Любовь побеждает все - Мари Клармон Страница 50

— Я такая интересная, что вы на меня все смотрите?

Йен с облегчением рассмеялся.

— Да, Ева. — Он отложил свою ложку и, потянувшись к ней, взял ее за руку. — И всегда такой была.

Их взгляды встретились, и в глазах Евы он прочитал решимость. В этот момент Йен понял, что она возвращается к прежнему «я» не только ради себя, но и ради него тоже.

Сердце Йена сладко заныло от нахлынувшей нежности. Ева сжала его пальцы, и ее улыбка превратилась в ироничную усмешку.

— Думаю, скучно со мной никогда не было.

— Это верно насчет вас обоих, — сказала леди Элизабет. Она сделала глоток вина, поправила прическу и добавила: — Я скоро поседею от ваших проделок.

Ева со смехом заявила:

— Это будет настоящим преступлением против красоты. Потому постараюсь вести себя как настоящая леди.

Йен не выдержал и недоверчиво фыркнул — ведь Ева всегда была такой строптивой! Но тут же одернул себя. Его поведение было недостойным. Она изо всех сил старалась вернуться к нормальной жизни, и ему не следовало смеяться над ней.

Ева вырвала руку из его ладони, а потом довольно игриво осведомилась:

— Ты что, смеешься надо мной?

— Нет. — Йен с облегчением улыбнулся, поняв, что она не разозлилась. — Ты всегда была интересной, но абсолютно правильной — никогда.

Леди Элизабет закивала с шутливой серьезностью и сказала:

— Да. И если ты начнешь притворяться благовоспитанной дамой, тебе никто не поверит.

— Понятно. Значит, я могу вести себя так плохо, как захочу, пока буду сиять и веселить всех вокруг.

Йен рассмеялся. Впервые в его душе зажглись искры счастья и надежды.

— Именно так, — подтвердил он.

— И, конечно, я не должна терять присутствие духа, если мне станут напоминать об Адаме.

Веселье за столом сразу исчезло без следа. Элизабет открыла рот и тут же закрыла его. Улыбка Йена погасла, лоб прорезали морщины. Ева впервые произнесла имя сына так спокойно. Так свободно.

— Нет, — тихо проговорил он. — Этого ты пока не можешь. Хотя и заслужила.

Ева сложила руки на коленях и опустила взгляд на сияющий от хрусталя стол.

— Вы должны составить список вещей, которые мне не следует делать. — Ее голос стал напряженным. — Чтобы никто не принял меня за сумасшедшую.

— Зачем ты такое говоришь? — спросила леди Элизабет.

Ева медленно подняла на нее взгляд. Лицо у нее превратилось в маску от боли.

— Потому что если я сорвусь, то меня отправят назад. — Она взглянула на Йена. — Разве не так?

Земля ушла у него из-под ног. До этой минуты Ева не говорила настолько прямолинейно о своем положении. С отказом от настойки разум быстро возвращался к ней, хотя тело все равно требовало очередной дозы лекарства.

Йен выпрямился и сказал со всей серьезностью:

— Я никогда не позволю, чтобы такое случилось.

Ева кивнула, но глаза смотрели с недоверием.

— Тогда я постараюсь выполнить свою часть сделки. Я буду изо всех сил стараться вести себя нормально. И тебе придется меньше оберегать меня, да?

— Да, — эхом ответил Йен.

Он хотел закричать, что ей не стоило рвать душу и притворяться, что все отлично. Но Ева была права. Чем лучше она сыграет эту роль, тем скорее освободится.

— Ты очень мудрая, — сказал Йен.

Ева натянуто улыбнулась, а потом отодвинула стул и с достоинством встала.

— Нет, Йен. До этого момента я полагалась на твою мудрость. Если бы не ты, я бы до сих пор царапала стены в сумасшедшем доме.

— Спасибо, но я не заслужил такой похвалы, — сказал Йен.

Ева скривила губы и подвела черту под их разговором:

— Простите меня, но я устала и хочу отдохнуть. Если вы считаете, что я обязана доесть суп, то отправьте его наверх. Не хочу мешать вам строить планы, как доказать всем, что я не сумасшедшая.

После этого она повернулась и вышла из столовой.

Йен привстал, собираясь кинуться следом за ней и обнять ее. Каждое слово Евы словно било его наотмашь.

— Стой, — приказала ему леди Элизабет. — Отпусти ее.

— Но я не хочу.

Йен жаждал доказать Еве, какой необыкновенной женщиной она была. Никакие невзгоды не могли лишить ее той особенной силы и красоты, ради которых любой мужчина был готов расстаться с сердцем и свободой.

— Она сама может о себе позаботиться, — сказала тетя и коснулась его плеча. — Особенно сейчас, когда перестал действовать наркотик. Ты не можешь ее контролировать.

Йен посмотрел в пустой дверной проем, словно он мог вернуть Еву назад одной лишь силой желания.

— Я и не хочу контролировать ее, — сказал он.

— Если ты так жаждешь помочь Еве, то дай ей шанс обрести себя. — Леди Элизабет погладила Йена по руке. — Она справится. Я вижу это по тому, как горят ее глаза.

— Я хочу, чтобы она скорее поправилась, — сказал Йен.

— Не надо торопить ее.

Йен кивнул, но вслух сказал:

— Я не переживу, если Еву вновь отправят в лечебницу. Нам надо доказать, что она вменяема, причем сделать это официально, и тогда ей не нужен будет опекун. Иначе Томас опять отправит ее к миссис Палмер. Значит, чем скорее Ева…

— Все было бы гораздо проще, если бы ты женился на ней.

Жениться на Еве… Эта мысль, сладкая и мучительная одновременно, заставила его сердце бешено биться.

— Это невозможно. По крайней мере до тех пор, пока Томас ее опекун.

— Это правда. — Леди Элизабет встала и решительно посмотрела на племянника. — А теперь я хочу сказать тебе кое-что неприятное. Ты не должен допустить, чтобы смерть Гамильтона повлияла на твои с Евой…

— Я не буду слушать…

— Нет, будешь, — ровным голосом проговорила леди Блейк.

Йен стукнул руками о стол и заявил:

— Нет, тетя. Разве ты не видишь? Я, как и Ева, в одном шаге от безумия! Ты ничего не знаешь о Гамильтоне…

— Разве? — спросила она так мягко, что ее голос был похож на шепот. — Я очень хорошо знаю, что ты всегда был лучше его, сильнее и правильнее. Гамильтон старался догнать тебя, но у него ничего не получилось.

Йену было так тяжело слышать это от тети, что он не выдержал и отвернулся. Он много месяцев думал только о смерти Гамильтона, о том, какую роль сыграл в этом грязном деле, и о том, как друг смотрел ему в глаза, умирая у него на руках.

Такое было невозможно забыть. Но когда Йен обнимал Еву, целовал ее, разве не это случилось с ним? Неужели он не забывал о прошлом?