Своенравная пленница - Кэрол Финч Страница 51

Ястреб покачал головой и побрел в дом. За обедом он не сводил с девушки глаз. Горный воздух разрумянил ее щеки, а голубые глаза светились счастьем, когда она ловила на себе его взгляд. Ястреб с трудом сдерживал желание немедленно выставить старика за дверь и остаться с любимой наедине. Три недели он мучился в ожидании этой встречи, а вернувшись домой, подвергся новой пытке.

Розалин тоже ощущала горящий взгляд Ястреба и чувствовала, как закипает в жилах кровь. Она была признательна Медвежьему Когтю за науку, но сейчас ей хотелось, чтобы он перенесся куда-нибудь за тысячу верст. Ястреб нежно поглаживал под столом ее бедро, и сердце Розалин громко стучало. Похлебка из бобра и кукурузные лепешки не лезли ей в горло. А Ястреб, как нарочно, прижимался к ней все теснее.

Она стыдливо уставилась в миску и густо покраснела. Медвежий Коготь, казалось, ничего не замечал и продолжал рассказ о смешных оплошностях, допущенных Розалин во время учебы.

После обеда старик предложил Ястребу поохотиться. У Розалин заныло сердце. Ей снова предстояло — хоть и ненадолго — разлучиться с любимым. Но она не подала виду, что огорчена, и с вымученной улыбкой проводила мужчин до двери. Когда старик вышел, чтобы привести коней, Ястреб обернулся и, сжав в ладонях ее горячее лицо, прошептал:

— Ночью, когда он уснет… — По спине Розалин побежали мурашки. — Ты не представляешь, как я по тебе скучал! Ночью ты все сама поймешь…

Огонь страсти быстро охватил их, и они слились в долгом и жарком поцелуе. Волна необузданного желания окатила Розалин, она прижалась к Ястребу, готовая растаять в его объятиях. В этот момент раздалось многозначительное покашливание: Медвежий Коготь напоминал им о своем присутствии. Ястреб неохотно отпустил Розалин, в последний раз обжег ее взглядом и пошел к лошадям. Обхватив себя руками за плечи, она долго смотрела им вслед.

Когда охотники исчезли из виду, продрогшая Розалин вошла в избу и, тяжело вздохнув, подошла к окну: начиналась пурга. Но перед ее глазами все еще стояли зеленые глаза Ястреба.

— Вот так всегда, любовь моя! — прошептала она. — Ты и рядом и вместе с тем где-то далеко…

Чтобы отвлечься от грустных размышлений, Розалин решила испечь что-нибудь по рецепту Медвежьего Когтя. Она развела в очаге огонь, поставила на него сковородку, налила в нее масла. Внезапно скрипнула входная дверь.

— О Боже! Вы вернулись раньше, чем я ожидала… — Больше Розалин ничего сказать не успела: чья-то мозолистая ладонь закрыла ей рот. Она пыталась сопротивляться, но ее выволокли из теплой избушки на мороз. Она поняла только, что похитителей несколько.

Крупные хлопья снега, сыпавшиеся с пасмурного неба, укрыли долину толстым белым покрывало. Ястреб с интересом рассматривал первые снежинки, думая о том, что теперь они с Розалин надолго отрезаны от остального мира. Как славно и уютно им будет сидеть по вечерам на звериных шкурах и любоваться огнем в очаге, оторвавшись на время от страстных любовных игр под музыку ветра за стенами хижины!

— Снова грезишь наяву? — усмехнулся Медвежий Коготь. — Не терпится вернуться к любимой? Любопытно узнать, о чем ты думаешь?

— Честно говоря, не об охоте. — Ястреб обернулся назад к избушке, скрывшейся за осинами и соснами.

— Интересно, надолго ли хватит у тебя терпения? — проворчал старый горец. — Смотри-ка, косуля! Если промахнусь, преследовать не буду. — Он вскинул винтовку к плечу.

