Знак расставания - Лиз Райан Страница 52

— С ними все в порядке. Они не ранены, — сказал Дэн.

— Так что же случилось с этим тихоней? Это Фред или Барни? Ты ясно их видишь? — спросила Аймир.

— Я вижу Фреда, и мне кажется… нет, это не Фред! Это самка, и она беременна! — закричал Дэн.

Сэмми примчался из-за дюн, заливисто лая по мере приближения к месту, где явно происходило что-то интересное. Аймир устремилась за собакой, чтобы он не напугал дельфинов.

Дельфины могли рожать. Шлюшка Дейдр Девлин родила уже второго. Все вокруг могут рожать, кроме нее, кроме Аймир!

И все же дельфины — это символы радости и удачи, они приносят надежду и счастье всем, кто живет рядом с ними и верит в их доброту и силу. Аймир спокойно стояла и ждала, пока Дэн спустится со скалы. Она думала, какая она все же счастливая: у нее такой терпеливый муж, который так ее любит, он придает ей силы, когда она уже места себе не находит. Когда Дэн присоединился к Аймир, она взяла его за руку, и они пошли рядом, и их тени слились воедино. Так они и шли, провожая глазами темные силуэты дельфинов, возвращающихся домой на глубину.

Наконец-то Эран раздобыла магнитофон, сложную машину, и с хмурым видом ученого-испытателя она вертела и крутила аппарат, экспериментируя со всеми его функциями, пока не уверилась, что получится именно тот результат, который нужен. Затем в порыве какого-то безрассудства Эран пошла и купила короткое черное платье-коктейль в фирменном магазине.

Бен застыл в изумлении. Шла репетиция нового репертуара. На его лице появилось такое выражение, словно на крышку рояля сел космический корабль.

— Эран, это что такое? — возопил он.

— Это мое «маленькое черное платье», мои черные туфельки, все мои маленькие черные секреты с боевой раскраской, — засмеялась Эран.

Обычно Эран носила что-то повседневное, что можно найти на любой распродаже. Сегодня же, со светлыми отросшими локонами, заколотыми двумя серебряными гребешками, Эран выглядела как одна из тех красоток, которых изредка можно увидеть в казино среди нелегальных торговцев оружием в полночный час.

— Ты выглядишь, как путана! — простонал Бен.

— Умолкни, это же ресторан для богатеньких толстосумов. Я не хочу тебя подвести, — хихикнула Эран.

— Но ты же собираешься просто сидеть за боковым столиком и делать запись. — Бен не унимался.

— Но я все равно хочу выглядеть роскошно! Пустить им всем пыль в глаза! — Эран засмеялась.

Они уже опаздывали в ресторан, но на Бена накатило отличное настроение, когда они наконец приехали. Как всегда, было полно народу, и Эран придерживала Бена за плечо, пока они пробирались к роялю.

— Играй сегодня без сбоев, лучше чем когда бы то ни было! — приказала Эран.

Заряженный ее энергией, Бен поцеловал Эран и под приветственный шум аплодисментов, под одобрительные возгласы и свист поднялся на помост. В других подобных заведениях музыка была просто фоном, но с тех пор, как Бен стал здесь выступать, эта закономерность была нарушена. Посетители приходили сюда из-за Бена.

Как только Бен занял свое место, Эран кожей почувствовала, как по залу словно разлилась волна адреналина: Бен мгновенно вошел в состояние слияния с каждым гостем, в состояние абсолютной близости и взаимосвязи, как корабль с берегом. Настроив аппаратуру, Эран кивнула Бену, и он заиграл.

«Неприкаянность» исполнялась уже много раз со дня своего сочинения, она была многократно отшлифована, и сегодня вечером мелодия сверкала, как острие меча. Минуя все вступления, Бен буквально швырнул музыку в публику, затаившую дыхание перед этим напором. Наблюдая за реакцией слушателей, Эран поняла, что уже не важно, в каком настроении публика — сверкающая, как бриллиант, рок-песня могла изменять любое настроение и диктовать собственное. Когда микрофон резонировал от аплодисментов, Эран заметила, что стрелка индикатора взметнулась до максимума. Поймав взгляд Бена, она подмигнула ему, и он ответил ей тем же; казалось, все его тело впитало это дивное мгновение, насытилось энергией зала и отразило ее обратно.

Бен был в превосходной форме. Когда его голос словно нырнул, как ласточка, вниз в следующей песне, в животе у Эран все замерло; это было похоже на полет на самолете в грозу: попадая в вихревой поток, падая, пытаться ухватиться за саму силу тяготения и неожиданно приходить в равновесие, успокаиваться, подниматься и снова опускаться… Уводя всех за собой, как флаги, трепещущие на ветру в День независимости, унося души присутствующих в зале, Бен повел всех к крещендо, которое взорвалось, как гейзер в ночи. Его голос, подумала Эран, мог бы, как кегли, сбивать звезды с неба! Техническая изощренность, физическая притягательность, эмоциональная неукротимость — все это запечатлевалось на медленно вращающейся пленке, оставляя у Эран ощущение, что ее поразил удар грома.

Если бы сейчас в зале был кто-то из музыкальных кругов, кто-то важный, хоть какая-то «спица в колесе»! Но Бена окружили галдящие молодые дамы в блестящих платьях, подсовывающие салфетки для автографа, толпящиеся и отпихивающие Эран, и они скрыли от нее Бена. Эран понадобилось все ее самообладание, чтобы не вклиниться в толпу, не раскидать их, не рвануться защитить его и предъявить права собственности на Бена. Но такие ситуации будут повторяться и в будущем, и Эран надо было посмотреть, как он сам из этого выберется.

Бену это нравилось. Его лицо блестело от пота, губы расплылись в широкой улыбке, глаза светились благодарностью, когда он принимал восхваления, каждый его нерв буквально трепетал под смуглой кожей. Встав, Эран подняла руки высоко над головой и присоединилась к гремящей в зале овации. Сердце ее замерло, когда красивая девушка с волосами длиной до талии с чувством поцеловала Бена в щеку. Бен не ответил девушке поцелуем, но Эран заметила, что этот момент запечатлелся в его сознании, и приняла решение поговорить с руководством клуба насчет охраны певца: только голос Бена был всеобщим достоянием, но вовсе не его тело!

Выходные дни Эран, как всегда, провела на рынке, несколько раз пересказывая события того вечера Тхану, который никак не мог наслушаться, и Бронвен, чье безразличие неожиданно оказалось весьма неприятным для Эран.

— Извини, Брон. Я заболталась, тебе, наверное, это наскучило, — сказала Эран.

— Да нет же, в самом деле, нет, — ответила Бронвен, но это прозвучало неискренне.

Впервые Эран соприкоснулась с тем, с чем ей еще не раз наверняка придется столкнуться в ближайшие годы: это была зависть, смешанная с обидой. Вначале казалось, что Бронвен может оказать ей поддержку, но сегодня на ее лице было ясно написано, что их дружбе конец. Вначале на фоне стола Эран ее собственный прилавок выглядел более привлекательным; а сейчас изделия Эран привлекали гораздо больше покупателей и вот даже завлекли в объятия Эран красивого, талантливого парня. Эран не могла понять, какое вообще Брон дело до Бена или каким образом покупатели могут повредить чьему-то бизнесу, но она ясно видела, что у Бронвен на душе были необъяснимая горечь и раздражение. Эран было очень жаль сделать такое открытие: в этом большом городе найти и сохранить друга было трудно, но и от правды не спрячешься. Только дружба Тхана осталась надежной, самоотверженной и поддерживающей ее веру в себя.