Поклонник - Анна Джейн Страница 5

Однако в самый последний момент она останавливается. Стоит у самой арки, касаясь рукой стены ровно в том месте, где несколько минут назад была его рука, и смотрит на залитый солнцем пол.

Между ними совсем небольшое расстояние, их отделяет всего один шаг. Но Ангелина не делает его. Она не шагает в арку и не видит за углом незваного гостя. Ангелина, едва слышно вздохнув, возвращается в прихожую и уходит, тихо закрыв дверь.

Какое-то время человек в черном стоит у стены выжидает. И только спустя несколько минут покидает свое ненадежное убежище. В прихожей он гладит орхидеи и смотрится в зеркало. Откидывает капюшон, снимает бейсболку и разглядывает себя, чуть откинув назад голову.

Ему около двадцати пяти. Бледное лицо с растрепанными темными волосами, прямые густые брови, четко вычерченные скулы, волевой подбородок. На подбородке шрам – из таких, которые придают мужественности. В кофейных обманчиво-спокойных глазах – лед. Парень красив, но этот холод все портит.

Глядя на свое отражение, он вновь невольно вспоминает обнаженную Ангелину, то, как она рассматривала себя, касаясь груди, то, как одевалась. В ней все-таки что-то было.

– До встречи, милая, – с усмешкой говорит человек в черном тихим, глубоким голосом. Он надевает бейсболку и капюшон, скрывая лицо, а после выскальзывает за дверь.

Весь ее дом пропах цветами, но он все равно чувствует запах сырой земли.

Я приезжаю в университет раньше, чем нужно, хоть сначала и забываю взять с собой телефон – благо, что метро находится в десяти – пятнадцати минутах от дома. Я учусь на факультете педагогики и психологии, и моя специальность – практическая возрастная психология. На парах нам рассказывают, как понимать детей, как анализировать их поведение, как проводить диагностику, как помогать.

Нам дают много теории и много практики – с самого первого курса: в детском саду, школе, Центре лечебной педагогики. Научные конференции, мастер-классы, круглые столы, поездки… Этот курс последний, после него меня ждет поступление в магистратуру и работа педагогом-психологом в школе, детском саду или специализированном центре.

Не знаю, радует меня это или нет. Мне нравится университет, дети, психология, и я хочу помогать тем, кто нуждается в этом, вернее, я обязана делать это, но я не знаю, правильный ли это был выбор. Зато я точно знаю, что пути обратно нет.

На самом деле я хотела стать художником, рисовала с самого детства и окончила художественную школу, а моей мечтой было поступить в Суриковку и попасть в мастерскую станковой живописи. И я была уверена, что моя мечта осуществится, ведь я столько ради нее старалась! В учебе я с самого детства была одной из лучших, поэтому успешно сдала все экзамены, но не прошла творческие вступительные испытания – напортачила и с рисунком, и с жанровой композицией. Мне предлагали пойти на платное отделение, но я не хотела обременять маму, потому что прекрасно знала – денег у нас немного. И стала искать другие университеты. Бесцельно, бездумно – с одной надеждой поступить хоть куда-то и выучиться хоть на кого-то.

Я выбрала факультет педагогики и психологии в тот момент мне казалось это наилучшим решением, моим личным искуплением. Тогда я подумала, что, если это действительно так, меня возьмут туда. И я поступила на бюджет.

Нравится ли мне учиться? Думаю, да. Я легко впитываю в себя знания. Мне нравится сам учебный процесс, нравится сидеть на лекциях и слушать преподавателей, готовиться к практическим занятиям, приезжать на учебу и после нее гулять по городу со стаканчиком кофе в руках. Вместе с Алисой мы то ходим в Екатерининский парк, то шатаемся по Тверской или Арбату, а иногда просто сидим в кафешках и болтаем обо всем на свете, наблюдая за нескончаемыми потоками вечно куда-то спешащих людей. Меня привлекает и педагогическая практика в детских садах и в лагере.

Но мне не слишком нравится моя жизнь. К краскам и кистям я больше не прикасаюсь – неудача с поступлением в Суриковку отбила желание рисовать. А выбор, который мне однажды пришлось сделать, камнем давит на сердце и не дает заняться тем, что я действительно люблю.

Я должна искупить вину.

Я не должна жить ради себя, но и жить ради других у меня не получается. Иногда я ловлю себя на мысли, что просто плыву по течению жизни и ничего не меняю. Это мой крест, который я должна нести до самого конца. Но об этом лучше не думать. Мысли – якорь, который тянет ко дну, а я все еще не хочу тонуть.

«Это только твой выбор, милая, только твой», слышу я в голове тихий, вкрадчивый мужской голос, который никогда не смогу забыть. Я помню каждую деталь того дня.

Дня, когда все поменялось.

Я подхожу к старому зданию, в котором располагается наш факультет, и вижу Алису. Она тоже замечает меня, и мы радостно обнимаемся. Мне кажется, от нее пахнет теплым морем.

– Когда ты успела прилететь? – спрашиваю я.

– Ночью, – сообщает подруга.

– А почему мне не сказала?

– Хотела сделать сюрприз! Удался?

– Еще как!

Я с улыбкой смотрю на подругу – с моря она привезла глубокий бронзовый загар, и он эффектно оттеняет синие выразительные глаза. Ее цветотип – зима. Алиса – яркая брюнетка с обалденной фигурой, но то и дело садится на новую диету. А еще у нее красивые цветные татуировки – цветочные узоры на левой руке от кисти до предплечья, сова на бедре, две симметричные веточки с ягодками и листиками под ключицами, изящная надпись на щиколотке. Я бы тоже хотела набить что-нибудь, но мой предел – три прокола в одном ухе.

Что мне нравится в Алисе – это смелость. Она решительна и целеустремленна. В этом я хочу быть на нее похожей. А Алиса говорит, что ей не хватает моей мягкости и дипломатичности. Мы – две притянувшиеся противоположности. Она – контрастная гуашь, плотная текстура и яркие цвета. Я – воздушная акварель, с тонкими переходами и прозрачная. Иногда Алиса кажется суровой, но дети ее обожают и во всем слушаются – как старшую сестру. В отличие от меня, она целенаправленно поступила на факультет педагогики и психологии.

– Я тебе кое-что привезла.

Подруга протягивает мне пакетик с морскими сувенирами, и пока я с восторгом рассматриваю безделушки, она рассказывает об отдыхе, а потом начинает расспрашивать меня.

– Как там наш Поклонник? – В голосе Алисы любопытство.

– Ты же знаешь, как, – отвечаю я. Мы постоянно были на связи, и я присылала ей фото каждого нового букета.

– Сегодня что-нибудь присылал?

– Присылал, – вздыхаю я, вспоминая вдруг, как он смотрел на меня через глазок. – Корзину с белыми орхидеями.

– Какой романтик, – хихикает Алиса. Ей все еще кажется, что это невероятно мило, хотя и она начинает понимать, что в этом есть что-то ненормальное.

– Да он просто придурок, – сквозь зубы говорю я.

– Наверное, еще и богатый, – мечтательно добавляет подруга. – Столько денег тратит на цветы… Интересно, когда же он все-таки объявится? Мне безумно интересно, кто это!