Герой ее романа - Элла Дэниелс Страница 51

Дани со вздохом закатила глаза. Не хватало только, чтобы в комнату вошла Джинни и снова задала какой-нибудь глупый вопрос.

Тут доктор Грог пришел ей на помощь.

– Будет-будет… – пробормотал он. – Оставим леди в покое. Думаю, мы и так ее ужасно смутили. Так что же с вами произошло, милорд?

– На нас напали разбойники. Кузина моей жены очень перепугалась…

«Неплохая история, – подумала Дани. – К тому же это почти правда».

– О, да-да, – закивал доктор. – По вашей просьбе я только что ее осмотрел. Очень милая девушка. Небольшое раздражение от веревки на запястьях. Я дал ей мазь. Она сказала, что не пострадала. Ох, в последнее время разбойники совсем обнаглели. Что-то нужно с ними сделать. Иначе эти негодяи убьют кого-нибудь.

Дани почувствовала, что новости о Джинни очень порадовали Маркуса. Она сжала его руку и кивнула доктору, соглашаясь с ним. Одновременно она внимательно следила за его действиями и почувствовала легкую тошноту, когда он стал очищать рану от запекшейся крови. Объявив, что на рану нужно наложить швы, доктор прокалил иглу на огне и ловко продел в нее нитку. Мистер Пенсли принес бутылку бренди и предложил ее маркизу в качестве болеутоляющего.

– Ему нельзя это пить, сэр, – тотчас вмешалась Дани.

Хозяин взглянул на этикетку; он был явно сбит с толку.

– Миледи, не понимаю. Это же наше лучшее… Семейный рецепт.

– Я уверен, что оно превосходной выдержки, мистер Пенсли, но я вообще не переношу спиртного. Мне от него становится плохо, – объяснил Маркус.

Дани с облегчением вздохнула, но вместе с тем и удивилась. Ведь Маркус уже давно не притрагивался к выпивке.

– Но как же боль, милорд?.. – пробормотал мистер Пенсли.

Маркус потянулся к руке Дани, и та крепко сжала ее. Доктор же посмотрел на покрытую шрамами грудь маркиза и заявил:

– Я уверен, что он в состоянии выдержать несколько швов, мистер Пенсли.

И только сейчас коротышка-хозяин разглядел шрамы на теле Маркуса. Он побледнел и даже слегка покачнулся. Тогда Дани взяла его за локоть и, подтолкнув к двери, сказала:

– Наверное, будет лучше, если вы займетесь другими гостями. Я уверена, доктор Грог известит вас, когда закончит процедуру.

Хозяин прижал бутылку к груди и закивал:

– Да-да, это превосходная идея.

Дани закрыла за ним дверь, затем вернулась к Маркусу и присела на кровать. Маркиз старался не смотреть на приготовления доктора, и было очевидно, что он сильно нервничал. Дани тоже волновалась, так как опасалась, что боль вызовет поток ужасных воспоминаний.

Тут Маркус пристально взглянул на нее и произнес:

– Только не уходи.

– Нет-нет. – Она снова взяла его за руку. Девушка точно знала: как бы у них все ни сложилось в дальнейшем, некая ее, Дани, часть всегда будет принадлежать этому человеку. – Нет, никогда, – добавила она шепотом.

– Я сейчас должен зашить ткани, и это будет тяжелее всего в операции, – произнес доктор.

Маркус поморщился и проворчал:

– Да, я знаю.

Доктору понадобилось всего десять минут, чтобы зашить рану, но Дани казалось, что это продолжалось много часов.

Когда доктор Грог отрезал последнюю нить, Маркус заметно расслабился. Во время операции он то и дело вздрагивал, но ни разу не застонал от боли; и прошлое, казалось, никак не беспокоило его. Взгляд у него оставался ясным и спокойным, и Дани, глядя на него, испытывала огромное облегчение.

Она поднялась, чтобы проводить врача до двери. Тот вышел в коридор и тихо проговорил:

– Я не знаю, что пришлось пережить вашему мужу, миледи, но помните: ужасы прошлого не оставили его и они будут преследовать его всегда. Будьте с ним добры и терпеливы.

У Дани перехватило горло.

– Я знаю, доктор.

Он едва заметно улыбнулся.

– Вы очень сильная женщина, миледи. Я желаю вам и вашему мужу всего наилучшего.

– Спасибо, доктор, – кивнула Дани. Они тихо закрыла дверь, надеясь, что Маркус ничего не слышал. Но оказалось, что он уже заснул – его грудь ровно поднималась и опускалась.

Прислонившись к двери, Дани сделала глубокий вдох. Она так хотела, чтобы все сложилось хорошо и все были счастливы, особенно Маркус. Конечно, она могла бы выйти за него, добавив свое состояние к титулу Флитвудов, и этим решила бы все проблемы. Но ее останавливали мысли об отце… и собственные колебания. Ведь даже врач предупреждал ее. Да, жизнь с Маркусом не будет чудесной сказкой, о которой она всегда мечтала. Так могла ли она выйти за него, зная, что у него, возможно, не хватит сил, чтобы избавиться от терзавших его демонов?

Ох, Дани отчаянно нуждалась в отдыхе. Она посмотрела на пустое место на постели рядом с Маркусом и, немного помедлив, подошла к кровати и повалилась на мягкие шелковые простыни.

Проснувшись от скрипа двери, Маркус чуть приподнялся. Боль в боку пронзила все тело. Из груди его вырвался стон, и он снова откинулся на подушку. Тотчас же нахлынули воспоминания, и он почувствовал, что опять проваливается в адскую бездну. Но тут вдруг чье-то нежное прикосновение вернуло его в действительность, и он увидел перед собой озабоченное лицо Дани. Она что-то шептала, и ее голос успокаивал его.

Маркус сделал глубокий вдох и почувствовал, что темнота окончательно отступила. Присутствие Дани приносило свет в его жизнь.

– Мне лучше, – прошептал он.

Она улыбнулась, и его сердце болезненно сжалось. Господи, как же он ее любил…

– Жаль, что дверь тебя разбудила, Маркус. Это служанка принесла завтрак.

Заметив на столике неподалеку поднос, он кивнул. И тотчас же понял, что ужасно голоден. Когда же он ел в последний раз?

– Долго я спал?

– Уже утро. Вот, держи. – Дани протянула ему тост с джемом.

Маркус осторожно сел, мгновенно проглотил тост и потянулся за следующим.

– Рана тебя не беспокоит?

Он улыбнулся.

– Я бы волновался, если бы не беспокоила, малышка.

Дани скорчила рожицу.

– А вот меня очень волнует твое самочувствие и твои глупые шутки.

Маркус снова улыбнулся. И вдруг понял, что никогда еще так часто не улыбался. Но как же так? Ведь Дани, несмотря на все его шрамы и ужасное прошлое, проявляла о нем заботу. Неужели она хотела… быть с ним?

– Доктор что-нибудь велел?

– Только отдыхать. Я проведала Джинни. Она в порядке. Сон, похоже, восстановил ее силы, если количество «ненавижу» в мой адрес можно считать показателем.

Представив себе эту сцену, Маркус фыркнул. Он взял с подноса яблоко и быстро его проглотил. Затем воцарилось тягостное молчание. Мягкий утренний свет озарял комнату и задумчивое лицо Дани. Он был уверен, что знал, о чем она думала, но ему не хотелось поднимать эту тему. Взяв вареное яйцо, маркиз проглотил и его.