Я тебя люблю, и я тебя тоже нет - Соня Адлер Страница 52

— Печорин умел?? Да он импотент душевный! Кстати, я подозреваю, что и физический тоже, — Инга залила слабый эмоциональный всплеск оче редной порцией пива.

— Дэвушка! Уверяю вас! Печорин любить умел, а любви ответной не находил.

— Да ты что говоришь?

— Истину говорю вам! — Я засмеялась и сгруппировалась в кресле поудобнее, намереваясь задавить Ингу своей версией о любовных возможностях «Героя нашего времени». — Вот как раз он и не получал ответа… ни от кого — ни от Бэлы, ни от княжны, ни от зануды Максим Максимыча, ни даже от Веры. Ну, ты вспомни! Они же все… им всем надо было… им было важно только его к ним отношение! А сами! Что они сами? Кто он для них? Какой он? Они этого не понимали, но самое главное! — и не пытались понять!!! Даже Вера, я думаю… Не того она видела в нем, кто он был на самом деле… — Я опять ринулась за сигаретой, и пальцы мои дрожали от возбуждения. — Вот и меня… не видят… Понимаешь?? Фантом я… виртуальный! Придумали себе девушки меня и любовь ко мне, такой и упиваются! А мне обидно!! Понимаешь? Да послать бы их всех!!! — Я выпустила с очередной партией дыма струю гнева в потолок и замолчала. Надоело мне что-то. Базар этот надоел.

Инга молча курила, не отражая моего эмоционального шторма. Я затушила сигарету и потянулась за пивом:

— Ох, девушки! Сложно с вами… Нежные вы такие — вам надо, чтобы вас любили! С мужиками легче. С настоящими мужиками, конечно.

— А настоящие мужики — это какие? — Отозвалась, наконец, Инга.

— Ну… «я героев не встречала… в этой жизни», — я сползала с кресла. — На горшок хочу, счас приду.

— Угу! Я тоже потом…

— Слуш, может, еще сгоняем за пивом? — Вернувшись, предложила я.

— Давай! — Инга была уже порядком под хмелем и, видать, совсем отпустила тормоза.

— А-а-атлично! Помирать, так пьяными!

И мы продолжили наше плавание по философским волнам с сильным ароматом пива.

«И, может быть, я завтра умру! и не останется на земле ни одного существа, которое бы поняло меня совершенно. Одни почитают меня хуже, другие лучше, чем я в самом деле… Одни скажут: он был добрый малый, другие — мерзавец. И то и другое будет ложно. После этого стоит ли труда жить? а все живешь — из любопытства: ожидаешь чего-то нового… Смешно и досадно!»

Одурев от дыма, пива и трепа, я захотела почему-то позвонить Брызге.

— Алле! Анька, привет, — нетрезво промычала я в трубку.

— Даров! Ты откуда?

— Из Кырска, откуда еще.

— Ты че, еще на службе??

— Ну да. А что?

— Пьешь?

— Ну, пива немного. Разговариваем мы.

— Кто это мы?

— Я и Инга.

— Как интересно.

— А что?

— О чем можно разговаривать столько времени?

— Да о чем угодно. За жисть. А сколько счас, кcта?

— Ты чего, и времени не наблюдаете? Без пятнадцати одиннадцать, вашет, девушки.

— Сколько?

— Без пятнадцати! Одиннадцать!

— Ни фига себе… — Я бросила взгляд на Ингу. — Однако! Посидели мы…

— Не, а че вы там делали все это время?

— Да разговаривали, говорю же! Ладно, Анька, все, пока, а то Инга счас в шоке будет, у нее же ребенок дома один.

— Не, ну, нормально.

— Ты когда в Кырск приедешь?

— А надо?

— Да, я соскучилась уже.

— Можно подумать.

— Анька, ну перестань! Приедешь?

— А как же Зуля? Че, не звонит?

— Так, Анька, не хочешь увидеться?

— Вот кричать не надо.

— Извини, не кричу… Приедешь?

— Ну, приеду… наверное.

— Во сколько? В пять будешь?

— Буду…

— Ну, все, — я улыбнулась, — тогда до встречи! Ага?

— Ага…

— Целую! Мы помчались! — Я положила трубку и взглянула снова на Ингу, — На часы хочешь посмотреть?

Инга была в ужасе от мысли, что ее ребенок один дома, и мы вылетели из конторы, оставив за собой батарею пустых бутылок и живописные натюрморты из многочисленных импровизированных пепельниц.

Я сидела в Сети, когда в зале инет-кафика появилась Брызга. И на моем лице выразилась скорее досада, чем радость от встречи, — мне не хотелось расставаться с Чудой. Мне пришлось все-таки выползать в реал, но настроения отвечать на вопросительно-робкие Брызгины ласки не было. Брызга надулась, и мы молча ползли по набережной, каждый в своей ракушке.

Брызга отбежала к киоску, выбрала там мороженое и, вернувшись ко мне, скучно ее ожидающей, вдруг спросила:

— Ты никогда не задумывалась, как сексуальный опыт отбирает у тебя детство?

— Что? — Очнулась я. — Ты о чем?

— Да так…

Брызга скоро уехала, а я, против обычного, не стала дожидаться отправления автобуса и, зарулив в инет-кафе, снова погрузилась в виртуал.

На следующий день отчего-то снова прозвонилась моя одноклассница Танька. И я охотно отозвалась на ее прозрачные намеки увидеться вечером, потому как Инга сегодня собиралась отбывать повинность перед своим дитем и пиво со мной отменила.

Танька похвально пришла со своим. Две бутылки для начала. Надо сказать, это меня несколько удивило, так как Танька по каким-то своим принципам меня никогда не баловала.

За окнами нудил осенний дождь, и мы остались вечерять у меня в конторе. Основательно устроившись в кресле, Танька начала с бурных жалоб на жизнь, обид на свое начальство и непорядочность многочисленных малознакомых и совсем незнакомых мне персонажей. Я без напряга отражала всю эту ненужную инфу, и она улетала куда-то под потолок вместе с сигаретным дымом. Танька, выговорив наконец всю эту хрень и чуть расслабив нервные мышцы пивом, переходила к другой своей извечной теме — о неутолимой жажде полета. Танька когда-то мечтала быть актрисой, но эта стерва-жисть не дала ей реализовать ее розовую мечту. Эту тему надо было разбавить новой партией пива, и Таньке пришлось сбегать.

Мы продолжили, и тут я уже зазвучала Таньке в унисон. У меня тоже были поводы повыть от тоски. Я принялась жаловаться на заморочки мои в отношениях. Личных. Танька живо откликнулась, и у нее в глазах загорелся знакомый мне уголек любопытства. Забыв о собственных проблемах, она безжалостно накрыла меня артиллерийским огнем бестактных вопросов о последних моих лав-стори, жадно выслушивала и резко комментировала, мешая в своих репликах обвинения меня в чудовищ ном эгоизме с жалостью ко мне же.

— Это распущенность! Блудливость, неразборчивость в связях!.. Поддаться минутному чувству! Себя растрачивать!..