Обещание счастья - Белва Плейн Страница 50

– Маргарет! Трое детей! – воскликнула Луиза, словно только что осознала всю чудовищность содеянного Адамом. – Подумать только, Маргарет столько лет ухаживала за его больной матерью! Большинство невесток сдали бы ее в дом престарелых.

– На Маргарет было жалко смотреть. – Гилберт обратился к Найне. – Она все время спрашивала: что я делала не так, в чем моя ошибка?

– А я каждый раз повторяла, что ей не в чем винить себя, – добавила Луиза. – Во всем виноваты только Адам и эта шлюха. Гилберт, не смотри так на меня, это слово вполне применимо к женщинам, лишенным всяких моральных принципов.

– Сейчас нужно думать о том, как помочь Маргарет, – вмешался в разговор Фред. – Первым делом ей понадобится хороший адвокат.

– Адвокат, – повторила Маргарет, входя в гостиную. – Пожалуй. Хотя мама всегда советовала мне держаться подальше от адвокатов.

– Да, если без них можно обойтись, – согласился Фред.

Маргарет вздохнула. Найну поразил и этот тяжелый вздох, и сам вид Маргарет. За тот год, что они не виделись, Маргарет разительно изменилась. Постарела, похудела, под глазами темные круги.

– У тебя есть кто-нибудь на примете? – спросила Маргарет у Фреда.

– Да. Сегодня утром я наводил справки и остановился на Стивене Ларкине. Его дядя, Барт Ларкин, был одним из лучших специалистов штата по разводам. В прошлом году Он умер, и практика перешла к Стивену. Хочешь поговорить с ним?

– Наверное, придется.

– Что же теперь будет с детьми? – Луиза тоже вздохнула. – По-моему, Джулия особенно сильно переживает случившееся.

– Да. Она… больше всех привязана к отцу. Кстати, дети скоро вернутся от соседей: те повезли их куда-то отвлечь. Так что надо подумать об ужине.

– Ты сиди, а я что-нибудь приготовлю, – вызвалась Найна.

– Бросьте, – вмешалась Луиза. – Мы с Гилбертом съездим за пиццей. Дети всю жизнь отлично питались, так что ничего не случится, если сегодня обойдутся без домашнего ужина.

– Вы все так добры ко мне, – промолвила Маргарет.

– Для этого и существуют семья и друзья, – сказал Фред.

Во время ужина разговор за кухонным столом был беспорядочным и отрывочным. Но Найна понимала, что девочки и Дэнни очень рады видеть ее. Она приехала сюда искать утешения, но теперь ей надо утешать других – взрослую женщину и троих детей.

После ужина в доме воцарилась тишина. Маргарет, пытаясь сохранить заведенный в доме порядок, попросила Джулию поиграть, но та отказалась, и все разошлись по своим комнатам. Маргарет принесла Найне постельное белье и обняла ее.

– Спасибо, что приехала. Я так скучала без тебя.

– Я рада, что приехала, поскольку нуждаюсь в тебе…

– А я – в тебе.

– Мы сейчас с тобой в одинаковом положении. И все из-за мужчин.

– Из-за кого же еще?

– Как ты думаешь, мы справимся?

– А у нас нет другого выхода.

– О, Маргарет, я чертовски устала, и ты, должно быть, тоже. Давай спать, а завтра поговорим.

Найне казалось, что устало все: и сам дом, и ночь за окном. На деревьях не шевелился ни один листок. Постелив постель, она посидела у окна и посмотрела на двор, на дерево, которое Маргарет помогала ей сажать в тот день, когда Найне исполнилось семь лет.

– Сейчас это маленькая веточка, – сказала тогда Маргарет, – но когда-то из нее вырастет настоящее дерево высотой с дом. Только не забывай поливать его и ухаживать за ним.

В памяти Найны всплыла подсмотренная недавно сцена. Жена Кейта, которую она так ненавидела, тоже помогала детям сажать деревья. Значит, собиралась остаться в этом доме и увидеть, как вырастут деревья. Внезапно Найна представила себе, что эта женщина с миловидным лицом и большим животом внезапно постарела, так же, как Маргарет, которая сейчас сидела одна в своей спальне или лежала в постели.

Как и Маргарет, та тоже планировала свое будущее, то будущее, которое она, Найна, пыталась отнять у нее.

Найна заплакала. Она постоянно плакала после разрыва с Кейтом, но на этот раз это были слезы стыда.

А напротив, через коридор, Меган лежала в своей спальне, смотрела на пятно лунного света на потолке и шептала:

– В тот вечер, когда вы ругались с мамой, я поняла, что у тебя есть другая женщина. Ты все отрицал, и мама поверила тебе, а я – нет. Потом я увидела ее в ресторане. Я возненавидела эту женщину, и она поняла это. Мы смотрели друг другу прямо в глаза. Я готова была убить ее. Как ты мог так поступить с мамой? Если бы ты знал, как ученики любят ее! А родители моих друзей говорят о ней с таким уважением! Как же ты посмел? И теперь мама все время плачет из-за тебя. Все мужчины негодяи. Вот и у нас в школе мальчишки говорят, что любят, а сами только и норовят полапать. А на следующей неделе у них уже другая жертва. Им нельзя доверять.

У Меган учащенно забилось сердце. Она поднялась и села на край постели, продолжая шептать:

– Я так любила тебя! Ты был самым лучшим в мире отцом. Как ты мог так поступить? Сел утром в машину и уехал. Смогу ли я теперь доверять кому-нибудь? Нет, ты больше не мой отец. А я так любила тебя. Но теперь я не хочу тебя видеть. Ты сейчас живешь с этой гадкой женщиной и, наверное, думаешь, что я буду приезжать к тебе и хорошо относиться к ней. Даже не мечтай об этом, потому что я никогда не приеду.

Джулия перевернула подушку, мокрую от слез. Говорят, глупо считать, что сердце может разорваться от горя, но с того утра, когда уехал папа, у нее болело сердце. Джулия положила ладонь под маленький бугорок левой груди. Ей показалось, что сердце стучит слишком натужно, как двигатель, перед тем как заглохнуть. Ну и наплевать. Пусть глохнет. Тогда папа поймет, что он натворил, и ему будет стыдно.

«У него было такое холодное и злое лицо! Он даже не посмотрел на нас, просто сел в машину и уехал. Должно быть, мама сделала что-то ужасное, раз папа так разозлился.

А мама все время плачет. Значит, если она сделала что-то, то сожалеет об этом. Иначе зачем ей плакать? Говорят, папа уехал к другой женщине. Меган видела ее и сказала, что совсем ничего особенного. Но зачем тогда уходить к ней? Я этого не понимаю. Надо будет спросить папу, когда увижу его. Я попрошу папу вернуться. Я хочу, чтобы он вернулся».

Руфус, который всегда спал в коридоре, словно понимая, что сейчас он нужен Дэнни, пришел в спальню и лег рядом с его кроватью. Дэнни погладил его по голове.

Мальчик пытался разобраться в своих чувствах. Но они были такими противоречивыми. Иногда в голову лезли непозволительные мысли: Дэнни представлял себе отца рядом с молодой женщиной, непременно блондинкой, с волосами до плеч, маленькими упругими грудями… Он думал об этом вечером, когда ел пиццу и украдкой наблюдал за мамой.

Но мама совсем не старая. Он обратил внимание на ее руки. На пальце до сих пор обручальное кольцо, чистые, ухоженные розовые ногти. А вот даже пудра на щеках не могла скрыть того, что она плачет и страдает.