик, подходит ко мне и указывает на нарядную бумагу. Мне ужасно хочется ответить: «Далеко не всегда», но я сдерживаюсь. Новый учебный год. Новый старт. Сегодня у меня и впрямь прекрасные подруги.

– Как же они открыли твой шкафчик?

– Они знают код. Да и потом, мы всегда так друг друга поздравляем с днем рождения – у нас такая традиция. Украшаем дверцы шкафчиков красивой бумагой еще со средней школы. Мою дверцу так украшали всего дважды – когда мне исполнилось тринадцать, и вот сейчас, в честь шестнадцатилетия. Важные даты, как-никак… – Рука вновь тянется к серебряному банту.

Зачем я ей все это рассказываю?

Оглядываюсь и вижу, что коридоры опустели.

– Извини, а мы вообще знакомы?

– Вообще говоря, нет. – Она указывает в сторону самого последнего шкафчика. – Я храню там вещи еще с девятого класса, но мы с тобой ни разу всерьез не заговаривали. Меня зовут Кэролайн Мэдсен.

Я окидываю ее взглядом, начиная снизу. Коричневые походные ботинки. Мешковатые, застиранные джинсы. Расстегнутая фланелевая рубашка, симпатичная, если предположить, что она позаимствовала ее у своего парня, но я уверена, что это не тот случай. Из-под рубашки выглядывает футболка с надписью «СКУБИ-ДУЙ ОТСЮДА». Прочитываю эту фразу и украдкой смеюсь. Поднимаю взгляд на лицо. Ни грамма косметики. Шапочка в красно-белую полоску, хотя на дворе конец августа. А мы – в Калифорнии.

– Саманта Макаллистер, – представляюсь я. Звонит еще один – последний – звонок, давая нам понять, что мы обе официально опоздали на первый урок нового учебного года.

Кэролайн закатывает рукав рубашки и смотрит на старые, побитые часы.

– Пора на занятия. Приятно было познакомиться, Сэм.

Сэм.

В прошлом году я попросила членов «Восьмерки» называть меня Сэм. Кейтлин тогда засмеяла меня и сказала, что так зовут ее собаку, Оливия – что это мужское имя, а Алексис заявила, что ни за что не потерпит, если кто-нибудь назовет ее Алекс.

Смотрю Кэролайн вслед. Она быстро скрывается за углом, и поправлять ее уже поздно.

Мы перекусываем под нашим любимым деревом на школьном дворе. В какой-то момент Алексис драматично вздыхает, упирается ладонями в землю и подается вперед, к нам.

– Нет сил терпеть. Мне нужно вам кое-что сказать.

Кейтлин успокаивающе кладет ладонь ей на спину.

– У меня же день рождения на этой неделе, – напоминает Алексис, и остальные тут же придвигаются поближе. – Помните, как мы еще несколько месяцев назад решили, что съездим в Напу [3] на спа-процедуры? Увы, мама забронировала салон слишком поздно, всего пару недель назад, и оказалось, что в выходные у них там планируется свадьба и мест совсем нет, – она вновь трагично вздохнула. – Точнее, есть, но всего три.

– Ой, подумаешь, – бросает Оливия. – Найдем другой.

– Именно это я и предложила. Но мама сказала, что обзвонила все приличные места, но везде отказываются нас принимать, потому что времени осталось совсем мало. К тому же это ее любимое место – она вот уже многие годы отмечает там праздники – и очень хотела, чтобы и я там побывала.

– Может, тогда в воскресенье поедем? Или на следующих выходных? – предлагаю я.

Алексис смотрит на меня с осуждением.

– Саманта, у меня день рождения в эту субботу.

Она шумно вдыхает носом воздух и достает из рюкзака два конверта. Один отдает Кейтлин, а второй – Оливии.

– Я думала об этом всю неделю и решила, что правильнее всего будет взять с собой двух подруг, которых я знаю дольше остальных.

– Но мы же все знакомы с детского сада, – напоминает Хейли. Ни капли не сомневаюсь, что у всех нас в голове крутится эта же мысль.

– Так-то оно так, но наши мамы, – тут она выразительно кивает на Кейтлин и Оливию, – познакомились, еще когда мы в ясли ходили. – Кейтлин и Оливия оживленно кивают, будто это все объясняет. Им хватает наглости тут же начать открывать конверты прямо у нас на глазах.

– Саманте подарили машину, – вновь вступается Хейли от лица нас-неудачниц. – Может, мы подъедем к вам и хотя бы пообедаем вместе?

Хейли с мольбой смотрит на Алексис, и ее взгляд меня на мгновение озадачивает. Впрочем, мама с папой все равно никуда бы меня не пустили. А если бы и пустили, что бы было, приедь мы в ресторан? Мне порой нужно минут десять на то, чтобы правильно припарковаться. А если при входе стоит швейцар?