Неотразимая - Конни Брокуэй Страница 52

– Ага, – медленно произнес Джейми, переводя понимающий взгляд с Томаса на Фиа, – что ж, пора.

– Заткнись, Джейми. – В голосе Томаса прозвучало гораздо больше раздражения, чем верзила того заслуживал, даже если в его словах и был какой-то намек. – Распорядись, чтобы наших лошадей накормили. Леди Макфарлен будет ночевать здесь.

Верзила открыл было рот, чтобы сказать что-то, но, взглянув на решительное лицо Томаса, передумал и крикнул что-то через плечо. Томас спешился, не дожидаясь согласия Фиа, обхватил ее за талию и снял с лошади. Он встал позади нее, словно избегал смотреть ей в глаза.

Сердце Фиа сжалось от боли, но не от сожаления. Она понимала, почему Томас избегает смотреть на нее, почему делает вид, что равнодушен. Она знала, что его сжигает желание, желание безнадежное, приносящее только боль. Она знала это потому, что сама испытывала то же самое.

Пока они медленно спускались по тропе с холма к берегу, Фиа ехала позади и смотрела ему в спину. Она видела его широкие плечи, оценила, как ловко сидит он на лошади, словно сросся с ней в одно целое. Один вид его пробуждал в Фиа желание. Воспоминания, которым было всего-то несколько мгновений, о том, как его бедра прижимались к ней, как его широкая грудь накрывала ее, как его руки обнимали ее, были еще слишком свежи.

Можно сказать, ей повезло, что он понял ошибочность случившегося, ошибочность того, что они оба уступили желанию.

У Фиа никогда не было любовников только лишь потому, что она сама не хотела иметь их. А сейчас, когда она узнала, что это такое, она хотела его еще и еще. Она хотела Томаса не на час, не на несколько часов, а на всю оставшуюся жизнь. И завтра, и послезавтра, и потом, потом, потом... Но, желая этого, она ничего не добьется, разве только его смерти.

Если Карр когда-либо узнает, что она отдалась Томасу, он сразу же выдаст его властям. Томаса арестуют и повесят, а голову выставят на две недели на всеобщее обозрение. А с этим она уже не сможет жить.

Надо быть благодарной. Шесть лет назад она запретила себе думать о Томасе, но сейчас, к своему удивлению, вспомнила вкус тех своих детских мечтаний. Однако реальность превзошла все, о чем она тогда мечтала и что могла себе представить. Да, надо быть благодарной, довольной тем, что ей довелось испытать. Однако быть благодарной не получалось, хотелось еще, потому что она была такой же жадной и эгоистичной, как отец.

Но в отличие от отца она не подчинится своей ненасытности, она убережет Томаса от расплаты за ее жадность.

Фиа заставила себя посмотреть вокруг и в изумлении застыла, позабыв все свои мысли. Она невольно сделала шаг вперед, у нее перехватило дыхание. Фиа подняла голову и, казалось, не сознавала, что улыбается, увидев... увидев Мейден-Блаш.

– Говорят, – услышала она за спиной тихий голос Томаса, – что Дугал Макларен впервые увидел Элизабет Маккинтер на коленях у ее отца, когда ей было всего тринадцать лет. Дугал видел девочку только один раз, но этого было достаточно. – Томас глубоко вздохнул. – Дугал покинул дом Маккинтеров, зная, что старик собирается породниться с более богатой семьей, выдав дочь замуж. Однако Дугал поклялся, что Элизабет будет принадлежать только ему. Он приехал сюда, на этот остров, и построил замок – такой, чтобы был неприступен для врага. На его строительство ушло четыре года. Когда замок был готов, Макларен собрал вокруг себя семьдесят хорошо вооруженных шотландцев и отправился за Элизабет. К счастью, отец еще не успел выдать ее замуж, хотя, если бы она и была уже замужем, для Дугала это не имело бы ни малейшего значения. Едва увидев Дугала и его людей, Маккинтер согласился отдать ему дочь. Дугал привез Элизабет на этот остров. Замок тогда был еще безымянным... – Голос Томаса затих.

– Они так же стояли на вершине холма, и солнце так же клонилось к закату, – продолжила Фиа. Она отлично знала эту историю, потому что много раз слышала ее в детстве от Гунны. Фиа с любовью смотрела на серые камни замка, на окошки и башенки. – И Дугал торжественно поклялся, что в этом замке Элизабет не познает прикосновения ни одного мужчины, кроме него самого. И тогда Элизабет взглянула на него и покраснела. Шотландцы, которые были с ними и слышали клятву Дугала, увидели румянец на щеках его дамы. Они посмотрели на огромную серую крепость внизу, и им показалось, что в отблесках заходящего солнца крепость тоже зарделась от слов хозяина. С тех пор замок стали называть Мейден-Блаш – Румянец Девы.

Фиа повернулась и увидела, что Томас не сводит с нее глаз. Она подумала, что, как бы ни смотрел Дугал на свою невесту, выражение его лица вряд ли могло сравниться с выражением лица Томаса Макларена.

– До тех пор пока... – нарушил Джейми затянувшееся молчание. Он улыбнулся и с горечью в голосе добавил: – пока не появился Карр.

– Да, пока не появился Карр, – с грустью подтвердил Томас, отворачиваясь от Фиа.

Отец Фиа приобрел замок предательством. Он донес о якобитских симпатиях Макларенов, тайно дав показания против своего благодетеля Яна Макларена. И в благодарность за предательство получил Мейден-Блаш.

Получив замок, он тут же принялся его перестраивать. Он разукрасил его как только мог, добавил причудливые пристройки к его строгому силуэту и до неузнаваемости изменил весь облик замка.

Но теперь... Его гордые башни больше не скрывала тиара непонятных украшений и пристроек. Бойницы и амбразуры ровными рядами окаймляли замок. Серые камни, из которых были сложены его стены, сливались друг с другом и казались одним целым.

– Это чудесно, Томас! – восхищенно произнесла Фиа. – Но где ты достал деньги?

– Знаешь, каперство у меня получается неплохо, – улыбнулся Томас.

– Но я считала, что ты владелец корабельной компании! – удивилась Фиа, поворачиваясь к нему.

– Как тебе сказать, я понемногу занимаюсь тем и другим, – пояснил Томас, неопределенно пожимая плечами.

– Понятно, – отозвалась Фиа. Она действительно понимала. Плавание по морям, кишащим пиратами, само по себе опасно. Однако захват чужих кораблей еще опаснее. Фиа не нравилось, что он так рисковал собой, и, похоже, достаточно часто.

– Фиа, я хорошо делаю то, чем занимаюсь, – проговорил Томас, твердо глядя на нее серо-голубыми глазами. – Кроме того, в это строительство вложены не только мои деньги. Джейми Крег и еще дюжина других тоже занимаются чем-то подобным, и у них есть кое-какие средства.

– Я понимаю. – Фиа отвела глаза. Она не имеет права сердиться на него, и еще меньше у нее прав бояться за него. То, что произошло между ними чуть ранее, ничего не меняет и не дает ей никаких прав по отношению к нему. Иначе он может подумать, что она каким-то образом претендует на него, а это ему не понравится.

Фиа взяла себя в руки и вновь взглянула на очертания огромного замка, который требовал стольких забот со стороны Томаса. Поэтому радость, испытанная ею вначале, уменьшилась.

– Откуда ты узнал, как первоначально выглядел замок? – поинтересовалась Фиа, стараясь не выдавать своих чувств.