Игроки и любовники - Джеки Коллинз Страница 52

– Идиоты! – бормотал он, садясь в машину, чтобы ехать в отель. Элу хотелось еще повеселиться, но он был настолько пьян, что отключился в номере. Люк остался на своем наблюдательном посту и получил строгий приказ от Поля сразу же позвонить, как только звезда проснется.

Поль решил, что пора забыть их ссору. Он не думал, что брат в таком странном состоянии, ведь гастроли проходили сенсационно. Слава Богу, он не уехал из-за пустого эгоизма. Он нужен Элу и не бросит его.

Когда Линда сказала Полю, что уезжает с Даллас в Лос-Анджелес на несколько дней, он не возражал, а издал вздох облегчения. Так он будет абсолютно свободен и посвятит себя Элу. Линда бы ворчала по этому поводу.

Линда отлично поняла любовника и холодно улыбнулась:

– Может быть, мне придется задержаться дольше, чем на пару дней.

– Оставайся, сколько пожелаешь, – рассеянно ответил Поль.

Сукин сын. Ему наплевать. Если она сумеет собраться с силами, лучше вообще не возвращаться.

Они вернулись в Лос-Анджелес рано утром и сразу же поехали домой к Даллас. Линда осмотрела место, откуда придется фотографировать.

Берни дал телефон черной проститутки. Линда была права. У него имелась специальная записная книжка, в которой содержались не только координаты девушек, но и описание того, на что они способны. Глаза Берни округлились, когда Линда попросила у него номер негритянки из Лос-Анджелеса. Но в ответ она просто улыбнулась и сказала:

– У каждого свои интересы, Берни, – и больше ни слова.

Девушка с экзотическим именем Дайамонд (бриллиант) сразу же подошла к телефону и заговорила с акцентом южанки. Линда сказала, что имеет для нее предложение и хочет обговорить условия. Дайамонд согласилась, записала адрес и пообещала явиться через час.

Правда, явилась она через два. Но оказалась очень хорошенькой девушкой лет двадцати с копной черных волос и улыбкой Дайаны Росс. У нее было два недостатка: слишком короткие ноги и отвисший зад. Во всем остальном она была прекрасна.

Линда наплела ей о каком-то мужчине, жена которого хотела заполучить компрометирующие фотографии. Дайамонд запротестовала, но Линда пообещала заплатить пятьсот долларов, и сделка состоялась. Дайамонд ушла, оставив за собой запах резких духов.

– Все готово, – объявила Линда. – Может, лучше позвонить старине Ли и убедиться, что он явится?

– В этом я не сомневаюсь, – горько сказала Даллас. – Остается надеяться, что я смогу пройти через это.

– Успокойся! – уговаривала ее Линда. – Помни о последствиях. Думай о том времени, когда ты его поимеешь.

– Да, – согласилась Даллас. – Могу представить его лицо, когда я покажу фотографии. Ему даже в голову не придет, что у меня хватит мозгов на нечто подобное. Он считает, что я растеряла их, когда была шлюхой.

– Послушай, милая, мне неприятно это говорить, но все мужчины считают, что у женщин минимум ума. Знаешь, что я думаю? Нам нужно немного выпить. А как насчет травки? Имеется?

– В красной коробочке под холодильником. Линда, это невероятно, но я волнуюсь.

– А разве мы все не волнуемся? – улыбнулась Линда, – Успокойся и забудь обо всем. Сегодня мы выиграем. Я уверена.

После перепоя Эл проснулся в страшном состоянии. В голове будто стучали барабаны, глаза не открывались, зубы болели. Он тщетно пытался вспомнить… Боже, концерт! Что там произошло? Он выходил на сцену? Вспомнить Эл не мог.

Он лежал неподвижно и пытался сконцентрировать свои мысли.

Кажется, он пошел на прием днем. Это было сборище английских снобов, живших за границей. Они обосновались в прекрасном Майами. Девушки с писклявыми голосами и лошадиными лицами смотрели на него, как на извращенца. Там он вспомнил времена, когда еще не был знаменит.

С приема он уехал в публичный дом. Ему никогда не приходилось платить за секс, но здесь он выбрал веселую кубинку и за три часа до смерти напился в ее маленькой комнате. Эл даже не переспал с ней, а только унизил. Но потом сам почувствовал себя подонком и пил вплоть до концерта.

Он смутно вспомнил, что внезапно рядом с ним очутился Эван. Потом был скандал с Берни и Полем. Но выходил ли он на сцену? Этого он утверждать не мог.

Он пошел в ванную, а когда вернулся, на постели сидел Поль. Они недоверчиво посмотрели друг на друга. Оба не знали, в каких они сейчас отношениях.

– К черту выжимания, – пробормотал Эл. – Сейчас мне нужны пара бутылок апельсинового сока и новая голова.

Поль взял трубку и заказал кувшин свежего апельсинового сока.

– Есть будешь? – спросил он. Эл скорчил гримасу.

– Итак, – сказал Поль, – в чем дело?

– Ни в чем. Просто хотелось побыть одному. Люк рассказал Полю о событиях предыдущего дня.

– Зачем ты пошел на этот прием?

– А что мне оставалось? Сидеть здесь и играть в дурака с Эваном? Вы все смылись, я не мог найти даже Берни, – он заколебался. – А как прошел концерт?

– Ты спотыкался. Оскорблял публику. К счастью, толпа так орала, что если бы ты даже разделся и спел неизвестно что, никто бы не заметил. Во всяком случае, нам удалось вытолкнуть тебя на сцену.

– Где Эван?

– Я отослал его в кафе.

Эл взялся руками за голову.

– Парень сводит меня с ума. Нужно от него избавиться. Отослать домой. Ты сам скажи ему, я не могу.

– Премного благодарен. Мальчик и так не идеализирует тебя. Если мы отошлем его домой, это будет для него страшной травмой. И он станет еще хуже. Надо дать ему шанс.

– Какой шанс? Он не хочет пить, курить и даже спать с девушками. Следит за мной как стервятник. Мне это надоело. Я нервничаю.

В дверь постучал официант, Поль взял кувшин и налил Элу полный стакан апельсинового сока.

– Оставь его в покое. Прекрати доставать. Во-первых, ему нельзя жить в твоем номере. В будущем мы поселим его отдельно. И не нужно, чтобы он всюду таскался за тобой. Пусть сам заводит друзей.

– Мне бы тоже этого хотелось.

– Не приставай, и это будет так. Я попрошу Линду подружиться с ним, когда она вернется.

– А куда она уехала?

– В Лос-Анджелес, с Даллас. У нее какие-то проблемы, и Линда решила помочь.

– Какие проблемы? – внезапно оживился Эл. Поль пожал плечами.

– Не знаю. Даллас явилась, схватила Линду, и сегодня утром обе улетели в Лос-Анджелес. Я думаю, что…

– Даллас была здесь?

– Вчера вечером.

– Почему ты не сказал мне?

– Но я только что сделал это.

– Как прекрасно! Сказал, когда она уже уехала.