Его лучшая любовница - Трейси Энн Уоррен Страница 52

— Ну, вот мы и пришли, ваша светлость, объявила экономка.

Они оказались в просторной гостиной, оформленной в нежно-розовых и кремовых тонах. Стены были оклеены красивыми тиснеными обоями с крошечными розовыми цветочками и гирляндами зеленых листьев, а изящная мебель с шелковой обивкой и светлые занавески делали комнату еще светлее и создавали ощущение уюта и покоя. Различные безделушки, мягкие французские ковры и пара пейзажей на стенах вносили завершающие ноты.

Смежная с гостиной спальня оказалась не менее прелестной, это была еще более просторная комната в бледно-зеленых и светло-голубых тонах, с чудесной мебелью из атласного дерева и бархатными сапфировыми шторами. Широкая кровать с периной казалась уютной и манила, обещая долгие часы блаженства на ее тонких простынях. У дальней стены был внушительных размеров камин резного мрамора.

— Тут есть и туалетная комната с ванной, — добавила экономка.

— Ах, все так чудесно! — вздохнула Габриэла, продолжая осматриваться.

На губах миссис Армстронг, сложившей руки на своей широкой груди, появилась радостная улыбка.

— Я рада, что вам понравилось, ваша светлость. Перед отъездом из Лондона на медовый месяц его светлость приказали сменить всю обстановку. Мы получили очень строгие указания, и нам было велено закончить все работы к вашему приезду.

— Это сделал Тони. А я даже не подозревала!

Переполненная радостью, она хотела побежать к своему мужу, обхватить за шею и одарить таким поцелуем, какой он забудет не скоро. Однако она заставила себя остаться на месте, напомнив себе, что герцогине непозволительно бегать как девчонке-сорванцу даже в своем собственном доме. И потом — он настолько большой, что трудно понять, где искать Тони. А еще он сказал ей, что у него дела. «Я поблагодарю его позже, пообещала она себе. — Сегодня, в нашей постели».

— Комнаты его светлости находятся вон там, сообщила ей миссис Армстронг, указывая на дверь в дальней части гостиной.

Эти слова заставили Габриэлу изумленно застыть, но она быстро сообразила, что Тони логично было бы иметь свои собственные комнаты. Хотя то, что они существуют, еще не значит, что он станет ими пользоваться. По крайней мере, не спальней!

— Ваши вещи уже доставлены из Лондона, добавила экономка, и все уже распаковано. Одна из горничных займется теми вещами, которые вы привезли из Норфолка. В ванне вас ждет горячая вода. Если желаете, вам принесут закуски.

— Это было бы очень кстати. Спасибо.

Экономка кивнула и направилась было к двери, однако на полпути вдруг остановилась и, повернувшись к Габриэле, сказала.

— Мне, наверное, не подобает говорить об этом, ваша светлость, но позвольте мне все-таки сказать, что все слуги счастливы, видеть вас здесь, в Роузмиде. Мы так рады, что герцог, наконец, решил жениться, ведь многие из нас уже и не надеялись на это. Ему не всегда везло, но он лучше всех на свете и заслуживает счастья. И увидев вас, я поняла, почему он передумал.

Миссис Армстронг помолчала, а потом приложила ладонь к груди рядом с приколотыми к лифу часиками.

— Надеюсь, что в ближайший год-другой появится и младенчик. Будет так приятно снова открыть детскую! Ах, но я заболталась, а вы ведь устали с дороги! Я сейчас же велю принести вам чаю.

«Младенчик!» потрясенно подумала Габриэла, когда экономка ушла.

Они с Тони женаты всего семь недель: думать о детях еще слишком рано. Хотя она всегда мечтала иметь большую семью. Даже если окажется, что она забеременеет так быстро, огорчаться не надо. Если вспомнить, сколько часов они с Тони провели в постели, то это вполне вероятно. Но с другой стороны, ей хотелось бы еще какое-то время быть с ним вдвоем. «Будь что будет, пришла она к выводу, я буду счастлива в любом случае».

Спустя четыре дня Тони поставил свою подпись на одном из множества писем, которые они с секретарем так усердно составляли, и отложил его на угол стола к другим посланиям, которые ожидали его личной печати перед отправкой. Бросив взгляд на часы, он увидел, что утро почти закончилось и что, наверное, ему пора сделать перерыв.

Положив перо, он откинулся на спинку кресла и его мысли моментально устремились к Габриэле. Сердце у него чуть кольнуло при мысли о том, что в последнее время он часто оставлял ее без внимания.

Чуть улыбнувшись, он вспомнил, что прошлой ночью она поменяла заведенный порядок и пришла к нему, заявив, что хочет посмотреть его комнаты. Бегло осмотревшись и отметив, что помещения очень ему подходят, несмотря на то, что они «ужасно темные», она быстро залезла на его кровать и попрыгала на ней, хихикая с безыскусной беззаботностью ребенка.

— Просто проверяю, мягкая ли перина, поддразнила его она, а потом откинулась на подушки с озорными искрами в глазах, во взгляде которых уже не было ничего детского.

Он почти мгновенно присоединился к ней и не позволил уйти, пока ее интерес не был полностью удовлетворен.

Что до ее комнат, то он был очень доволен, что Габриэла от них в восторге. Ему хотелось, чтобы там все было новым и светлым, чтобы мебель и декор были выбраны специально для нее. Наверное, он мог бы оставить ее покои в прежнем виде и предоставить Габриэле самой их менять, но ему хотелось, чтобы их совместная жизнь началась с чистого листа.

Снова бросив взгляд на часы, он прикинул время и ожидавшие его дела. Хотя его внимания ожидало еще множество различных вопросов, он решил, что не будет большой беды, если он несколько лишних часов побудет с Габриэлой. Все больше увлекаясь этой идеей, он подумал, что попросит кухарку собрать для них корзинку с деликатесами. «Да, пикник это именно то, что нужно!» Они могли бы доехать верхом до места, которое он хорошо знал, чудесной тенистой рощицы около одной из многочисленных речек Роузмида, а там насладиться прекрасной трапезой и кто знает, чем еще на десерт.

Уже предвкушая эту поездку, он отодвинул кресло от стола, но не успел подняться, как в дверь постучали.

— Войдите! — разрешил он.

В кабинет вошел дворецкий, чье и без того чинное лицо было особенно серьезным.

— Прошу прощения, ваша светлость, но к вам гости… Вдо…

— Не глупите, Крамп, прервал его объявление мелодичный голос, и в комнату стремительно вошла стройная, модно одетая женщина. Я не гость, и обо мне объявлять не нужно тем более моему собственному сыну! Ведь я и сама когда-то здесь жила. Насколько я помню, вы тогда были лакеем.

— Да, ваша светлость, подтвердил дворецкий. Старшим лакеем. Но это было много лет назад.

— Надеюсь, вы не будете ехидничать и напоминать мне, сколько именно. А теперь идите и занимайтесь своими делами. Я хочу поговорить с Уайверном.

Дворецкий поклонился и ушел, закрыв за собой дверь. Как только он удалился, Тони посмотрел на мать, несмотря на ее возраст, никто при взгляде на вдовствующую герцогиню Уайверн не заподозрил бы, что ей уже далеко за сорок.