Love of My Life. На всю жизнь - Луиза Дуглас Страница 52

Вечеринка должна была состояться семнадцатого декабря, в пятницу, за неделю до свадьбы Луки и Натали. Мне пришло в голову, что Лука мог бы привезти меня на вечеринку, а потом сразу уйти под каким-то благовидным предлогом. Это не повредит Луке и поможет мне — все убедятся, что я не лгала и у меня действительно есть парень. Этот план казался мне безупречным. Я не могла найти в нем ни одного изъяна.

Когда темным зимним вечером я зашла в теплый уютный зал «Маринеллы», чтобы обсудить с Лукой все детали моего плана, я увидела, что подготовка к свадьбе идет полным ходом. За стойкой громоздились картонные коробки с бокалами и шампанским. В дальнем конце ресторана сделали маленькую эстраду — наверное, для оркестра, а под потолком закрепили кронштейн с небольшими прожекторами. В другом конце зала стояли большие декоративные напольные вазы, а рождественские украшения, выдержанные в зеленых и пурпурных тонах, переплетались с прелестными изящными китайскими фонариками. За стойкой стоял Фабио и старательно делал крохотные розовато-лиловые розочки из сахарной глазури.

Как всегда безупречно причесанная Анжела была настолько взвинчена, что даже не попыталась быть вежливой, когда я подошла к стойке.

— Что тебе надо, Оливия? — спросила она без всяких предисловий.

— Чашечку кофе, пожалуйста, — сказала я.

— Ты не можешь заказать только кофе. Мы сейчас слишком заняты. Ты должна заказать еду.

Справа от меня, за столиком, сидела группа из четырех американских туристов, которые пили кофе. Я выразительно взглянула на них, но когда снова перевела взгляд на Анжелу, оказалось, что она уже разговаривает с одной из официанток и даже не смотрит в мою сторону.

В любой другой день я бы попросту развернулась и ушла, но в тот вечер мне необходимо было увидеть Луку.

Я кашлянула. Анжела снова обернулась ко мне.

— Что тебе надо?

— Вы не могли бы позвать Луку? Мне очень нужно сказать ему пару слов.

— Это невозможно. Они с Натали в церкви на генеральной репетиции свадьбы.

— Может быть, я могу чем-то помочь? — раздался голос Марка, который вышел из служебных помещений с охапкой нарядных рождественских скатертей и салфеток. Он дружелюбно улыбался, и меня осенило.

— Да, конечно.

— Хочешь кофе?

Анжела бросила на меня злобный взгляд, но не стала вмешиваться. Поэтому я кивнула, и Марк принес нам обоим по чашечке эспрессо. Мы расположились за столиком у запотевшего окна. Снег еще не выпал, но первые снежинки уже кружились в воздухе как предвестники приближающегося Рождества.

— Как у тебя дела? — спросил Марк, зачерпывая кофе чайной ложкой.

— Нормально, — ответила я. — Честно говоря, я хотела спросить у тебя, что ты делаешь завтра вечером?

— Точно не знаю, но почти не сомневаюсь, что буду помогать с подготовкой к свадьбе.

Он широко улыбнулся и подул на ложечку.

— Господи, Лив, это какой-то ужас.

— Не хочешь вместо этого сходить со мной на вечеринку?

Марк ошарашенно уставился на меня, открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба.

— Ладно, забудь, — сказала я, сосредоточенно размешивая сахар. — Я же понимаю, что у тебя слишком много дел и…

— Нет-нет, ты меня неправильно поняла, — широко улыбнулся Марк. — Я с удовольствием пойду с тобой. Просто я никогда не думал, что ты, ну…

— Что я?

— Пригласишь меня на свидание. Господи, Лив, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Я столько лет мечтал об этом.

Я растерялась и не знала, как исправить положение. Я не хотела обидеть Марка, а если бы начала говорить о том, что мы с ним только друзья, он бы обязательно обиделся. Поэтому я проигнорировала его слова и весело сказала:

— Значит, договорились. Ты сможешь заехать за мной около шести?

— Конечно.

— Там будет много выпивки и еды, и дирекция пригласила комика, чтобы он выступил перед нами. Вполне возможно, что там будет страшная скукотища, но…

— О чем ты говоришь? В любом случае, это гораздо интереснее, чем наблюдать за тем, как Анжела пытается вовлечь Луку в обсуждение цвета салфеток. Кстати, зачем ты хотела его видеть?

Я пожала плечами.

— Да так, ерунда. Моя мать хотела что-то у него узнать о шаферах в церкви.

— Сказать ему, чтобы он позвонил тебе?

— Да, — ответила я. — Пожалуйста, скажи ему, чтобы он мне позвонил.

В Уотерсфорде было очень много зелени, и летом этот город был удивительно красив. Некоторые деревья зацветали в мае и продолжали цвести почти до середины июня, наполняя вечерний воздух нежным медовым ароматом. В свете уличных фонарей все дома приобретали розовый или абрикосовый оттенок, и люди, обернув джемпера вокруг талии и закатав рукава рубашек, сидели на террасах пабов, пили холодное пиво и улыбались.

После поездки в Ирландию я была рада вернуться в свою квартиру и остаться в одиночестве. В связи с тем, что мне теперь приходилось рано вставать, я стала лучше спать, и ко мне вернулся аппетит. Я чувствовала себя более здоровой. Я поняла, что моя повседневная жизнь полна приятных моментов, которые мне очень нравятся. Я не звонила Марку, и он не звонил мне. Это позволяло надеяться на то, что мы смогли пережить нашу тяжелую утрату и успели разорвать нашу любовную связь прежде, чем кто-нибудь пострадал. Конечно, я скучала по нему, но это было ничто в сравнении с моей тоской по Луке, хотя даже эта тоска постепенно становилась менее тягостной.

Каждое утро я заходила в кафе, чтобы выпить кофе с тостами. Я подружилась с мускулистым хозяином. Как оказалось, его звали Крис. Мне нравились наши беседы, и я с нетерпением ожидала очередной встречи. Крис вставал очень рано и поэтому всегда был в курсе всех событий. Жаря яичницу для тех жителей Уотерсфорда, которым было далеко добираться на работу, и муниципальных рабочих, возвращающихся с ночной смены, он слушал «Радио-4». Так как я каждый день заходила в кафе в одно и то же время, то начала узнавать постоянных клиентов, а они узнавали меня. Мы расспрашивали друг друга о делах и здоровье. Постепенно я узнала имена их жен, мужей и детей. Мне стало известно, чей племянник играет на бас-гитаре в рок-группе под названием «Мамм-Ра», чья мать выиграла сто фунтов в экспресс-лотерею, кто посещает вечерние курсы испанского языка и чей четырехлетний ребенок болен аутизмом. Незаметно для себя я стала членом небольшой дружной и очень разношерстой общины.

После кафе я ехала на работу. Дженни всегда приезжала раньше меня, даже в те дни, когда страдала от похмелья, и в те, когда ее ноги болели после ночной смены в баре, где она подрабатывала. Независимо от того, приходил профессор или нет, я включала компьютер и начинала перепечатывать результаты его дотошных исследований. Так как записи были в полном беспорядке, история жизни Мариан Рутерфорд разворачивалась передо мной в виде отдельных эпизодов, и мне не терпелось поскорее свести их воедино и сложить эту мозаику в цельную картину.