Принц Волков - Сьюзан Кринард Страница 50

— Не хотела говорить, но я рада, что ты вернулся, — сказала она с кривой улыбкой. — Если это опять были твои друзья, наблюдающие за мной, не хотелось бы встретиться с твоими врагами.

Его рука была твёрдой и неподатливой под её пальцами, хотя он и не отнял её.

— Извини, если ты испугалась, — сказал он тихо, уставившись в огонь. — Я не хотел. Тебе не грозила никакая опасность, — неожиданно его тон изменился, став отстранённым и почти холодным. — Ты не хотела возвращаться к хижине, поэтому особого выбора не было.

Джой выпустила его руку и отодвинулась от тепла и силы его тела.

— Ты прав, конечно, — сказала она так же холодно. — В следующий раз ты должен пригласить своих друзей на десерт или хотя бы на кофе. Они его заслужили.

В небольшом пространстве между ними Джой почувствовала всю пропасть, лежащую между всем, что она знала в жизни, и всем, что он собой представлял — всем, что она была не в силах понять. Не только в нём, но и в себе. Наконец она поднялась, не в состоянии вынести диссонанса между ними, и вернулась в палатку. Она оставила свое убежище только чтобы повесить свою дневную одежду на веревку для проветривания и вновь поспешила обратно в тепло спального мешка.

Сон никак не приходил. Не из—за холода, хотя ей бывало и теплее, и не из—за полнейшей ночной тишины, лежащей за тонкими стенами палатки. Эти простые вещи она научилась принимать. Причина её бессонницы была настолько сложна, что только человеческое сердце могло её создать. Она больше не могла не думать о Люке и своих противоречивых чувствах к нему, как не могла развернуться и отправиться домой, бросив всё, чего так долго и упорно пыталась достичь.

Было почти облегчением, когда возобновились завывания, на этот раз дальше, но очень отчетливо и почти приятно. Джой заставила мышцы расслабиться, слушая, как крики становились громче и стихали в своих собственных древних ритмах. Она не слышала угрозы в этих звуках. Это было вполне естественной и подразумевающейся частью окружающего мира.

Но не простое желание пообсуждать законы матушки—природы вытащило Джой из спального мешка и заставило надеть парку, которую она положила рядом. Она натянула ботинки, лежавшие снаружи у входа в палатку, и приблизилась к костру.

Он всё ещё был там — темная, неподвижная фигура на фоне затухающих углей. Его голова была откинута назад, а поза — такой напряженной, что Джой застыла в недоумении, глядя на него. Вой повторялся в ночи, и он наклонил голову, закрыв глаза, его ноздри затрепетали, словно он слушал очень красивую музыку. Когда он поднялся на ноги, это единственное движение было столь нечеловечески грациозным, что у Джой перехватило дыхание. Только тогда он повернул голову в её сторону и посмотрел на неё.

Золотисто—зеленые глаза превратились в чёрные, зрачки сильно расширились, уловив всполох огня. В этот момент Джой поняла, что он не узнаёт её. Его мышцы напряглись, словно он готовился к нападению, он весь задрожал и подобрался — и Джой выдохнула:

— Люк!

Он застыл в движении, совершенно и абсолютно неподвижно. Потом пришло узнавание, и его мышцы, так зловеще напряжённые, вновь расслабились.

— Джой, — его голос на мгновение стал неясным и странным, как если бы он слышался с большого расстояния.

Поплотнее запахнув парку, Джой осторожно подошла к нему.

— Я не хотела тебя напугать. Я услышала вой и, поскольку не смогла заснуть, решила спросить у тебя об этих волках.

Люк моргнул. Он, по—видимому, наконец, полностью пришел в себя, и не было никаких признаков гнева или неприязни. Ленивая улыбка изменила освещённые огнём черты его лица.

— Что ты хочешь знать?

Луна уже поднялась и начала свой медленный путь по небу, когда Джой почувствовала, как её убаюкивает поток соблазнительного голоса Люка, веки стали тяжёлыми, а глубокий сон умолял её сдаться. Она резко подняла голову и помотала ею, подавляя зевок, Люк замолчал и наблюдал за ней с небольшого разделяющего их расстояния.

— С тебя на сегодня достаточно, Джой, — сказал он тихо. — Тебе необходимо выспаться к завтрашнему дню.

С головой, кружившейся от образов волков и близости Люка, Джой почти запротестовала. Однако зевок пересилил слова, подавив любую надежду на сохранение состояния удовлетворённости нескольких последних часов, она сонно улыбнулась и поднялась на ноги. Она чувствовала сильную усталость, болели даже те мышцы, о которых она никогда не подозревала.

— Спокойной ночи, Люк, — пробормотала она.

На краткий момент он встретился с ней глазами и отвернулся, уставившись в затухающий огонь

— Спокойной ночи.

Джой замешкалась, желая чего—то, что она не могла определить. Она хотела возродить простоту, которая была между ними, когда он рассказывал ей о волках и дикой природе, которую любил. Хотела видеть, как расслабляются черты его лица, когда он растворялся в другом мире, к краешку которого она могла лишь немного прикоснуться. Но сейчас он вновь был закрыт для неё, потерян в мире, где ей совсем не было места.

Джой со вздохом повернулась к палатке, сбросив ботинки снаружи и сложив парку в углу палатки. Она отпила глоток из своей походной фляжки и застегнула спальный мешок, уверенная в том, что быстро придёт сон и подарит ей отдых, в котором нуждались её рассудок и тело. Но она только ждала, ощущая пустоту рядом с собой как вакуум, полностью поглотивший сон и оставивший её смотреть в темноту.

Наконец она села, перетащив спальный мешок с собой ко входу в палатку. Света не было, лишь странный свет убывающей луны, но его было достаточно, чтобы разглядеть фигуру Люка, который ходил вокруг костра, стараясь потушить последние упрямые язычки огня. Когда он закончил, он вновь сел, повесив голову, и застыл в этой позе, словно собирался провести всю ночь в этом одиноком месте.

— Тебе не холодно? — услышала Джой собственный голос, зовущий его через поляну. Она поёжилась, подтянув край спального мешка к груди. — Мне — да.

Люк вздрогнул, он наклонил голову, не поворачиваясь, и Джой поняла, что он её услышал.

Он не шевелился бесконечно долго. Джой замерла, ожидая каких—то малейших изменений, какого—то знака, свидетельствующего о его намерениях. Наконец, она вернулась обратно в палатку и закрыла глаза со вздохом поражения. Все, что ей было нужно, чтобы скоротать ночь — это спальный мешок.

Какое—то внутреннее чувство предупредило её, когда он вошёл в палатку, заслонив скудный свет луны и опустив дверное полотнище. Только еле слышное шуршание ткани обозначило его действия, когда он развернул свой спальный мешок и растянул его рядом с ней. Его тихий вздох смешался с её дыханием. Её глаза видели лишь тень в темноте, но ей не было нужно зрение сейчас. Она вновь закрыла глаза и улыбнулась.

— Спокойной ночи, Люк, — прошептала она.

— Посмотри туда, Джой, — Люк указал на противоположный покатый склон лощины, окружающей его земли. — Сегодня вечером мы разобьем лагерь немного вверх по склону той горы, а завтра уже будем за ним.