Любовь срывает маски - Валери Боумен Страница 51

Джейн глубоко вздохнула и мысленно сосчитала до десяти. Сейчас она поднимется в свою спальню и наденет ночную рубашку. Нет, ночная рубашка выглядит слишком скучно и старомодно. Ах, она совсем не готова к ночным встречам с джентльменами в их спальнях! Да и какая уважающая себя старая дева думает о подобных свиданиях? Что ж, ничего страшного. Можно остаться в сорочке, а сверху накинуть пеньюар. Да. Отлично.

– Кэсси, дорогая, пожалуй, пойду спать. – Она тепло обняла подругу.

– Честно говоря, удивлена, что ты продержалась так долго. Мы тоже скоро попрощаемся с гостями, – с улыбкой ответила графиня. – Люблю тебя, Джейн. Надеюсь, что нога скоро окончательно окрепнет.

– Я тоже тебя люблю, Кэсси. И очень рада вашему с Джулианом счастью. А что касается ноги, то носилки все-таки не понадобились. И на том спасибо.

– Только не думай, что при необходимости я не исполнила бы обещание, – шутливо парировала Кассандра.

– Не сомневаюсь. – Джейн попрощалась с Джулианом, Люси и Дереком, вышла из зала и поднялась по лестнице. Стараясь унять дрожь, вызвала звонком Элоизу, и горничная помогла снять платье. Госпожа отпустила ее прежде, чем очередь дошла до сорочки. Подбежала к гардеробу и торопливо схватила шелковый пеньюар. Зажав эфемерное одеяние в руке, внимательно посмотрела на свое отражение в большом зеркале. В сорочке она выглядела совсем по-другому. Впрочем, прежде никогда не разглядывала себя вот так, с распущенными волосами и босыми ногами. Сочтет ли Гаррет ошеломительно красивой и в этот раз – тем более обнаженной? Что, если бедра покажутся слишком широкими, а попа слишком круглой? Ее никогда не заботило, что подумают другие, но сегодня мнение одного-единственного человека казалось жизненно важным.

«Если не придешь, пойму, что таков твой выбор», – сказал Гаррет.

На миг Джейн представила, как он ждет, а ее все нет и нет. Решать надо было сейчас же, немедленно. Часы на камине пробили два. Она снова посмотрела в зеркало. Бешеный стук сердца гулко отдавался в ушах.

Джейн стояла, словно замороженная. Что, если фигура покажется недостаточно стройной, недостаточно привлекательной? Пережить разочарование и отказ любимого человека невозможно.

Она зажмурилась, не в силах сдвинуться с места.

Выйдя из зала, Гаррет направился прямиком в винный погреб. Срочно потребовалась бутылка лучшего красного вина. Потом он обязательно возместит Морландам убыток, хотя, обладая огромной коллекцией, граф и графиня вряд ли заметят пропажу одной-единственной бутылки.

Еще недавно в кухне кипела жизнь: слуги то и дело уносили полные блюда и приносили пустые. Но сейчас праздник закончился, и за работой осталось только несколько человек. Заручившись далеко не бесплатным, а потому особенно благосклонным согласием дворецкого и заверив, что не нуждается в помощи, Апплтон спросил молодого лакея, как пройти в винный погреб.

– В самый конец этого коридора, сэр, – ответил парень, показывая в скрытую темнотой дальнюю часть подвала. Гаррет поблагодарил и протянул фунт за беспокойство.

Тихо насвистывая, отпер дверь тяжелым ключом, любезно предоставленным дворецким, вошел в холодный погреб и зажег свечу, чтобы лучше ориентироваться в незнакомом пространстве. По обе стороны узкого коридора ровными рядами хранились бесчисленные бутылки: справа красное вино, слева белое. Он повернулся к красному. Портвейн, мадера, бордо и много других прославленных названий; следовало выбрать лучшее, а на обратном пути взять в кухне два бокала. Слуги, конечно, заинтересуются, кого собирается угощать джентльмен, но ничего не узнают. Гаррет уверенно улыбнулся.

Поразмыслив, снял с полки бутылку мадеры. Отличный год. Не переставая легко насвистывать, пошел обратно к двери…

Внезапно мир померк.

Прошло пятнадцать минут, но Джейн все еще стояла перед зеркалом и ненавидела себя. С трудом сдерживая обжигающие слезы, смотрела на собственное отражение.

– Жирная, жирная! – звучали в голове голоса одноклассников – точно так же, как когда-то в школьном дворе.

Наконец, собравшись с силами, она оторвала взгляд от ненавистной фигуры и посмотрела в глаза собственному отражению. Сейчас все изменилось: она давно уже не та маленькая полная девочка, какой была в детстве. Конечно, далеко не тростиночка, но вовсе не толстая.

Джейн накинула на плечи пеньюар. Пусть на двадцать минут позже, но она все-таки это сделает. Рискнет изменить собственную жизнь. Познает радость любви в объятиях Гаррета. Потому что он хочет ее. Потому что она хочет его. Потому что он – Гаррет Апплтон.

Уже на ходу Джейн сунула руки в рукава, запахнула полы и затянула пояс.

Гаррет рассказал, как найти его комнату в противоположном крыле огромного дома. К тому же Джейн уже не впервые гостила у подруги и знала короткий путь по скрытому от посторонних глаз узкому коридору. Самый верный маршрут для ночного свидания, подумала она с лукавой улыбкой. Открыла дверь спальни, посмотрела в обе стороны, чтобы убедиться, что путь свободен, и только после этого осторожно, на цыпочках переступила порог.

Даже щадя ногу и стараясь держаться в тени, быстро пришла к комнате Гаррета. Остановилась и положила дрожащую ладонь на ручку двери. Что, если он рассердился за опоздание? Что, если обиделся и передумал? А может быть, решил, что она не придет, и заснул?

Джейн медленно повернула ручку и осторожно приоткрыла дверь. Затаив дыхание, бесшумно вошла в полутемную комнату. Единственная свеча на камине отбрасывала слабый теплый свет. Два шага – и Джейн увидела их. Возле кровати, лицом к двери, стояла Изабелла Лэнгфорд и страстно целовала Гаррета Апплтона! Чтобы не вскрикнуть от ужаса, пришлось зажать рот рукой.

Одного короткого взгляда оказалось достаточно, чтобы узнать широкие плечи, темные волнистые волосы, склоненную в поцелуе голову.

Все еще прикрывая рот рукой – теперь уже чтобы не зарыдать в голос, – Джейн стремительно повернулась и выскочила из комнаты. Побежала по коридору, не обращая внимания на боль в ноге и не думая о том, что кто-то может увидеть, как она вырвалась из спальни Апплтона в пеньюаре. Даже не потрудилась вернуться тем же безопасным путем, которым пришла, а помчалась по длинному коридору и свернула за угол, в другой длинный коридор. Хотелось одного: попасть в свою комнату и надежно запереть дверь. Спрятаться ото всех на свете.

Джейн уже почти добежала, когда лодыжка все-таки не выдержала нагрузки и подвернулась. Она беспомощно рухнула на пол. Боль в ноге и боль в сердце столкнулись и открыли шлюзы. Слезы ручьями потекли по щекам. Джейн вытерла потоки ладонями и заставила себя встать. Открыла дверь, добралась до кровати, упала на постель вниз лицом и, наконец, дала волю рыданиям. Сердце разбилось на тысячи крошечных осколков.

Едва заря занялась над горизонтом и проникла сквозь шторы, Джейн повернулась и застонала. Плакала она так долго, что лицо покраснело и распухло, а глаза превратились в узкие щелочки.