Как никогда. Одинокая женщина желает... - Марина Порошина Страница 50

Все зашумели, соглашаясь.

– Так вот, за неожиданные повороты, которых не надо бояться, потому что за ними может встретиться что-нибудь хорошее.

Маргарита подняла бокал. Олег смотрел на нее с восхищением, как будто она изрекла невесть какую мудрость — смешной мальчишка. Наверное, ровесник сбежавшего Буликова, если не моложе. Вот ведь напасть…

– Ну ладно, а Дед Мороз-то приходил? — усевшись на место, Маргарита отпила глоток из бокала и решила уменьшить пафос своего выступления. — И как он?

– Ой, с этим Дедом Морозом вообще отдельная история! — засмеялась Ирина.

И все наперебой принялись рассказывать все пропустившей Маргарите, как они тушили пожар, как бегали в ластах… Но когда дошли до морковок, Шустрый счел за благо свернуть беседу:

– Да, графа Монте-Кристо из него не вышло. Таким, как этот, надо переквалифицироваться в управдомы.

– Кстати, вы знаете, а Лев Николаевич родился в Нью-Васюках! — всплеснула руками Ирина, радуясь, что может порадовать гостей такой «вкусной» новостью. — То есть, конечно, не в Нью-Васюках, а… как вы сказали? Такое смешное название?

– Тетюши, — почему-то неохотно, себе под нос, пробормотал профессор.

– Да-да, в Тетюшах! — И обернулась к Шустрому. — Вы знаете, Олег, ведь именно там Ильф и Петров спустили с лестницы вашего любимого героя. Лев Николаевич, а вот Олег как раз большой поклонник товарища Бендера.

«"Конкурирующая организация!" — дружелюбно закричал Остап…» — уныло процитировал профессор.

И тут неожиданно грянула буря. Шустрый вскочил с места как ошпаренный и заорал, размахивая руками перед носом у Льва Николаевича:

– Да что ты нам лапшу на уши вешаешь? Какие Тетюши, блин! Нью-Васюки — это Козьмодемьянск! Козьмодемьянск, понял?! А не твоя дыра! Я специально по Волге плавал, два раза на экскурсию ходил, а про твои Тетюши — тьфу! — и слыхом никто не слыхивал. Нет, это надо, а? Врет, как последняя дешевка, а еще…

Шустрый подавился своей пламенной речью на полуслове, потому что профессор, схватив со стола нож для фруктов, набросился на него с криком: «Я не вру, не вру, в Тетюшах!!!» — впрочем, не нанеся противнику существенного ущерба. Ирина и Марго замерли с одинаково открытыми ртами, Евстолия пронзительно завизжала. Положение спас Петрухин — похоже, в этом доме у него это уже вошло в привычку. Тем более что обезоружить Льва Николаевича не стоило больших трудов. Одно движение — и профессор и Шустрый оказались в разных углах ринга, то бишь комнаты. Ирина и Марго, как по команде, закрыли рты. Евстолия перестала визжать и с ненавистью смотрела на тяжело дышавшего Олега.

– Ну вот. Теперь вы просто обязаны меня посадить, — тоже с трудом отдышавшись, обратился к Петрухину Лев Николаевич. — Я готов. Не бойтесь, я больше не буду падать в обморок.

Но Петрухин не обратил не него ни малейшего внимания. Он подошел к Шустрому и произнес тихо, но очень убедительно:

– Пошел вон отсюда. Быстро! — И, заметив, что тот хочет что-то сказать, добавил: — И молча, понял? Давай. Чтобы я тебя здесь больше не видел.

Но Олег решил не сдаваться без боя. Отойдя на безопасное расстояние, он достал сотовый телефон и набрал номер.

– Жене звоню, — пояснил он присутствующим. — Алло, Верунчик? Привет! Ты одна? А я тут закончил раньше, чем думал. У меня для тебя сюрприз… Да… Ну ладно тебе! Я столик заказал в «Зимнем саду»… А, плевать на деньги! Что мне для тебя пятьсот баксов жалко? Давай, короче, подъезжай. Жду!

