Рай в шалаше - Патриция Хэган Страница 52

– Да, – заявил Синклер. – Думаю, для всех нас так будет лучше. В конце концов какая разница! Моя подпись на листке бумаги не изменит моих мыслей и не уменьшит моей преданности Конфедерации. Этого они у меня не отнимут. Я просто использую янки, неужели вы не понимаете? – Элтон накрыл своей рукой руку дочери.

Признаться, Анджела действительно не понимала, почему это необходимо, но была рада, что отец начинает хоть к чему-то проявлять интерес.

– Просто держи рот закрытым и не наживешь беды, – фыркнула Клодия. – Может, янки и не узнают о твоем существовании. Слава Богу, ты не пойдешь на бал, устраиваемый в честь генерала Батлера. Хоть семью не опозоришь…

Анджела была поражена.

– Клодия! – Она чуть не поперхнулась. – Не хочешь же ты сказать, что пойдешь на бал юнионистов?

– Конечно, пойду. И надену новое платье, – расхвасталась Клодия. – Эффи Лотер, как и другие портнихи Нового Орлеана, сняла со своей мастерской вывеску, поклявшись, что не станет шить для жен янки. Поэтому им, бедняжкам, нелегко приходится – ни одна портниха не признается, чем занимается. Янки не привыкли к нашей жаре, а одежда у всех теплая. Так что, – торжествующе заключила она, – когда я рассказала Элизабет Гембри про Эффи, та так обрадовалась, что предложила сшить платье и на меня.

– Эффи тебе не забудет этого, – заметила Анджела, – и я ее понимаю. Но как ты могла предать ее?

– Запросто. И в чем тут предательство? Она заработала, а я получила не только новое платье, но и приглашение на бал; теперь офицерские жены просто боготворят меня.

– Боюсь, ты слишком самонадеянна, – пробормотала Анджела.

Хоть это и было не по душе Элтону, он решил, что лучшего момента для новости, которую он должен сообщить дочери, не найти:

– Должен сказать, что мы тоже приглашены на бал. Все.

Анджела отрицательно покачала головой:

– Я ни за что не пойду развлекаться с янки.

– Прошу тебя, – к удивлению присутствующих, обратился к дочери Элтон. – Я хочу, чтобы ты была со мной – вместо Твайлы.

– А я не желаю, чтобы она туда ходила! – завопила Клодия. – Она мне все испортит и непременно сделает что-нибудь, чтобы нас унизить. А потом генерал Батлер отдаст приказ разрушить наш дом и сжечь плантацию… – Клодия истерично разрыдалась.

С отвращением поглядев на жену, Реймонд покачал головой и снова принялся за еду.

Анджела пообещала подумать, но уже знала, что выполнит просьбу отца, хотя ей очень не хотелось ехать на бал юнионистов.

Элтон, едва дотронувшийся до еды, извинился и вышел из-за стола.

– Предупреждаю, – набросилась на Анджелу Клодия, – если ты сделаешь хоть что-то, чтобы помешать мне, ты пожалеешь об этом! Я намерена войти в новое общество, а ты норовишь встать у меня на пути.

Анджела не собиралась и дальше выслушивать оскорбления и, поднявшись, вышла на веранду. Темная лента реки поблескивала в лучах вечернего солнца; голубое небо темнело, уступая место розовым и багровым закатным всполохам. В воздухе стоял запах свежевскопанной земли. Все было таким спокойным и умиротворенным; не хотелось верить, что привычным красоте и покою может прийти конец.

Постукивание трости сообщило ей о том, что Реймонд рядом.

– Пожалуй, я скоро предпочту голодать, лишь бы не быть свидетелем таких безобразных сцен, – заметил он.

– Папа был прав, – устало согласилась с ним Анджела. – Мама не терпела неприятных разговоров за столом.

– Когда Клодия рядом, все становится неприятным, – заметил он.

Анджела промолчала: ей было неловко, что Реймонд при ней ругал жену.

– Помнишь день своего приезда? – продолжал Реймонд, не замечая хмурого взгляда девушки. – Как ты думаешь, почему я не вышел тебя встретить? Мне очень хотелось, но Клодия была в такой ярости, узнав, что ты скоро будешь в Бель-Клере! Она визжала, кричала, что запрещает мне видеться с тобой. Я бы, конечно, не обратил на ее слова внимания, но из-за мамы мне пришлось остаться: я не хотел, чтобы она стала свидетельницей ужасной сцены. Ты бы видела, что сделалось с Клодией, когда мама сообщила, что поживет здесь некоторое время! Мы были в ужасе: Клодия посмела ей заявить, что она должна немедленно убраться из Бель-Клера. Я не хотел, чтобы мама опять услышала ее ругань. Хотя, – продолжал он, – бедная мама уже привыкла к выходкам Клодии. Пока мы жили у родителей в Новом Орлеане, они беспрестанно ссорились. Поначалу я пытался мирить их, но потом бросил эту затею. Признаться, я с радостью пошел на войну.

Тут краем глаза Анджела заметила какое-то движение и, повернувшись, увидела, что ее отец направляется в сторону семейного кладбища. Стало быть, он опять шел к усыпальнице Твайлы. Вообще-то девушка ждала, чтобы он сам позвал ее туда, но сейчас она решила присоединиться к Элтону, и ей было не до Реймонда.

– Прости, – обратилась она к нему, – но я должна пойти с папой.

С этими словами Анджела поспешно направилась вслед за отцом. Позади она услышала тяжелый вздох Реймонда, но помочь ему была не в силах.

Ей и так хватало неприятностей с Клодией, чтобы еще решать семейные проблемы молодой пары.

Кладбище Синклеров располагалось в самой высокой части сада, покрытой розовыми кустами. Анджела видела, что отец уже миновал сад и ступил на кладбищенскую дорожку. Девушка хотела окликнуть его, но тут ее внимание привлек какой-то молодой человек, стоявший неподалеку, на краю леса. Поняв, что его заметили, незнакомец поспешил скрыться в густой листве.

Анджела успела разглядеть его лицо, и оно показалось ей знакомым; вот только она не могла припомнить, где встречала этого человека прежде. Он был белым, но не в форме юнионистов, из чего девушка заключила, что это просто один из акадийцев, не ушедших на войну. Впрочем, Анджела не долго думала о незнакомце: спеша нагнать отца, она побежала вслед за ним.

Синклер открыл массивный замок обитой железом калитки, ведущей к склепу. Услышав шум, он повернулся, и его глаза посветлели: Элтон был рад видеть дочь.

– Мне так хотелось, чтобы ты сходила сюда со мной, – произнес он, – но я ждал подходящего момента.

– А я – когда ты позовешь меня, папочка. Впрочем, я уже здесь; остальное не имеет значения.

Синклер наконец отворил калитку, а затем отпер железную дверь склепа.

– Детка, я прячу ключи от этой двери, – сообщил он дочери. – В дымоходе камина в моем кабинете есть кирпич, скрывающий тайник. Если вдруг захочешь прийти сюда, то знай, что это третий кирпич во втором ряду слева.

Войдя в усыпальницу, Анджела замерла от удивления. Печальное место напоминало гостиную: здесь стояло кресло-качалка, а коврик, как ей помнилось, вязала сама Твайла. В склепе был даже маленький столик, на котором лежала Библия, рядом с ней стояла ваза с цветами.