Фея с улицы Иркутской дивизии - Лариса Кондрашова Страница 51

— Послушай, ну сколько можно жевать одно и то же? — нарочито лениво поинтересовалась Сима, отмахнувшись от поежившейся в предчувствии интуиции.

И тут Вера на нее бросилась. Хотя это все равно, что сказать: и тут соседский цыпленок напал на курицу.

Вера тоже не умела драться, как и некий Лозовский, нанесший Дине предательский удар. Теперь удары пришлось держать Серафиме Назаровой.

Хорошо, что был обеденный перерыв. Хорошо, что главный инженер, с которым у Симы были смежные кабинеты, ушел в столовую. Иначе хоть с работы уходи, такая предстала бы глазам постороннего человека отвратительная сцена.

По большому счету Сима тоже не умела драться, но она была совсем другой весовой категории, чем худая, и даже тщедушная, Вера.

От боли — соперница вцепилась ей в волосы — Сима вскрикнула и оттолкнула нападавшую от себя. Та пролетела по инерции метра три и, задев спиной кресло, рухнула на пол. Наверное, здорово ударилась, потому что некоторое время без движения лежала на полу, прислушиваясь, не сломала ли чего при падении.

— Ты что, с ума сошла? — возмутилась Сима, подавая ей руку. Та руку приняла, но не столько для того, чтобы подняться, сколько для того, чтобы опять протянуть к ее лицу свои огромные накладные ногти.

На этот раз Вера учла прежний опыт неудачного нападения и попыталась драться, как боксеры, на короткой дистанции.

Она, кажется, ничего не видела и не слышала, по крайней мере не обращала внимания на все увещевания Серафимы. Теперь той приходилось совсем туго, потому что Вера училась технологиям уличного боя, что называется, на лету.

И вдруг что-то произошло. То есть Сима смогла наконец увидеть белый свет, до того закрытый разбушевавшейся женщиной, потому что Веру от нее оттащили. Причем не кто иной, как Иван Матвеевич, главный инженер завода.

Он как-то странно держал драчунью за талию одной рукой, а другой защищал лицо от ее рук, которыми женщина махала, как ветряная мельница крыльями.

— Прекратите, Корецкая! — крикнул он ей в самое ухо. — Или я вызову милицию. Вы не забыли, что находитесь на предприятии?!

— Защищаете эту гадину? — горько сказала та, бессильно обмякнув в руках главного. — Еще бы, ее все защищают. А она пользуется этим.

— Как я пользуюсь, как?! — выкрикнула Сима, которая в этой атмосфере ненависти и истерии сама завелась настолько, что не могла никак успокоиться и восстановить дыхание или хотя бы взглянуть на себя в зеркало и поправить прическу.

— Одной рукой отдаешь, а другой забираешь! Вы, Иван Матвеевич, тоже попали под ее обаяние, не так ли? — ехидно поинтересовалась Вера, решительно освобождаясь из его рук. — Она и вас тоже использует, вот увидите.

— Значит, обаяние все же имеет место? — пошутил тот, взглядывая на скандалистку с подозрением: не придется ли опять ее держать?

— Отдать отдала, а потом жалко стало, да?

Выражение лица Веры сделалось жалким и плаксивым. Ее явно бросало из одного состояния в другое. Впрочем, и без особого анализа было ясно, что она переживает период безответной любви и винит в этом Симу. А кого же еще?

— Да объясни же в конце концов, что я тебе сделала? — теперь уже рассердилась и Сима.

— Зачем ты опять его поманила? Он собирается к тебе вернуться. Он обращается со мной как с последней тряпкой…

— Володька собирается вернуться? — изумилась Сима. — Но с чего он взял, будто перед ним откроются двери? Я никаких авансов ему не давала.

— Ты врешь! Ты наглая врунья! Если бы не давала, не стала бы брать его с собой в больницу к Дине.

— Так это же было… дней десять назад! И потом, что значит брала? Мне надо было срочно ехать, а он как раз… приехал ко мне и ждал у ворот.

Серафима осеклась: она уже и забыла про этот Володькин визит, хотя после больницы он отвез ее домой, не обращая внимания на ее возражения.

— Вот видишь, приехал к тебе! Ну и кто ты после этого?

Вера тяжело вздохнула и опустилась на стул. При этом ни одна ни другая не обращала внимания на главного инженера, который стоял и недоуменно переводил взгляд с одной женщины на другую.

Но видимо, недаром Иван Матвеевич, несмотря на свой достаточно молодой возраст, уже много лет занимал на предприятиях, на которых работал, руководящие посты. Он умел в трудную минуту взять руководство на себя.

— Я все понимаю, — сказал он, присаживаясь на кресло за рабочим столом. Теперь все выглядело так, словно он вызвал женщин на совещание. — Нерешенные проблемы, личные дела, но не на работе же. Неужели, Корецкая, вы настолько не владеете собой?

— А почему Корецкая, а не Назарова? — огрызнулась Вера.

— Но ведь это вы пришли к ней, а не она к вам. И к тому же это не Назарову мне пришлось удерживать от того, чтобы драка наконец прекратилась. Могу признаться, женскую драку я видел впервые. Есть на что посмотреть. — Он осторожно коснулся своей расцарапанной щеки. — Кажется, и мне досталось. В другой раз будет наука. Не лезь в разборки, а сразу набирай ноль два… Серафима Евгеньевна, вы ничего не хотите сказать?

— А чего тут говорить? Прости меня, Вера, если сможешь, за все. И за то, что Володьку к тебе спровадила, и за то, что не ожидала, что все так получится. Видишь, я сама к нему серьезно не отношусь, думала, и ты тоже. Прости! Ну скажи, что ты хочешь, чтобы я для тебя сделала?

— Сдохла! — выкрикнула Вера.

Главный инженер удивленно посмотрел на нее:

— Однако, госпожа Корецкая, никогда бы не подумал, что вы такая… злая!

— Вот и моя бывшая подруга тоже не подумала. До сих пор ходит по моим чувствам в грязных сапогах и не понимает этого…

— Ой, как романтично! У кого прочла? — ядовито поинтересовалась Сима.

— У меня хорошие учителя…

— У тебя плохие учителя! Ты что же думала, что я в самом деле, как фея, дам тебе все, а самой лишь останется на это любоваться? Скажи, что ты сама сделала? Ты думаешь, в жизни, не в сказке, принцев получают готовыми? Всякий, а тем более дареный мужик — всего лишь полуфабрикат. Тебе еще надо сотворить из него принца, подогнать под себя…

— Я тебя не слушаю, я тебя не слышу! Ты гонишь мазут! Думаешь, я поверю и опять стану тебе кланяться? Ты меня боишься! А Володя… он сам ко мне ушел! А ты думала, можно вот так запросто взять и подарить мне мужчину?!

Почувствовав, что ее словесный пафос, мягко говоря, не соответствует действительности, она запнулась. Но тут же поднялась и стала отступать спиной к двери, словно боялась, что кто-то из остающихся в комнате мог бы ударить ее в спину.

Никто не тронулся с места.

— Вы, конечно же, не пообедали, — мягко проговорил Иван Матвеевич, и Сима коротко вздохнула.

Она была все еще не то чтобы в шоке, а как бы в некоей заторможенности. То есть не могла дать оценку случившемуся, а почему-то лишь мысленно повторяла: «Так мне и надо! Так мне и надо!»