Снова влюблены - Карен Рэнни Страница 52

Он склонил голову и приник к ее губам в поцелуе.

Руки Жанны обвились вокруг его шеи. Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем она нашла в себе силы отстраниться и отошла к окну, пытаясь овладеть собой. Интересно, сознает ли Дуглас, как велика его власть над ней? Предложи он заняться любовью прямо здесь, на ковре, она наверняка пришла бы восторг.

— У меня есть для тебя подарок, — произнес Дуглас.

Удивленная, она оглянулась через плечо:

— Подарок?

Он подошел к книжному шкафу, высившемуся за его письменным столом, распахнул нижние дверцы и вытащил какой-то предмет. Вернувшись к Жанне, он протянул ей коробку.

Поставив ее на письменный стол, Жанна осторожно развязала сиреневую шелковую ленту и отложила ее в сторону, прежде чем открыть коробку. Внутри лежала ночная рубашка из тончайшего полотна, отделанная изящным кружевом.

Даже в Париже у нее не было такой красивой вещи.

— Взамен той, что я порвал, — виновато произнес Дуглас, заставив ее затрепетать. — Ты скучала по мне, Жанна?

«Ода!»

— Я обещал не приходить к тебе ночью, но ждал, когда ты позовешь меня. Почему ты ничего не сказала?

Жанна с улыбкой подняла глаза.

— Я начинаю думать, что тебе не нравятся наши занятия любовью, — поддразнил он.

«Еще как нравятся, — безмолвно возразила она. — Я даже готова рискнуть своей бессмертной душой».

— Почему ты осталась со мной?

Вопрос застал Жанну врасплох.

— Почему я осталась с тобой? — переспросила она.

Он кивнул.

Ей не хватило благоразумия, чтобы солгать.

— Потому что те месяцы в Париже были самыми прекрасными в моей жизни. — Но главную причину она утаила: «Потому что я люблю тебя и не могу отказаться от своей любви».

За последние десять лет она поняла, что плоть ничто.

Истязания и оскорбления не так уж много значат, пока не затронута душа. Но этот мужчина, с иронической улыбкой и пронзительным взглядом голубых глаз, обладал способностью глубоко ранить ее даже самыми, казалось бы, невинными замечаниями.

Жанна осознала его власть над собой в тот день, когда покидала Париж, так и не дождавшись Дугласа. Из окошка кареты она смотрела, как рассвет окрашивает небо в желтые, голубые и алые тона. С реки поднялся туман, окутав подножие холма, на котором стояла церковь Святого Петра на Монмартре. Это было ее последнее воспоминание о Париже.

Дуглас не пришел. Ни когда ее увезли в монастырь, ни в последующие девять лет. Лишь волей случая она освободилась из пожизненного заточения.

Вопросы трепетали у Жанны на губах. Почему он никогда не пытался найти ее? Почему не прислал весточки?

Старательно избегая его взгляда, она взяла коробку и отошла от стола.

— Ты подумаешь об очках? — Голос ее дрогнул. Сделав над собой усилие, она повернулась к нему. — Маргарет любит читать. Просто позор, что она не может этого делать из-за чрезмерной гордыни ее отца.

Голубые глаза Дугласа сузились.

— Разумеется, у нее будут очки, Жанна. Она моя дочь.

Но даже без очков Маргарет видит лучше, чем ее мать. — С этими словами он вышел из комнаты.

Маргарет заглянула в классную комнату:

— Кухарка обещала приготовить корзинку с едой, если вы хотите поесть на свежем воздухе, мисс дю Маршан.

— На свежем воздухе? — Жанна подняла голову от грифельной доски, лежавшей перед ней.

Девочка подошла к окну, за которым простиралась зеленая лужайка.

— Вон там. — Она указала на древний дуб, росший посередине. — Отличное место для пикников. Ведь мы все равно собирались перекусить, правда?

В ее улыбке проглядывало обаяние Дугласа, которое он частенько обращал в свою пользу. Жанна подумала, что Маргарет так же упряма, как и ее отец.

— Конечно.

Спустившись вниз, Жанна улыбнулась молоденькой горничной, старательно протиравшей перила лестницы.

Наблюдая за слугами в доме Хартли, Жанна поняла, что дела и проблемы слуг значили для них куда больше, чем благополучие хозяев. В доме Дугласа, напротив, царил дух товарищества, что не мешало прислуге усердно трудиться. Ничего подобного не было в Волане.

Обедая со слугами, Жанна почти все время молчала, если же разговор касался Дугласа, ловила обращенные на нее взгляды. Однако никто не позволил себе даже намека на ее отношения с хозяином. Возможно, то была заслуга Ласситера, а возможно, слуги слишком уважали Дугласа, чтобы судачить о нем. Какова бы ни была причина, Жанна была признательна им за сдержанность.

У подножия лестницы ждала Бетти. Жанна взяла у нее увесистую корзинку.

— Похоже, здесь гораздо больше еды, чем нам понадобится.

— Кухарка постоянно подкармливает мисс Маргарет.

Никак не может забыть, какой она была в младенчестве. — В ответ на вопросительный взгляд Жанны Бетти добавила:

— Малышка едва не умерла от голода.

В этот момент раздался голос Маргарет:

— Мисс дю Маршан? — Девочка стояла в дверях, не скрывая своего нетерпения поскорее оказаться на природе в такой погожий денек.

Поблагодарив Бетти, Жанна вышла вслед за Маргарет, и, свернув налево, обе направились к лужайке.

— Ты захватила книгу? — спросила Жанна.

Девочка кивнула, взглянув на томик Эразма Роттердамского, который держала в руке.

— Разве нам обязательно изучать «Похвалу глупости», мисс дю Маршан? Это так скучно.

— Обязательно, — твердо ответила Жанна.

Маргарет вздохнула, но возражать не стала.

Жанна подавила улыбку. Она искренне наслаждалась общением с девочкой, но не могла не чувствовать силу ее характера. В этом смысле Маргарет напоминала Жанне ее саму. Ребенком она была настоящим диктатором, уверенная, что дочери графа дю Маршана все позволено. Но то, чего Жанна добивалась благодаря своему общественному положению, Маргарет достигала улыбкой.

— Ты убедишься, что Эразм может рассказать много полезного, — сказала она, отказываясь сдаваться.

— Многие взрослые могут, — заметила Маргарет.

Жанна бросила на нее удивленный взгляд.

— Во всяком случае, мои дяди, — уточнила девочка. — И папа, конечно. — Она взглянула на Жанну и лукаво улыбнулась:

— И конечно, вы, мисс дю Маршан.

Маргарет явно подшучивала над ней, это было так необычно и приятно, что у Жанны потеплело на сердце.

— Я рада, что ты так считаешь, Маргарет. Это облегчит тебе изучение Эразма.