Мечтай осторожнее - Александра Поттер Страница 50

— А как же ужин…

— Не торопись. — Чмокнув меня в щеку, он удаляется в гостиную.

Не торопись? Я глазею ему вслед. Да это же мечта каждой женщины! Если у меня и возникли какие-то сомнения насчет Джеймса, теперь они полностью испарились. Направляюсь в ванную, чтобы принять душ и привести себя в надлежащий вид. В конце концов, меня ждет романтический ужин!

В квартире Джеймса повсюду горят свечи, массивный дубовый обеденный стол накрыт на двоих, в ведерке со льдом остужается шампанское. Словом, ни малейшего отклонения от романтических стандартов. А когда Джеймс отодвигает для меня стул и с хлопком открывает «Вдову Клико», я и вовсе начинаю думать, не многовато ли красивых жестов.

— Итак, тост! — провозглашает Джеймс, передавая мне узкий бокал.

Разглаживая ладонью участок платья, который каким-то образом ускользнул от утюга, смотрю на Джеймса. Он звякает своим бокалом о мой, не сводя с меня пристального взгляда, и я понимаю, что должна испытывать… романтическое томление, что ли…

— За нас, — произносит он с многозначительной интонацией.

… а на деле чувствую себя по-идиотски, вроде меня занесло в пародийную мелодраму.

— За нас, — шепчу в ответ.

Ни с того ни с сего меня охватывает непреодолимое желание захихикать. Отпустить какую-нибудь дурацкую остроту — необязательно смешную. По примеру Гейба, который на днях не давал мне по-человечески насладиться «Реальной любовью», — пришлось даже огреть его подушкой, чтобы угомонился.

— Ну как? — тем временем говорит Джеймс, гладя меня по щеке. — Тебе понравились розы?

— Изумительные, — отвечаю я, а сама отчаянно пытаюсь выбросить из головы своего жильца с его идиотскими шуточками. Но Гейб, судя по всему, застрял в ней накрепко. — Я ведь оставила тебе сообщение. Ты слышал?

— Конечно. Но хотел лишний раз удостовериться. — Наклонившись ко мне, Джеймс водит губами по моей шее.

— Правда? — шепчу я в ответ, не двигаясь и уже не испытывая ни малейшего желания хихикать.

Надо отдать Джеймсу должное, у него истинный дар целовать меня именно там, где… О-о. Его губы касаются кожи у меня под подбородком, и я запрокидываю голову, едва не пуская слюни от удовольствия.

— Потому что я невольно заметил…

Растворившись в волшебных ощущениях — пузырьки шампанского пощипывают язык и кружат голову, Джеймс покрывает мое лицо легкими, нежными поцелуями, — я зажмуриваюсь и куда-то плыву… плыву…

— … в вазе только девять роз.

Приплыли.

— Ты разве не обратила внимания? — озабоченно спрашивает Джеймс.

Не могу поверить. Сосчитал.

— Э-э… нет… вроде нет.

Голова у меня все еще запрокинута, и взгляд утыкается в карниз для занавесок.

— Их точно было всего девять. — Джеймс продолжает целовать меня в шею, но теперь это не возбуждает, а скорее раздражает. — Я сосчитал, пока ты переодевалась. Завтра же позвоню в цветочный магазин.

— Ой, да не надо. Какая разница, все замечательно.

Даже не знаю, что меня больше тревожит — то, что он собрался скандалить с цветочниками, или то, что пересчитал розы. Отстранившись, я тянусь за бутылкой шампанского, чтобы наполнить свой бокал, слегка промахиваюсь, и по хрустальной стенке сбегает струйка искрящейся пены.

— Но я же заказывал дюжину красных роз! — Поспешно схватив салфетку, Джеймс останавливает пенный ручеек.

— Не волнуйся, мне вполне хватило. — Я сжимаю его локоть.

— Не в этом дело. — Опустившись на колени, он лихорадочно трет салфеткой ковер, хотя я, кажется, пролила не так уж много. Разве что капельку-другую. — Девять роз не дарят.

— Почему нет? — поддразниваю я, наполовину в шутку, наполовину всерьез. Взяв со стола еще одну замысловато сложенную салфетку, пытаюсь ему помочь, но он машет рукой: «Ты гостья!» Мне становится совсем уж не по себе, и, повинуясь мгновенному импульсу, я восклицаю: — Что это вообще за правило — двенадцать роз? Почему не девять?

— Ну как… нельзя — и все! — Джеймс в замешательстве. Будто я осмелилась замахнуться на аксиому мирового значения. К примеру, заявила, что Земля похожа на блин или что мужчины умеют делать несколько дел сразу. — Так не положено.

Кем не положено? Кому не положено? Влюбленным?

Пока он елозит коленями по ковру, мои самые искренние и глубокие убеждения грозят рассыпаться в прах. Я всю жизнь встречалась с вызывающе неромантичными мужчинами и мечтала о том, чтобы мне присылали цветы и устраивали ужины при свечах. Но теперь — оглядываю шампанское в ведерке, канделябры на столе, скатерть без единого пятнышка, — вместо того чтобы воспарить душой, начинаю подозревать, что все эти романтические премудрости попросту не для средних умов вроде моего.

— Давай забудем, ладно? — Излучая оптимизм, я вынимаю салфетку из его руки и заменяю ее бокалом шампанского. — Неужели такая мелочь испортит нам вечер?

— Ты права, дорогая. Извини. — Джеймс выпрямляется и нежно смахивает челку с моего лба. — Просто я хотел, чтобы у нас с тобой все было идеально.

— Так и есть! — До чего же у него убитый вид. Надо бы хоть как-то утешить. — Слушай-ка, я завтра еду в Корнуолл. Моя семья собирается там каждый год, и я… я подумала… Не хочешь составить компанию?

Для основного поголовья мужчин словосочетание «семейное торжество» — синоним «ада кромешного», но Джеймс не таков: его лицо мгновенно светлеет.

— У нас дом в деревушке Порт-Исаак. Небольшой, но уютный. Стоит на вершине холма, это местечко называют «Бухта в утесах».

— Замечательно! Мне уже не терпится. — Он обнимает меня, но вдруг серьезнеет: — Значит, ты представишь меня своим родителям?

— Не переживай, это просто неформальные посиделки. — Мне вовсе не хочется его спугнуть.

Опасения, к счастью, не оправдались — воодушевление Джеймса очевидно.

— Я буду искренне рад познакомиться с твоей семьей! — Он целует меня в кончик носа.

— Правда? — Господи, так не бывает.

— Разумеется. А мои родители ждут не дождутся, когда увидят тебя.

— Серьезно?

— Абсолютно. Я им все-все о тебе рассказал. Может быть, в следующие выходные съездим к ним в Кент?

Не знаю, что и думать. Кажется, дело принимает серьезный оборот. «И уж очень быстро», — предупреждает тоненький голосок у меня в голове.

— Что скажешь?

— Ага… — Перспектива знакомства с его родителями смутно тревожит, но я топлю свои страхи в большом глотке шампанского. — Прекрасная мысль!

Изысканная еда, шампанское и музыка сливаются в восхитительный туман, в котором и проходит остаток вечера. Джеймс оказался талантливым кулинаром. Мы едим устриц, ризотто с тыквой, вкуснейший десерт из маракуйи, рецепт которого он сам изобрел, запиваем все это тремя видами вина, и, когда он приглашает меня потанцевать, я понимаю, что порядком захмелела.