Петрухин сделал шаг по направлению к нему. Шустрый отступил в коридор, предусмотрительно открыл входную дверь и уже оттуда прокричал:

– Пока, психи! — И стремительно исчез, не дожидаясь лифта.

Петрухин закрыл дверь и вернулся в гостиную. Все молчали. Хотя только что все и выпили с энтузиазмом за произнесенный Ритой тост, такого поворота уж точно никто не ожидал. Все как-то разом устали, как будто с уходом Шустрого закончился и длинный суматошный вечер.

Петрухин посмотрел на Ирину и первым нарушил молчание:

– Лев Николаевич, вы поезжайте домой. Давайте вызовем такси.

– Да что вы, ни в коем случае! — запротестовал профессор. — Его надо ждать бог знает сколько, да еще и не дозвонимся. Вам, наверное, неприятно меня видеть… Я и так доставил вам столько хлопот. Не знаю, что на меня нашло. Впервые в жизни я готов был поднять руку на человека.

– Да ну его, — устало махнула рукой Ирина. — Мне тоже очень хотелось дать ему по физиономии.

– Вы совершенно правильно сделали, Лев Николаевич, — поддержала ее Евстолия. — Это поступок настоящего мужчины!

– Вы думаете?! — изумился профессор.

– Несомненно! Пойдемте ко мне, у меня есть телефон, там и вызовем такси… если хотите. Кстати, утром это будет гораздо дешевле.

– Нет, я лучше домой пойду, — попробовал было возразить Лев Николаевич. — Я и пешком, в конце концов…

– Сейчас на улицах полно пьяных хулиганов, — возмутилась Евстолия. — Вот и товарищ Петрухин подтвердит.

Она смотрела на участкового так пристально, что он просто вынужден был кивнуть и пробормотать что-то насчет роста уличной преступности в праздничные дни.

– Вот, вы слышали?! К тому же вы не выполнили свой фант. Вы должны пойти ко мне и… ладно, можете ничего не приносить. Честно говоря, я даже не знаю, лежит у меня на столе что-нибудь или нет. Сейчас выясним.

Евстолия прихватила одежду Льва Николаевича, сунула ему под мышку портфель и решительно развернула его в сторону входной двери. Но, пока она открывала свою, профессор неожиданно вернулся в прихожую и шепотом сказал Ирине:

– Извините меня великодушно, Ирина Ивановна. Я позвоню вам как-нибудь, если позволите…

Ирина кивнула. Лев Николаевич опять вышел вслед за Евстолией, но снова вернулся и сказал громко, обращаясь уже ко всем:

– А я ведь знал… про Козьмодемьянск. Еще на первом курсе узнал. Но не мог расстаться с детским осознанием причастности… Глупо. Простите. У вас, Маргарита Сергеевна, будет все хорошо, иначе просто быть не может, поверьте мне. А вам, уважаемый товарищ Петрухин, я желаю успешно сдать сессию. Вы совершенно правильно делаете, что учитесь. С Новым годом вас, и…

Протянувшаяся из-за двери рука дернула его за полу, и печальный профессор окончательно и бесповоротно исчез из Ирининой квартиры, хотя и несколько комичным образом.

– Да… — ни к кому не обращаясь, пробормотала Рита. — Я тоже пойду.

– Ритуля, ну куда? — всполошилась Ирина. — Оставайся, давай спать ляжем, если ты устала. Ну, пожалуйста…

– Ир, не сердись. Я завтра приду. Если проснусь до вечера, — устало попросила Марго. — Я так вылетела из дому, что свет не погасила и хорошо, если дверь толком закрыла.

– А как вы поедете? — озаботился Петрухин.

– Я на машине. Да не волнуйтесь, я доеду. Я не пила. Если бы я еще пила, я бы давно с ног свалилась. Не обижайтесь на меня, ладно? И с Новым годом вас…