Кольцо предназначения - Наталия Ломовская Страница 50

В таких мечтах незаметно пролетела ночь, а в половине шестого у подъезда засигналила машина. Вера подскочила, кинулась к окну – неужели это за ней! Автомобиль, огромный, как бронетранспортер, а возле него – Саша Геллер, машет рукой.

– Вероник, да ты не спеши, не надрывайся, – ласково посоветовала Саша, когда Вера вылетела из подъезда – пыхтя, грохоча, цепляясь за порожек щегольским чемоданом на колесиках. – Приготовься к церемонии знакомства! На три-четыре! Папа, выходи! Вероника уже тут! Вероника – Ярослав Алексеевич Лапутин!

Из кожаного, ароматного нутра автомобиля вылез мужчина. Сразу видно, что Сашин отец. Пожилой, а красивый. Лицо серьезное, губы плотно сжаты, глаза усталые, на правом лопнул крупный сосуд.

– Очень рад с вами познакомиться, Вероника. Аля много рассказывала о ваших достоинствах и талантах. Я рад, что буду с вами работать.

– И я тоже очень рада, – пролепетала Вера. Лапутин взял у нее из рук чемодан и закинул его в багажник, открывшийся как по волшебству.

«Где же я его видела? – соображала Вероника. – По телевизору? Да, скорее всего. Известная личность».

От «известной личности» исходило легкое амбре перегара. Так обычно благоухал по утрам Михеев. Будем надеяться, Лапутин не водит дружбы с зеленым змием, не будет ловить чертей в комнатах уединенного особняка и гоняться за ней, Верой, с топором, как Джек Николсон в фильме «Сияние».

Ярослав Андреевич был за рулем, Саша с ним рядом. Веронику посадили на заднее сиденье, и она почти сразу задремала – так мягко и уверенно шла большая машина, таким уютным было сиденье. Время от времени Вера просыпалась, смотрела в окно – мимо проносились придорожные посадки, маленькие деревянные домики с палисадниками, с «удобствами» во дворе. В особняке, где ей предстоит прожить по меньшей мере месяц, наверняка «удобства» внутри. Может быть, даже джакузи. Сладкие пузырьки, сладкая нега... Вероника снова засыпала, и грезился ей честный дневной труд на литературном поприще, тихие вечера у камина, бокал глинтвейна и прогулки по сказочному заснеженному лесу.

– Проснись, засоня! Город!

– Вероника, тут базар. У вас есть спортивный костюм? Будем ходить на лыжные прогулки в свободное время.

Вера встряхнулась и огляделась. Правда, спортивного костюма у нее нет. Лыжные прогулки? Чудесно!

– Ну что, пошли! – Саша нетерпеливо переминалась. – Нужно купить еще кое-что из продуктов, папа сходит. А мы с тобой – на вещевой рынок!

Вероника сразу присмотрела себе костюм – красивый, темно-синий. Но Саша покачала головой, потянула ее за руку в гущу базара.

– Вот хороший костюм. Меряй, чего стоишь? Сумку мне давай и куртку.

– Да зачем мерить-то, морозиться? – вступила румяная, тугощекая продавщица – бывшая Вероникина коллега.

– Как зачем? Мало ли как их шьют, может, размер неправильно обозначен! Меряй, Вероник, не стесняйся!

Вера отдала Саше сумку и куртку, с трудом влезла в узкое заприлавочное пространство. Мерить было неудобно – и продавщица, и Вероника стукались локтями о прилавок, путались в штанинах и рукавах, один раз даже встретились лбами – но костюм оказался впору и был куплен. Потом пошли завтракать. В маленьком, полутемном и полусыром кафе им подали вкусные бифштексы с недоваренным рисом. Вероника очень боялась, что они долго возились и Ярослав Алексеевич будет сердиться. Поэтому торопила Сашу и понуждала отказаться от кофе с пирожными. Но когда девушки вернулись к машине, его там еще не было. Появился он только через полчаса, значительно приободрившийся.

– Поехали, девчата? Я перекусил, а вы как, успели?

– Мы тоже позавтракали. Сейчас кофе попьем.

Саша достала из сумки блестящий термос, сунула Веронике.

– Пей кофе, торопыга!

Вероника выпила два термосных колпачка обжигающе-горячего, горько-сладкого кофе и снова стала смотреть в окно. Ах, как однообразен зимний среднерусский пейзаж, как тянет в сон! Ярослав Алексеевич включил радио – на волнах «Русского шансона» зазвучал недвусмысленный блатняк. Про волка, что попал в капкан, про мать, что не дождется сыночка, – и под убогую мелодию Вера снова провалилась в сон. Тяжелый, мутный сон – словно она крепко выпила.

– На закате не спи – проснешься, испугаешься, – советовала Вероника Андреевна внучке.

– Почему?

– Заснешь при свете – проснешься в темноте, вот душа в тебе и испугается.

И была права бабуля.

Вероника проснулась в темноте, проснулась с дрожью, как от дурного сна, и сразу же припомнила ночь, проведенную в номере у Алексея. Там она тоже не смогла сразу понять, кто она и где. Но тогда ощущения были со знаком плюс, теперь же – минус. Толстый минус огненным змеем извивался под полуопущенными веками, под черепом проносились оранжевые вспышки, и от этого стало больно и тошно.

«Я помню – мы ехали в машине. Я, Саша и Ярослав Алексеевич. Потом покупали на рынке спортивный костюм. Позавтракали, выпили кофе в автомобиле, и я заснула. Мы уже приехали? Я что, пила? Много?..»

– Вера-Вера-Вероника! Вставай, душа моя! Пора, красавица, проснись! Голова болит? Водички дать? Да-а, здорово ж мы вчера накатили! Да открой глаза-то и держи стакан!

В ладони Веры ткнулся холодный, влажный стакан. Пить и в самом деле хотелось, горло болело, как ободранное наждаком, язык распух так, что не умещался во рту. Вода – какое счастье! Холодная, ласковая, чистая...

– Еще, – потребовала она, протягивая руку со стаканом в пространство. Невидимый собеседник хмыкнул, но стакан взял и снова отдал Веронике – уже наполненным.

Наконец она решилась открыть глаза. Бревенчатый потолок, бревенчатая стена, в углу потрескивает и плюется искрами камин. А у кровати сидит, вольготно развалясь в кресле-качалке, Лапутин Ярослав Алексеевич в дивной красоты бархатном халате с золотыми драконами, иероглифами и прочим китайским антуражем, а подпоясан халат витым шнуром с кистями. Загляденье!

– А ты, смотрю, не дура поддать! Мы с тобой скучать не будем, верно?

– О-ой... Разве мы пили?

– А то как же! Сначала кофе с коньяком, потом ты решила, что начало нашего сотрудничества надо отпраздновать. Остановились и взяли шампанского. Потом у дружана моего самогончиком изюмным догнались... Вот была картина маслом! Мы тебя на снегоход – а ты лыка не вяжешь! Но ничего, доехали...

– Я прошу прощения. – Вероника приподнялась на своем узком и жестком ложе. – Со мной такое в первый раз.

– Надо же когда-то начинать! Опохмелишься?

– Н-нет, спасибо. Мне бы умыться. Вообще привести себя в порядок...

– О чем речь, сокровище мое! Вон там умывальник, приводи сколько хочешь! Понадобится целиком помыться – баньку растопим, долго ли? Нужное место, не обессудь, во дворе. Одевайся теплее, здорово похолодало с ночи!