Выстрел разорвал тишину морозного воздуха — грациозное животное рухнуло в снег. Медвежий Коготь покосился на Ястреба. Тот вяло улыбнулся в ответ и побрел к трофею старика.

Медвежий Коготь твердо решил провести остаток дней в этих диких местах. Старик спускался с гор в обжитые места лишь ради пополнения своих съестных припасов. До встречи с Розалин Ястреб жил так же, но теперь вряд ли сможет вернуться к прежнему. Он предчувствовал, что образ Розалин не оставит его и после того, как их пути разойдутся. Похоже, ему придется очень нелегко одному в уединенной избушке. С каждым днем он все чаше упрекал себя за то, что привел Розалин в горы. Она пробудила в нем новые чувства и стала частицей его жизни. Как же ему о ней забыть, как изгнать из своего сердца?..

Он помог старику освежевать добычу и, взвалив тушу на плечи, быстро пошел к лошадям, Медвежий Коготь усмехался, понимая, почему он так торопится. Будь у Ястреба крылья, он бы их расправил и полетел в избушку даже сквозь пургу. Девчонка приворожила парня! И сейчас он наверняка мечтает не об аппетитном жарком из свежатины, а о своей голубоглазой возлюбленной.

Но стоило охотникам спешиться, как улыбки сползли с их лиц. В их отсутствие в зимовье что-то случилось: дверь была приоткрыта, из нее валил дым. Ястреб сбросил тушу на снег и побежал в хижину. Оттуда раздался его яростный крик. Медвежий Коготь с опаской вошел вслед за ним и увидел, что Ястреб колотит кулаком по бревенчатой стене, зажав в другом кулаке стрелу. Это было послание из иного, враждебного мира. Мужчины с тревогой уставились друг на друга.

— Черноногие? — ахнул Медвежий Коготь. — Что им было нужно? Они не поднимаются так высоко в горы!

— Это сообщники Полголовы, — скрипнул зубами Ястреб.

Лицо старика побледнело и осунулось.

— Если с Розалин что-нибудь случится, он пожалеет об этом.

— Но как этот мерзавец узнал, что она в твоей хижине? — спросил Медвежий Коготь.

— Его нанял Обри, чтобы негодяй меня убил и вернул ему Розалин. — Он сиял с очага сковороду с подгоревшими лепешками, схватил пистолет, ружье и топорик и выбежал из дома. — Ведь я предчувствовал, что они здесь объявятся, однако оставил Розалин одну! Вот болван!

— Обри нанял отпетого мерзавца освободить его дочь? — переспросил Медвежий Коготь. — Он совсем не соображает, чем это обернется!

— Похоже, это его мало волнует, — садясь на коня, сказал Ястреб. — Дюбуа думает лишь о том, как меня уничтожить, а на дочь ему наплевать. Он сошел с ума от злости и жажды мести.

— Кажется, ты прав, сынок, — кивнул Медвежий Коготь. — Знай я о его отношении к дочери, сам бы ее похитил.

Ястреб вскочил на коня и понесся по следам похитителей. Чудовищные картины, нарисованные его воображением, бросали его в холодный пот. Ему чудилась отвратительная ухмылка Полголовы и не давала покоя мысль, что он уже изнасиловал девушку.

— Куда вы меня тащите? — кричала Розалин, с отвращением глядя на зверскую рожу Полголовы.

— В лагерь черноногих, — ответил он с дьявольской ухмылкой. — К ним твой миленок не сунется, если, конечно, не побоится лишиться скальпа. Индейцы этого племени признают одного белого — меня.

— Если отпустишь меня, получишь вдвое больше, чем обещал тебе мой папаша, — вздернув подбородок, посулила ему Розалин.

— Этого мало, крошка! — ухмыльнулся похотливый негодяй. — Ястреб кое-что мне должен. Да и тебе пора заплатить мне за тот выстрел. В лагере я получу с тебя сполна, можешь не сомневаться. Ты станешь мне послушной женой!